Порочный круг - читать онлайн книгу. Автор: Майк Кэри cтр.№ 101

Гвиллем скупо улыбнулся. Он буквально сверлил меня взглядом, с холодным равнодушием наблюдая за реакцией.

— Кто говорил об аренде? Ключи лежали под ковриком, вот мы и вошли. Вы ведь знаете, что здесь было раньше?

— Конечно, знаю!

Однако Гвиллему явно хотелось сообщить невероятную новость самому.

— Национальный дом кино!

Его фраза вызвала целый шквал воспоминаний. Дом кино являлся частью архитектурного комплекса в районе Саут-банк вместе с Национальным театром и Королевским фестивальным залом. Вот только построили его позднее, ведь в мире искусства кинематограф считался новичком, которому приходилось работать локтями, завоевывая место под солнцем. Я был здесь всего раз, в тринадцать лет, когда приехал с классом на экскурсию. Из Ливерпуля на поезде до самого Лондона, в рюкзаке — четыре бутерброда и сок, чтобы не умереть от голода и жажды… Друзья хором твердили: «Экскурсия — дерьмо», и я послушно повторял за ними, хотя сам тайком считал допотопные проекционные аппараты чудом и даже ухитрился вернуться в этот зал: так хотелось еще раз просмотреть отрывки из «Звездных войн», где «икс-винги» бьются с «тай-файтерами».

А сейчас здесь пустующее складское помещение…

— Дом кино закрылся в конце девяностых, — рассеянно поговорил Гвиллем. — Руководство решило организовать выездные экспозиции в других городах. Через три года снова должны начаться выставки и экскурсии, а пока… В Вест-энд отсюда очень удобно добираться. Садитесь, Кастор!

Стул я сначала не заметил. Он стоял в темном островке у дальнего края огромной карты, куда не проникал свет люминесцентных ламп. На полу у стула лежал моток веревки и черный докторский саквояж. Рядом притаился круглый журнальный столик с перепачканной пластиковой крышкой, явно попавший сюда из другого места. Гвиллем повернул стул ко мне.

— Пожалуйста! — невозмутимо сказал он.

— Я лучше постою.

Гвиллем вздохнул и поджал губы, показывая, что уже не раз сталкивался с ослиным упрямством и тупым эгоизмом, но так и не сумел с ними примириться.

— Если будете стоять, Цукер и Саллис не смогут привязать вас к стулу.

— Совершенно верно, — кивнул я.

— Мне бы хотелось, чтобы вас привязали: так лучше для опытов, которые я собираюсь провести.

— Послушайте, как лицо заинтересованное, я с удовольствием поучаствую в любых… — Тут Гвиллем, видимо, дал своим прихвостням незаметный мне знак. На шею легли когтистые лапы По. Loup-garou бесцеремонно подтащил меня к стулу, силой усадил и не давал сдвинуться. Цукер с Саллисом занялись веревками. В завязывании узлов они были продвинутыми любителями, но недостаток изящества и мастерства с лихвой компенсировали количеством.

Пока меня связывали, Гвиллем принес второй стул и поставил напротив моего. Закончив работу, прихвостни почтительно отступили в сторону, и Гвиллем коротко кивнул: молодцы, мол.

— Саллис, — позвал он, — ты останешься со мной. Мистер Цукер, после ваших трудов вы с мистером По можете воспользоваться часовней.

— Благодарю, святой отец! — отозвался Цукер, и сладкая парочка исчезла в темном коридоре.

По оглянулся и, оскалившись, продемонстрировал невероятное количество зубов. Саллис отошел к стене и сел на пол, не выпуская пистолет ни на секунду, хотя в меня вроде бы не целился.

— Это что, эвфемизм такой? — поинтересовался я у Гвиллема.

Тот, искренне удивившись, покачал головой.

— Нет, походные часовни мы устраиваем везде, где бы ни находились. Вера для нас — самое главное.

— Бывшая вера.

Святой отец изумленно изогнул брови: похоже, моя шпилька задела его куда меньше, чем я предполагал.

— Кастор, вам известно, сколько в мире католиков?

— Сколько было или сколько стало, после того как вас вытурили?

— Более миллиарда, семнадцать процентов всего населения земного шара. Лишь на американском континенте около пятисот миллионов. Его Святейшеству нужно быть не только религиозным деятелем, но и политическим лидером. Приходится разыгрывать шахматные партии, где фигурами являются страны и народы. Порой это означает, что мелкие несправедливости он восполняет крупными выигрышами.

— То есть?

— Незадолго до смерти Иоанна Павла II ордену Anathemata Curialis выделили значительные средства, а затем его преемник Бенедикт XVI под угрозой отлучения приказал нам расформироваться. Случившееся разумнее всего сравнить с работой сердца — оно постоянно то принимает, то выталкивает из себя кровь. Церковь отреклась от нас, но по-прежнему желает нам удачи.

— Несмотря на то, что в качестве агентов вы используете оборотней? Гвиллем, насколько обширно поле вашей деятельности? Какие задачи решает орден? Ну, мне просто любопытно.

Наклонившись, святой отец поднял с пола черный докторский саквояж, поставил на журнальный столик, раскрыл и принялся что-то искать. Вообще-то про саквояж я помнил все время, и, если честно, он меня немного беспокоил.

— Задачи у нас четкие и определенные, — отозвался Гвиллем. — Мы вступили в последний бой. Мы — застрельщики Божьи, отосланные в тылы врага, дабы оценить его возможности и подорвать силы, когда он решит их использовать.

— Кто же считается врагом?

— Посланники ада, конечно.

Из докторского саквояжа Гвиллем поочередно извлек одноразовый шприц для подкожных инъекций, блистерную упаковку с ампулами, наполненными неизвестным веществом соломенного цвета, бутылочку с прозрачной жидкостью и невскрытую упаковку ватных тампонов.

— Восстание мертвых явилось началом военных действий, — проговорил он, сверля меня абсолютно спокойными глазами фанатика. — Ад сражается с небесами во всех жизненных сферах, во всех уголках земного шара. Это было предсказано, и нас не застигли врасплох. Но в церкви есть люди, не желающие верить собственным глазам и ушам.

Гвиллем безрадостно улыбнулся, словно вспоминая конкретные разговоры, конкретные столкновения слов и характеров.

— Они забыли о своем пастырском долге, расслабились, насытившись комфортом и материальными благами, и уже не помнят, что мир всегда должен оставаться кузницей. Пастырь не просто сидит у Божьего огня, он в нем горит, очищается, перерождается. Похоже, Кастор, вы думаете, что цель нашей битвы не соответствует используемым средствам. Это не так. Мы боремся с демонами — командирами дьявольской армии — любым оружием, которое Бог вложил в наши руки. Если добрые католики восстают из мертвых не потому, что вступили в сговор с врагом, а потому, что изменились правила боя, мы от них не отвернемся. По с Цукером много выстрадали и обратили страдания себе во благо. Они мои самые надежные помощники.

Гвиллем пересчитал лежащие на столе предметы, тыча в них указательным пальцем, будто желал удостовериться, что приготовил все необходимое, затем удовлетворенно кивнул и повернулся ко мне.