В этот день участники экспедиции были убеждены, что главные трудности уже позади и теперь уже скоро они увидят то место, где гигантская масса ударилась в земную кору. На следующий день они отправились вглубь котловины. Идти через лес, поваленный только местами, было трудно и опасно, особенно в первой, как правило, ветреной половине дня. Мёртвые, обнажённые деревья неожиданно со страшным грохотом падали то здесь, то там, иногда совсем рядом с идущими и легко могли придавить их. Надо было не спускать глаз с вершин, чтобы вовремя отскочить, и в то же время неотрывно смотреть на землю, так как местность кишела змеями.
В котловине, окружённой амфитеатром голых холмов, открылись новые холмы, равнинные участки, болота, ущелья и озёра. Тайга здесь лежала параллельными рядами голых стволов, обращённых верхушками в разные стороны, а комлями к центру котловины. На поваленных деревьях были ясно видны следы огня, который обуглил мелкие ветки, обжёг крупные сучья и кору. Близ центра котловины, среди раздроблённых деревьев, было обнаружено множество воронок диаметром от нескольких метров и до нескольких десятков метров. Но тут первая экспедиция вынуждена была свою работу приостановить и немедленно возвращаться из-за недостатка провизии и полного изнеможения участников. Кулик и его товарищи были уверены, что обнаруженные в котловине воронки с илистым дном, залитые кое-где мутной водой, и есть кратеры, в глубине которых лежат обломки метеорита.
Вторая экспедиция с величайшими усилиями доставила вглубь тайги машины, которые дали возможность сделать первые пробные бурения после того, как были раскопаны и осушены воронки. Работы велись во время короткого жаркого лета, в духоте, кишащей комарами, целыми тучами поднимавшимися из болот. Бурение скважин ничего не дало. Не удалось найти не только куски метеорита, но не были обнаружены даже следы его удара о землю, — так называемая каменная мука, которая должна получиться в таких случаях, то есть мелкие обломки и песок, оплавленные высокой температурой. Зато встретились грунтовые воды, грозившие затопить машины. Когда же скважины обшили и откачали, что потребовало немалого труда, то буры наткнулись на скованный вечной мерзлотой грунт. Больше того: приехавшие сюда специалисты по добыче торфа — почвоведы и геологи — единогласно заявили, что эти кратеры не имеют ничего общего с метеоритом и что подобные образования, вызываемые нормальным процессом отложения торфа, встречаются на Крайнем Севере повсюду.
Тогда были начаты систематические поиски метеорита с помощью магнитных дефлектометров. Казалось несомненным, что такая огромная масса железа должна создавать магнитную аномалию, притягивая к себе стрелки компасов. Но аппараты не показали ничего.
С юга вдоль рек и ручьёв к котловине вела широкая, растянувшаяся на много километров полоса бурелома; самую котловину окружали лежавшие веером стволы; по расчётам, для этих разрушений требовалась энергия порядка тысячи триллионов эргов. Всё говорило о том, что масса метеорита была огромной, однако не нашлось ни одного обломка, ни одного осколка, ни одного кратера — никаких следов необыкновенного происшествия.
Одна за другой шли в тайгу экспедиции, снабжённые самыми чувствительными аппаратами. Создана была сеть триангуляционных пунктов, исследованы склоны холмов, дно озёр и ручьёв, даже на болотах пробуривались скважины, — всё напрасно! Раздавались голоса, что, быть может, метеорит относился к каменным, — допущение неправдоподобное, так как метеоритика не знает крупных каменных метеоритов, — однако и в этом случае местность была бы усеяна осколками. Когда же были опубликованы результаты исследований поваленного леса, возникла новая загадка.
Ещё ранее было замечено, что тайга повалена неравномерно и что лежащие стволы не всегда обращены к центру котловины. Более того, в некоторых местах, на расстоянии всего нескольких километров от котловины, лес стоял нетронутый, необгорелый, а ещё несколькими километрами дальше снова встречались тысячи поваленных елей и сосен. Это пробовали объяснить так называемым «влиянием затенения»: отдельные части тайги могли уцелеть, защищённые от воздушной волны хребтами холмов; а на вопрос, почему в некоторых местах деревья повалены в другую сторону, говорили, что это явление вызвано обычной бурей и не имеет ничего общего с метеоритом.
Фотографирование с воздуха разрушило эти гипотезы. На стереоскопических снимках было ясно видно, что одни полосы леса действительно лежат концентрически вокруг котловины, а другие остались нетронутыми. Создавалось впечатление, что взрыв ударил по всем направлениям с неодинаковой силой, будто из центра котловины вырывались то широкие, то узкие «струи», которые валили деревья длинными полосами.
В течение многих лет дело это оставалось невыясненным. Время от времени в научной прессе завязывались дискуссии о Тунгусском метеорите. Выдвигались самые различные предположения, доказывали, что это была голова небольшой кометы или облако сгустившейся космической пыли, но ни одна из гипотез не могла объяснить всей суммы фактов. В 1950 году, когда история с метеоритом начала затихать, один молодой советский учёный выдвинул новую гипотезу, объяснявшую всё удивительно смелыми предположениями.
За двое суток до появления Тунгусского метеорита над Сибирью, писал молодой учёный, один из французских астрономов заметил маленькое небесное тело, двигавшееся в поле зрения телескопа с большой скоростью. Астроном вскоре опубликовал своё наблюдение. Никто не связал этого наблюдения с сибирским происшествием, так как если бы это тело было метеоритом, оно должно было бы упасть в совершенно другой местности. Отождествить его с Тунгусским болидом можно было бы только в одном случае: если бы метеорит мог произвольно изменять направление и скорость своего полёта, как управляемый корабль; но это предположение казалось настолько неправдоподобным, что никто о нём и не подумал.
Однако именно это утверждал молодой учёный. Падающая звезда, известная, как Тунгусский метеорит, была, по его мнению, межпланетным кораблём, который приближался к Земле по гиперболической траектории из области созвездия Кита. Собираясь приземлиться, он начал описывать вокруг нашей планеты суживающиеся эллипсы. Именно в это время его заметил в свой телескоп французский астроном.
Корабль был, по земным понятиям, очень большой: его масса достигала, как можно предполагать, нескольких тысяч тонн. Летевшее в нём существа, наблюдая поверхность Земли с большой высоты, выбрали для посадки обширные, хорошо видимые издали пространства Монголии, ровные, безлесные, словно созданные для того, чтобы принимать на свои пески космические корабли.
Корабль достиг Земли после долгого полёта, во время которого набрал скорость в несколько десятков километров в секунду. Неизвестно, были ли испорчены в момент приближения тормозящие двигатели, или путники просто недооценили протяжённости и плотности нашей атмосферы, — но только их корабль быстро раскалился добела от страшного трения, создаваемого сопротивлением воздуха.
Из-за того, что скорость была слишком велика, он и не приземлился в Монголии, а промчался над нею на высоте нескольких десятков километров. Вероятно, путникам надо было перед приземлением ещё несколько раз облететь вокруг планеты, но они вынуждены были спешить, — вследствие ли аварии, или по какой-либо другой причине. Пытаясь уменьшить скорость, они пустили в ход тормозящие двигатели, работавшие неровно, с перебоями. Гул двигателей казался жителям Сибири громовыми раскатами. Когда корабль очутился над тайгой, струи раскалённых газов, вырывавшиеся из тормозящих двигателей, валили деревья во все стороны. Так образовалась стокилометровая полоса бурелома, сквозь которую позже пробирались сибирские экспедиции.