– Может, ты и прав, – сказал Сварог. Подошел к
креслу машиниста, встал у того за спиной. – Сколько до Черты?
– При такой скорости домчим за стражу с четвертью. Вот…
гляньте сами.
Машинист, видимо, привыкший во всем к точности и
обстоятельности, открыл какой-то ящик, вынул из него протертую на изгибах карту
и положил на приборную панель.
– Да шут с ней, с картой, – отмахнулся
Сварог. – Вы мне скажите лучше: если поднажать, если скорость увеличить…
– На пределе жмем. А за предел выйдем – сковырнемся на
бок. Этот участок, отсюда и до моста Ро, весь, считай, как змея. Боитесь, не
угомонятся? – машинист понятливо кивнул. – Я тоже так подумал, потому
сразу по поезду отключил «барсучьи когти».
– Что отключил?!
– Систему экстренного торможения. Они в вагонах
наверняка уже все рычаги пообрывали. Только ничего у них не выйдет. Теперь им
остается лишь одно средство…
– А, понимаю, – сказал Сварог.
«Честное слово, какой-то восемнадцатый год, – подумал
он, невидяще уставившись поверх головы машиниста на убегающий под локомотив
рельсовый путь. – То заградотряд остановит, начнет вылавливать контру и
ссаживать мешочников. То «зелено-буро-малиновые» нападут с гиканьем и посвистом
– всякие там батьки Ангелы и отряды крестьянской самообороны. То просто путь
разобран неизвестно кем и на кой. Словно отражение в зеркале, право слово…
Хотя, если подумать, ничего удивительного. Людская суть везде одинакова, стало
быть, когда возникают схожие обстоятельства, то и проявляется эта суть схожим
образом.
Вот вам, милорды, еще одна параллель. Мои ближайшие
подручные, мелкоуголовные Монах с Медведем, тоже враз возвысились – как в
семнадцатом-восемнадцатом люди из безнадежных низов сразу запрыгивали во
власть. Медведь так и вовсе – правая рука Щепки, великий чародей. И у некоторых
неплохо получалось, между прочим. Куда-то враз девались шпанские замашки, зато
проявлялась недюжинной цепкости хватка, зато выручала природная сметка. А
учились на ходу и на бегу…»
– Кажется, пришла пора проверять наши с вами
опасения, – сказал Сварог.
Машинист пожал плечами и показал на левую дверцу кабины.
– Лесенка с той стороны.
Для того чтобы все увидеть, лесенка и не потребовалась.
Поезд как раз растянулся в длинном повороте, об изобилии которых на участке
говорил машинист, и весь состав просматривался до самого хвоста. По крышам,
ловко перескакивая с вагона на вагон, бежали давешние безбилетники в
развевающихся за спиной черных плащах.
Худшие опасения Сварога полностью подтвердились.
Безбилетники не удовлетворились проникновением в поезд. Им во что бы то ни
стало требовалось поезд остановить. Оно и понятно. Скоро состав доберется до
Черты, а там солдаты – как и одни, так и другие. И ребяткам са-авсем не
улыбается с ними встречаться.
Сварог скинул песочного цвета плащ, бросил его на откидную
лавку рядом с тихо сидящим дорожным старшиной.
– Дай-ка мне трофейные пукалки, – сказал он
Монаху.
– Мне не с вами? – удивленно вскинул Монах
кустистые брови.
– Лишнее. Здесь будь. Присматривай, что да как.
В чем, в чем, а в лазаньях и прыжках, равно и в удерживании
равновесия на бешеном ветру, Монах не силен – комплекция не та. А если
сверзится, никакая магия не спасет.
– Я с тобой, – решительно шагнула к Сварогу Келина
Ван-Ради.
– Отставить! – приказал Сварог самым командным из
голосов, засовывая за пояс обрезы, как пираты носили кремневые пистолеты:
крест-накрест. Закинул за спину сумку с боеприпасами: – Вам, супруга моя
разлюбезная, будет еще чем заняться, не торопитесь.
Келина обиженно поджала губы, но подчинилась.
Сварог открыл левую дверцу кабины, возле которой
действительно имелась узкая металлическая лесенка. В лицо ударил холодный
ветер. «Ну, что скажете, милостивые государи? Королевское это дело – на паровоз
карабкаться? Знамо, не королевское. Наполеон или, допустим, Александр Третий с
обрезами за поясом на паровоз не полезут, пока подданные отдыхают. А я могу. Я
лезу. Вот такой я царь-государь, извольте восхищаться!» – подумал Сварог,
забравшись на крышу локомотива.
Бешеный порыв встречного ветра чуть не сшиб с ног, заставил
пригнуться. Одежда затрепетала, как корабельный вымпел. Слева-справа
проносились, сливаясь в серо-зеленые полосы, стена леса и стена ветряков перед
ним. А над головой иссиня-черными плитами нависали опостылевшие тучи. Дождь то
ли прекратился, то ли они уже выехали из-под грозового фронта.
Любители нападать на поезда, прозванные Сварогом
безбилетниками, находились уже в двух вагонах от локомотива. Заметили! Ну еще
бы, тут, наверху, все хорошо просматривается. Ага. Вот и первый выстрел
прогремел. Разумеется, мимо.
Сварог опустился на одно колено. Положил перед собой на
ходящую ходуном мокрую крышу обрезы, один поднял. Тщательно выцеливать особого
смысла не было – слишком уж неточное оружие, и поправку на ветер не возьмешь,
слишком сильный. Сварог рассчитывал на психологический эффект, поддавшись
которому, противник распластается на вагонах и откроет ответный огонь. В
перестрелке безбилетникам ничего не светит, но время они потеряют, да патроны подызрасходуют.
А еще хорошо бы затянуть перестрелку до Черты…
Сварог потянул тугой спуск, отдачей чуть не оторвало руку,
пороховое облако в момент унесло и рассеяло ветром. Безбилетнички разом
залегли. И тут же, уже из положения лежа, шарахнули в ответ из нескольких
стволов. Выстрелов почти не было слышно, все заглушал грохот ветра и
лихорадочный тарарам колес… Оп-паньки! А это как понимать? Один из
безбилетников вскочил на ноги, закричал что-то, рубя воздух ладонями и указывая
в сторону Сварога. Выстрелы прекратились, никто в Сварога больше не целился. Ну
и? Им что, известно, кто есть Сварог? Что пули против него бессильны? Да ладно,
быть того не может. Просто этот крикун, который, похоже, у безбилетников за
главного, убеждает, что при таком ветре и с такой дистанции не попасть, надо
подходить ближе.
Безбилетники поднимались один за другим, и Сварог бабахнул в
их сторону из второго обреза, заставив вновь залечь. Теперь, чтобы вновь
популять из здешнего оружия под названием «баг», его нужно долго и нудно заряжать
через дуло. Но Сварогу не дали возможности поразвлечься с процессом зарядки –
главный безбилетник опять что-то заорал, яростно жестикулируя. Его пылкие речи,
как говорится, нашли горячий отклик в массах. Безбилетный взвод поднялся в
атаку, ребятки старательно затопали по ребристому металлу, побежали так быстро,
как только смогли бежать против ветра по раскачивающейся, покатой крыше.
Сварог потянулся было к шауру, как вдруг его пронзила
догадка. Буквально как обухом по голове. Оставалось лишь удивляться, почему он
не подумал об этом раньше. Но логически продолжать мысль, равно как и строить
всяческие предположения с гипотезами, сейчас было некогда и незачем. Сейчас
всплывает совсем иная первоочередная задача, простая и незатейливая, но
наиважнейшая – надо брать живьем главного безбилетника.