1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 1. Апрель-июнь - читать онлайн книгу. Автор: Харуки Мураками cтр.№ 34

В последний год войны отец Тэнго возвратился из Маньчжурии без гроша в кармане. Родился он на севере Хонсю третьим сыном в крестьянской семье, а на материк подался, завербовавшись с односельчанами в Армию освоителей Маньчжурии. В то время японское правительство только и трубило на каждом углу, какой обетованный край — Маньчжурия, как много там места, какая плодородная земля. Но отец и его товарищи отправились туда вовсе не потому, что попались на удочку государственной рекламы. О том, что края обетованного не существует, они догадывались с самого начала. Их гнали туда лишь голод и бедность. Год за годом, сколько ни вкалывали они на своих полях, их семьи прозябали на волосок от голодной смерти. Жить в Японии становилось невыносимо, от безработных уже рябило в глазах. Найти приличную работу в городе не удавалось, хоть сдохни. Чтобы хоть как-то выжить, оставалась только одна дорога — в Маньчжурию. Наскоро обучившись стрельбе из винтовки и прочим армейским премудростям, а также прослушав лекцию об особенностях маньчжурского земледелия, крестьяне трижды прокричали «банзай», прощаясь с родной землей, и отплыли в Далянь, откуда уже на поезде их перебросили к маньчжурской границе. Там они получили в пользование землю, инструмент и оружие и сообща приступили к освоению целины. Земля — сплошной песок да булыжник — зимой промерзала до льда. Когда кончились запасы еды, они ели бродячих собак. Но тем не менее в первые годы им поступала помощь от государства — скудная, но достаточная, чтобы не околеть.

В 1945-м, не успела жизнь крестьян хоть немного наладиться, советская армия, нарушив пакт о ненападении, вторглась в Маньчжурию [28] . По Транссибирской магистрали Советы перебрасывали на Дальний Восток огромные силы, готовясь к масштабному наступлению. От одного чиновника, с которым, по счастью, отец Тэнго оказался на короткой ноге, он и услышал тревожную информацию. «Квантунская армия слишком ослабла, чтобы выстоять против русских, — сообщил ему под большим секретом чиновник. — Если шкура дорога, беги отсюда ко всем чертям, да как можно скорее!» Вот почему, не успел еще слух о советском вторжении подтвердиться, отец Тэнго на загодя приготовленной лошади доскакал до ближайшей станции, где и пересел на предпоследний поезд в Далянь. Из односельчан, с которыми он уехал на поиски новой жизни, больше в Японию не вернулся никто.

После войны отец подался в Токио, где приторговывал на черном рынке, а заодно обучался на плотника, но ни в том ни в другом занятии не преуспел. И начал совсем уже загибаться, когда удача вдруг улыбнулась ему. Осенью 1957-го, подрабатывая носильщиком в пивной на Асакусе, он встретил старого знакомца по маньчжурским временам. Того самого чиновника, который проболтался ему о начале японо-советской войны. Только раньше он служил в Министерстве связи Маньчжурии, а теперь заведовал отделом коммуникаций столичного района Фурусу. То ли в чиновнике заговорил старый земляк, то ли он помнил, с каким работягой имеет дело, но отнесся он к отцу Тэнго сердечно и даже пригласил на ужин.

Услыхав, что бывший крестьянин загибается без работы, чиновник возьми да и спроси: а не хотел бы ты собирать взносы за радио «Эн-эйч-кей»? Дескать, у меня приятель в тамошнем отделении служит, могу замолвить словечко. По гроб жизни буду обязан, ответил отец Тэнго. Что за место такое — «Эн-эйч-кей», он тогда представлял очень плохо. Но в любой стабильный заработок готов был вцепиться зубами. Чиновник оказался так добр, что написал рекомендательное письмо и даже выступил официальным поручителем. Так отец Тэнго и стал сборщиком взносов за государственное радио, а позже — и телевидение. Прошел обучение, получил норму и фирменный костюм. Японцы понемногу оправлялись от шока побежденных в войне. После стольких лишений и бед народ все настойчивее требовал развлечений. Самой доступной и дешевой забавой становилось радио с его музыкой, юмором и спортивными репортажами. И чем шире радиофицировалось население (с довоенным уровнем не сравнить!), тем больше сборщиков денег за эти услуги требовалось корпорации «Эн-эйч-кей».

На новой работе отец Тэнго вкалывал до седьмого пота. С детства он был крепко сложен и необычайно терпелив. Но за всю жизнь до тех пор ни разу не наелся досыта. Человеку такой судьбы работа на «Эн-эйч-кей» вовсе не казалась особенно трудной или ужасной. Как бы ни презирали его порой, как бы ни унижали, знавал он времена и похуже. А кроме того, принадлежность к такой гигантской организации рождала в нем огромную гордость. Не имея даже удостоверения личности, он нанялся на эту работу обычным сдельщиком. Но уже через год за успехи и отменное служебное рвение его приняли в ряды официальных сотрудников компании. Подобных случаев за всю историю существования «Эн-эйч-кей», пожалуй, никто и не вспомнит. Свою роль здесь сыграло и то, что, проработав год в одном из самых «проблемных» районов города, он умудрился собрать денег больше, чем любой из его коллег. И все же главным трамплином для его карьеры, несомненно, явилось поручительство большого чиновника. Теперь отец Тэнго получал стабильную зарплату плюс все возможные надбавки. Вступил в жилищный кооператив своей фирмы и застраховал здоровье и жизнь. И от остальных сборщиков взносов за «Эн-эйч-кей», хотя и неуловимо, отличался только одним: эта работа была самой большой удачей всей его жизни. Что бы там ни случилось в прошлом, ему удалось прорваться и удержать позиции.

Обо всем этом Тэнго слышал уже тысячу раз. Отец никогда не пел ему колыбельных и не рассказывал на ночь сказок. Вместо этого он раз за разом повторял все, что ему довелось пережить. Родился у бедных крестьян далеко на севере. Воспитывался, как собака, тяжким трудом и побоями. Завербовался в Армию переселенцев, уехал в Маньчжурию — и в краю, где леденеет струя мочи на морозе, отстреливаясь от диких лошадей и волков, пытался возделывать землю. Чудом избежал советского плена и, когда остальных угоняли в Сибирь, вернулся на родину цел и невредим. Подыхал от голода в послевоенной Японии, пока случайно не встретил человека, который помог ему стать достойным сборщиком взносов при великой корпорации «Эн-эйч-кей». На этом в истории отца неизменно наступал хеппи-энд. И стал он, дескать, жить-поживать да добра наживать.

Стоит признать: эту историю отец рассказать умел. Что там было правдой, что нет — понять невозможно, но в целом все слушалось очень связно. И хотя рассказчик явно упускал какие-то неприятные для него детали, история выходила живой и натуралистичной. В ней было все, что нужно, — интрига, драматизм, хаос, грубая действительность. Конечно, попадались места откровенно скучные, а то и совсем непонятные, сколько ни уточняй. Но все-таки, если жизнь человека измерять в событиях, у отца получилась довольно богатая жизнь.

Тем не менее после истории о найме в компанию «Эн-эйч-кей» рассказ отца отчего-то утрачивал яркость и реалистичность. Всякие подробности пропадали, повествование становилось бессвязным. Словно дальше ему рассказывать особенно не о чем. Вот отец встречает некую женщину, женится, вот у них рождается единственный сын — то есть сам Тэнго. А через несколько месяцев мать Тэнго умирает от какой-то болезни. Отец, больше ни на ком не женившись, продолжает служить в «Эн-эйч-кей» и в одиночку воспитывать Тэнго. И так до сегодняшнего дня. Конец истории.