Полный дом смерти - читать онлайн книгу. Автор: Александр Скорняк, Владимир Михальчук cтр.№ 54

Ну да, ну да. Бедный…

Что ж, посмотрим. Почему-то мне казалось, что сынок Шамура бель-ал Сепио – ключевая фигура в этой игре.

Домочадцы

Дворецкий привел меня на первый этаж, в большую светлую комнату, обставленную всевозможными печами, кухонными причиндалами, плитами, камерами магического холода и прочими милыми для глаза безделушками. Одним словом, мы оказались в кухне.

Сульма – тощая, как мышиная шея кухарка, – являлась, наверное, самым жизнерадостным существом в этом царстве слез и проклятий. Миловидная женщина-лич, умершая лет двести назад, постоянно улыбалась и все норовила ущипнуть меня костлявыми пальцами.

Я шутливо уворачивался и сыпал комплиментами. Ах, какое у вас личико – точно у живой. Ах, как здесь восхитительно пахнет – вашей кухне любой ресторан позавидует. Готовите шестнадцать блюд одновременно? Ах, вы самая лучшая стряпуха на весь Большой Мир! Никогда не думали поучаствовать в боях кулинаров на аренах Свин-ринга? Очень рекомендую. Даже замолвлю за вас словечко перед кем следует. Не сомневаюсь – вы имеете все шансы выиграть – да хоть сто! – чемпионатов подряд.

Язык кухарки омертвел, потому она не выговаривала буквы «ж» и «щ». Однако, ее дружелюбная аура от этого совершенно не страдала.

– По-моему, – смеялась Сульма, повторяясь уже в который раз, – вы бабник, дорогой Ходша! А я ненавишу бабников!

– Совсем нет, – я горячо отказывался принимать реальность. – Однолюб и поэт. Никакой не бабник!

– Ничего, мне давненько не попадались такие неотразимые господа. Вы не тот детектив, что был до вас. Тот мужлан сидел здесь, вот на этом самом месте, насупившись и изобрашая из себя большую шишку. Хоть и не бабник, но ушасно противный тип. А вы – другой. Приятный собеседник, льстец и хитрый искуситель шенских сердец.

Я старательно краснел и пожимал плечами. Повезло же так – познакомиться с кулинаром-психологом.

– Пока найдем для вас самую большую тарелку, глубокоувашаемый Ходша, не хотите ли продекламировать какой-нибудь из ваших стихов? Вы ведь «ценитель и созидатель поэзии», по вашим словам. Шду стихи, иначе не покормлю!

Наблюдая за сноровкой, с какой Сульма передвигалась между плит и чанов, я старательно рылся в памяти. Последнее время поэтический дар не слишком меня баловал. Но если я не хотел остаться голодным – приходилось изворачиваться.

– Ну, предположим…

Душа легонько подсказала

Мне путь средь коридоров тьмы,

Я взял дворецкого, и мы

На кухню бодро прискакали.

И засияли небеса –

Мы здесь узрели чудеса:

Такую милую девицу,

Хозяйку, скромницу, сестрицу

Для всех нуждающихся в ней.

И сердце, будто воробей,

в груди затрепетало.

Так дайте же нам сала!

Немного первого в тарелке,

Четыре блюдечка салата,

Сырка, колбаски, сервелата,

Жаркое подойдет из белки.

Еще хочу вон то салями

И маленький кусок хлебца –

Ну, накормите молодца! –

Навек готов остаться с вами

За благодатную еду.

Кормите, а не то уйду.

– Аха-ха-ха! – личоборотень, даром, что сотни лет назад умершая, всплеснула руками, схватилась за передник и зашлась заразительным хохотом. – Вы действительно бабник.

– С чего вы взяли? – я жрал обеими руками, не поленившись, впрочем, воспользоваться столовыми приборами. Меня окружила теплая атмосфера кастрюлек, дымящихся блюд, противней, супниц и доверху наполненных тарелок. Восхитительно!

– А кто еше способен за пару минут слошить такой чаруюший стих для шеншины? Это ведь не заготовка?

– Нет, конечно. Уж очень хотелось набить желудок поплотнее.

– Еше и честный! – кухарка опустилась рядом со мной на стул. Она уперла сжатый кулачок в острый подбородок и весело посмотрела на меня. – Далеко пойдете.

– Иду, пока ноги несут.

– И за словом в карман не полезете.

– Скажите, вы случайно не работаете на полставки свахой?

– Аха-ха-ха! – высохшее лицо, покрытое морщинами и парочкой выеденных могильными червями отверстий, приблизилось к моему. – Работаю!

– И не сомневался. Чей заказ выполняете сейчас?

– Опять стихи? Аха-ха! Присматриваю за госпошами Натоли и Олиель. Слышала, вы уше познакомились с ними?

Следовательно, несмотря на заверения, что не интересуется слухами, дворецкий все же трепал языком.

Я притворился каменным изваянием и постарался своим отношением не испортить сестричкам репутацию.

– Очень милые девушки, целомудренные и сдержанные в суждениях.

– Они-то? – деланно ужаснулась Сульма. – Да эти девочки мушиков на завтрак шрут.

Да уж. Припомнить только страстную ночь. Мне тогда казалось, что меня действительно пережевали и выплюнули. Сестры бель-ал Сепио – ненасытные дрянные девицы.

– Очень благодетельные и очень милые, – повторил я, абсолютно себе не веря.

– И кто вам больше понравился? – вкрадчиво поинтересовалась кухарка, пристально посматривая пустыми глазницами.

Вид ее затылка изнутри, проглядывающего через «глаза» черепа, не очень сопутствовал размышлениям.

– Они одинаково добры… – пробормотал я. Сознание хихикнуло и скрестило руки на груди.

– Так-так, – задумчиво произнесла стряпуха. – Все мушики западали на моих девочек, за одним исключением… – Она вздохнула, словно ей была неприятна мысль о загадочном неприступном мужчине. – Что ш, не вы первый, и уш точно не вы – последний. Вторым исключением не стали. Значит, вы тоше попали под воздействие их девичьих чар.

Она не спрашивала, она констатировала факт.

Я промолчал. Эта женщина читала меня как развернутый свиток. Пришел черед отвоевывать инициативу, пока меня окончательно не заболтали и не женили на одной или, что предпочтительно, на обеих девицах.

– Не возражаете, если я задам несколько вопросов?

– Спрашивайте, а я пока помешаю бульон.

– Не откажусь от дополнительной кружечки, о великая и несравненная повариха.

– Ладно, льстец. Вы свое получите.

– Для начала поведайте: кто тот невероятный мужчина, не поддавшийся чарующей красоте сестриц бель-ал Сепио? Горю желанием с ним познакомиться.

– Не выйдет, – личоборотень неопределенно махнула рукой. – Торли уше в могиле.

– Торли? Возлюбленный Олиель?

Кухарка невозмутимо погрузила длинную ложку в ближайший чан и стала ею хорошенько загребать. Со стороны это выглядело, будто Сульма плывет по бурному течению на хлипкой лодке и яростно отбивается от высоких волн.