Добрая фея - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Проскурин cтр.№ 74

Коллеги уважали Степу за высокий профессионализм, настолько уважали, что даже не ставили на ежемесячные дежурства. Только начальники отделов и их замы имеют привилегию не ходить на дежурства, все остальные сотрудники обязаны раз в месяц выполнять эту тягостную обязанность. Сидишь в тесной и вонючей дежурке, отвечаешь на дурацкие телефонные звонки, решаешь всякие идиотские проблемы, и так целые сутки, не считая четырех часов, которые разрешено спать. А проблем бывает много, все они дурацкие и возникают они из-за того, что никто не хочет поставить службу как надо. Помнится, на самом последнем своем дежурстве Степа решил прогуляться по территории объекта, посмотреть, как поставлена служба, и как раз проходил мимо въездных ворот, когда к шлагбауму подъехал черный, семерка, «БМВ2». Охранник-прапорщик куда-то подевался, и Степа решил сам проверить документы у водителя и пассажиров. И что вы думали? Пропуск на автомобиль оказался просрочен уже полтора года как. Естественно, Степа не пропустил машину внутрь, так и сказал второму заму председателя комитета:

— Извините, товарищ генерал-полковник, я не могу пропустить вашу машину, пропуск просрочен, я его изымаю.

И изъял, причем оформил изъятие по всем правилам, не поленился заполнить от руки три страницы бланка и даже вписал объяснение нарушителя, куда положено, а когда генерал-полковник отказался подписывать бланк — приписал ниже «нарушитель подписывать документ отказался». И сам расписался вместо нарушителя. Хотел приписать, что нарушитель нелегально пользовался мобильным телефоном на территории секретного объекта, но не стал, а зря — генерал повел себя не по-человечески, не похвалил капитана за четкое исполнение служебных обязанностей, а наоборот, приказал лишить премии, спасибо Аркадию Павловичу, отстоял подчиненного, не дал свершиться несправедливости. Неправильно это, когда командир требует соблюдать приказы, а сам их не соблюдает, какой он командир после этого?

Зазвонил телефон, это Аркадий Павлович звонит по местной линии, легок на помине. Степа снял трубку и представился как положено:

— Слушаю, капитан Хорьков.

Обычно офицеры КОБ, представляясь, не называют своего звания, Степа никогда не понимал этой дурной традиции. Во-первых, то, как надо отвечать на звонки, четко прописано в инструкции, а зачем нарушать инструкцию, если можно не нарушать? А во-вторых, стесняться собственного звания — это глупо, ладно прапорщики, их еще можно понять, а капитаны, майоры, полковники… Ну, и в-третьих, фраза «Слушаю, Хорьков» звучала двусмысленно.

— Привет, Степа, — сказал Аркадий Павлович. — Завтра надо будет съездить в башню, в двенадцатую управу, сможешь?

— Конечно, — ответил Степа.

Аркадий Павлович — хороший мужик, но немного странный. Каждый раз, когда отдает приказ, обязательно спрашивает, согласен ли подчиненный его исполнить. Можно подумать, что офицер может отказаться.

— Разрешите уточнить, куда и во сколько прибыть? — спросил Степа.

— В башню, 15-й этаж, кабинет 1504-й, к полковнику Гридневу Александру Петровичу, это начальник отдела. К трем часам подъезжай, пропуск будет заказан.

Степа сделал пометку в записной книжке и сказал:

— Хорошо, буду. А что там делать надо будет? Обычная консультация?

— Скорее всего, — сказал Аркадий Павлович. — Спецоборудование не бери, Гриднев сказал, оно не понадобится.

На следующий день ровно в 15.00 Cтепа постучался в дверь кабинета 1504. Предыдущие пятнадцать минут он провел, слоняясь по коридорам пятнадцатого этажа башни. Степа был пунктуален, на все встречи он приезжал заранее, чтобы не опоздать, но непосредственно на место встречи старался прибывать минута в минуту.

— Разрешите, товарищ полковник? — спросил Степа, заглянув в кабинет через приоткрытую дверь. — Капитан Хорьков, тринадцатое управление.

Полковник Гриднев был высок, широкоплеч и абсолютно лыс. При виде Степы он удивленно приподнял брови и сказал:

— Заходи.

Вышел из-за стола, протянул руку и представился:

— Саша.

— Э-э-э… — только и смог сказать Степа, пожимая протянутую руку.

— Не удивляйся, — сказал полковник. — На встрече нельзя будет проявлять излишнее чинопочитание, по легенде ты будешь мой подчиненный, но разница в чинах у нас незначительна, так что будешь называть меня на «ты» и по имени. Начинай тренироваться уже сейчас.

— Хорошо, — сказал Степа. — А с кем мы встречаемся?

Полковник ответил вопросом на вопрос:

— Кофе будешь?

— Нет, я кофе не пью.

— Чай?

— Можно.

Через две минуты Степа сидел за чайным столиком и макал в чашку с кипятком чайный пакетик, стараясь не показывать отвращения. Степа любил зеленый чай, мог пить и черный, но не в пакетиках. Надо было отказаться, но это было бы проявлением неуважения к большому начальнику.

— Извини, чай только такой, — сказал полковник. — Ладно, ближе к делу. Мы поедем на встречу в одну придорожную кафешку за городом. Встречу буду проводить я, твое дело — сидеть и слушать, потом доложишь соображения. С кем встречаемся, тебе знать не положено, ты уж извини. Вопросы?

Степа пожал плечами. Какие тут могут быть вопросы? И так ясно, что на любой вопрос ответ будет один — этого тебе знать не положено. Мероприятие выглядит очень странно, но иногда бывают и более странные мероприятия, за время службы в органах Степа приучился ничему не удивляться. Жаль только, что время, скорее всего, будет потрачено зря.

— Ну, раз вопросов нет, допивай и поедем, — сказал полковник.

Степа отставил чашку в сторону.

— Давайте прямо сейчас поедем, — сказал он. — Что-то не хочется допивать.

— Вот, собственно, и все, — сказал Костя. — Теперь я готов ответить на ваши вопросы.

Он нажал кнопку на пульте, управляющем презентацией, на экране проектора отобразился слайд с огромной надписью «Вопросы?» Пару секунд стояла тишина, затем раздались аплодисменты, не сказать что овация, но довольно громкие, на научных конференциях такое редко удается услышать после доклада. Костя широко улыбнулся, усилием воли стер улыбку с лица и слегка поклонился. Аплодисменты стихли.

— У меня вопрос, — из второго ряда подал голос невысокий старичок с большой плешью и козлиной профессорской бородкой. — Константин Николаевич, вы в докладе говорили о клинических испытаниях, я не вполне уловил, какая это была фаза испытаний — первая или вторая?

— Скорее вторая, чем первая, — ответил Костя. — Учитывая высокую практическую значимость, испытания препарата проходили по особой схеме, специально утвержденной Министерством здравоохранения в виде исключения. Поскольку все больные, участвовавшие в испытаниях, на момент начала эксперимента были инкурабельны, было решено не руководствоваться стандартной схемой ввиду явной нецелесообразности. Согласитесь, не самая разумная идея тратить время и материалы на оценку опасности препарата для организма, если без препарата организм погибнет за считаные недели. Тем более что…