Колдунья-беглянка - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 37

Неожиданностей пока не наблюдалось – как и какого бы то ни было оживления. Все в доме спали безмятежным сном. Ольга с медведем оказались в самом обыкновенном коридоре первого этажа: не особенно и дорогие обои, погашенная люстра, паркетный пол, лепнина и ламбрекены… Мебель массивная, старомодная: сразу видно, что камергер в этом доме не жил, светских приемов тут не устраивал. Персональный тюремный замок, и только. Логово…

В тусклом свете одного-единственного фонаря медведь посреди коридора, среди не особенно роскошной, но все же барской обстановки выглядел весьма странно. Ухмыльнувшись этому зрелищу, Ольга сказала тихонько:

– Ну что, Потапыч, работай…

И, почувствовав справа, за поворотом, скопление безмятежно спящих людей, именно туда направила косолапого, поддав ему как следует и распахнув дверь в людскую, а в следующий миг отпрянула за угол коридора, прижалась к стене, более не оказывая никакого воздействия на зверя, поскольку в том уже не было необходимости…

Расчет получился верным: медведи и так не принадлежат к тем, кто наделен ангельской кротостью и душевным характером. Ну, а от зверя, неведомо сколько просидевшего на цепи в подземелье, и вовсе глупо ожидать каких бы то ни было проявлений душевности…

Сначала послышалось бодрое рычание медведя, понятно, очень довольного полученной возможностью невозбранно поразвлекаться со своими тюремщиками. И почти сразу же раздались человеческие вопли, исполненные такого ужаса, что волосы дыбом вставали. Но Ольга не чувствовала ни капли жалости…

Кто-то кричал. Кто-то, ухитрившись вырваться в коридор из темной людской, с воплями пронесся мимо притаившейся за углом Ольги, не заметив ее, конечно, топоча не хуже африканского зверя риноцеруса, именуемого в просторечии носорогом.

И началось: адский треск ломаемой мебели, медвежий рык, шум, грохот, вопли, беготня уже по всему дому, переполох совершеннейший… Судя по звукам развернувшейся баталии (если только это можно называть баталией), топтыгин ни в малейшей степени не стремился утолить голод, намереваясь лишь разломать как можно больше и переловить всех, до кого только удастся добраться, чтобы отыграться за свое заточение…

Грохнули двери – медведь, вывалившись из комнаты, кинулся за убегающими куда-то в глубь дома. Ольга резко обернулась, ощутив присутствие более-менее сильного субъекта – по коридору в ее сторону поспешал невысокий индивидуум в распахнутом шлафроке и сбившемся набок ночном колпаке с кисточкой: бритая рожа определенного немецкого облика, то бишь иностранного, ничуть не похожего на русского простодырого мужичка. Управитель? Скорее всего…

Ольга мысленно подставила ему подножку – а когда он растянулся во весь рост, чувствительно приложившись усатой кошачьей физиономией о скверно натертый паркет, добавила сверху, наподобие того, как в мужицкой драке бьют кулаком по затылку, только, разумеется, колдовски. Управитель обмяк и погрузился в оцепенение…

Пора было отсюда выбираться… но не голой же бежать ночной порой по петербургским улицам? Оглянувшись на поверженного управителя, Ольга прикинула, что ростом он ее не особенно и превосходит, по комплекции, конечно, гораздо объемнее, но тут уж не до капризов, выбирать не из чего, здешние мужики еще корпуснее, так что их одежда будет и вовсе висеть мешком…

Пройдя по коридору в ту сторону, откуда появился управитель, Ольга довольно быстро обнаружила распахнутую дверь, в каковую немедленно и юркнула. Она угадала правильно: это и была управительская спальня. Не раздумывая, схватила одежду, висевшую на креслах у постели.

Натянула панталоны, не озабочиваясь чулками, торопливо сунула ноги в сапоги с модными квадратными носками. Сапоги, как и следовало ожидать, оказались изрядно велики, но в ее положении не до привередливости…

В доме продолжались буйство и самая разнузданная вакханалия – медведь вымещал злобу за все предшествующие страдания и свою, можно так выразиться, поломанную жизнь… Среди воплей, топота и грохота вдруг громыхнул гулкий выстрел. «Ого!» – подумала Ольга, торопливо застегивая перламутровые пуговицы управительской рубашки. Кто-то из обитателей дома пришел в себя настолько, что вспомнил об оружии, да еще ухитрился пустить его в ход… Правда, судя по тому, что буйство продолжалось с прежним размахом и неистовством, стрелявший то ли промахнулся, то ли не нанес медведю серьезных повреждений – это вообще-то трудновато сделать, Ольга с ее охотничьим опытом сие прекрасно знала…

Не было ни смысла, ни времени возиться с жилетом и галстуком – не на прогулку по Невскому собиралась… Застегнув сюртук, Ольга оглянулась в поисках шляпы, но нигде не могла ее высмотреть. Досадливо выругавшись про себя, схватила с ночного столика вязаный кошелек – приятно тяжелый – засунула его в карман панталон и кинулась в коридор. Сапоги велики, болтаются на ногах, одежда висит мешком, как на пугале огородном, но это лучше, чем ничего, сойдет для ночной поры, лучше, чем голышом…

Переполох переместился на самый верхний этаж – видимо, именно там искали спасения заполошно разбегавшиеся обитатели дома. Ольга направилась вниз. Управительской шляпы не оказалось и в обширной прихожей, обставленной с той же старомодной роскошью, зато там обнаружилось сразу несколько мужицких гречневиков – высоких, конусообразных. С барским платьем они категорически не гармонировали, но что прикажете делать? Быстренько скрутив волосы в узел, Ольга нахлобучила шапку до ушей, глянула на себя в высоченное зеркало: облик, кончено, самый комический, но, используя прошлый навык, есть возможность предстать перед посторонними в образе юного городского обывателя мужского пола, по каким-то своим причинам одетого странновато, в наряд с чужого плеча. Большой город привычен ко всевозможным чудакам и эксцентрикам, насмотрелись…

Не колеблясь, она взялась за массивную бронзовую ручку, бесшумно распахнула дверь и вышла в ночную прохладу. Перед ней открылся большой двор, обнесенный высокой, обстоятельной каменной стеной. Каретный сарай, ворота, немощеное пространство…

Едва Ольга спустилась с крыльца, слева нечто метнулось ей наперерез – спешившее то на двух, то на четырех конечностях, похожее на светившуюся тускло-зеленым гнилушечьим светом скрюченную обезьяну…

Ольга от всей души, от всей злости врезала по созданию, исполнявшему роль дворового пса. Удар, нанесенный в промежутке меж двумя приступами мерцания, что кратковременно лишали силы, оказался весьма неплохим. Неизвестное создание с жалобным воем покатилось по земле, словно тряпка, подхваченная порывом штормового ветра, улетело в темное место за угол каретного сарая, откуда более не показывалось, посверкивало только алыми глазками и орало на манер рассерженного кота.

И стена, и ворота оказались достаточно высокими, так что нельзя рассмотреть улицу. Ольга подошла к воротам, запертым на внушительный замок размером с человеческую голову – ну вот, и калитка на замке…

Ольга уже приготовилась было разнести какой-нибудь из замков, но ощутила, что с мерцанием происходят новые метаморфозы и ее бессилие необычно затягивается.