Добрый ангел смерти - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Курков cтр.№ 12

Отдохнув с полчаса, я вышел из парка-сквера и снова оказался на городской улице. Оглянулся по сторонам и увидел открытое кафе. Над входом висела широкая деревянная доска, много раз перекрашенная. Подойдя поближе, понял что перекрашивалась она из-за часто менявшихся названий. Сейчас кафе называлось «Моряк». Внутри светили неяркие лампы, покрашенные в красный и желтый цвета.

Без всяких абажуров они торчали из прикрученных к низкому потолку патронов. На прилавке стояла батарея бутылок водки — «Фронтовая», «Пугачев», «Слезинка», «Каспийская волна»… Выбор названия здесь точно присутствовал, но водки мне не хотелось.

— Чего? — прокуренным голосом спросила меня женщина за прилавком.

— Вино есть?

— Портвейн по тыще за стакан.

Я взял стакан розового портвейна, расставшись с мятой российской тыщей.

Присел за неустойчивый пластмассовый столик. Прислонил к стенке свой рюкзак.

Отхлебнул из стакана. Вкуса не ощутил, но ощутил тепло, побежавшее вниз по усталому телу.

В кафе забежала какая-то бабка.

— Нюрка, одолжи три тыщи! — крикнула она. Буфетчица дала бабке деньги, и та так же быстро выбежала.

Потихоньку попивая портвейн, я добрался до половины стакана и почувствовал, что пьянею. Надо было чем-то закусывать, но алкогольная лень уже расползлась по телу. Я машинально поднес ко рту ладонь из-под черной икры и лизнул ее языком. Вкус икры словно въелся в кожу, и я продолжал с удовольствием слизывать невидимые икринки с ладони, запивая их портвейном. Пока не заснул там же, сидя, склонив голову на шаткий стол и этим сделав его более устойчивым.

Разбудил меня страх, проникший в протрезвевшее, но еще сонное сознание. Я поднял голову от стола — в кафе было темно, хотя из единственного зарешеченного окошка пробивался внутрь устойчивый утренний свет. В голове присутствовала винная тяжесть, но она не очень мешала думать. Я огляделся, подошел к двери — она была закрыта снаружи. Естественно, что в кафе я был один. На сумрачном прилавке так же стояли водочные бутылки. Я нашел выключатель возле входной двери. Включил свет. За стойкой бара увидел электрочайник и банку растворимого кофе. Заглянул в подсобку, нашел там умывальник и умыл лицо. Сделав себе кофе, налил в него пару капель «Фронтовой» водки и снова сел за свой столик. Теперь в голове прояснилось, да и свежесть как-то понемногу стала возвращаться в мое тело. Правда, хотелось есть, но когда пьешь кофе — мысли о еде отходят в сторону. Мои часы показывали полдевятого.

В девять скрежетнул замок входной двери и в кафе хлынул поток солнечного света.

— А, проснулся! — прозвучал прокуренный, но дружелюбный голос хозяйки. — Че эт тебя так от одного стакана вырубило-то?

Я пожал плечами.

— А я смотрю, — продолжила она, уже зайдя за прилавок и натягивая белую блузку на серую футболку, — взял-то только один стакан, и пришел вроде трезвым, а развезло. Да еще с рюкзаком. Ну, думаю, если вытащу его на улицу и к стежке прислоню — проснется — ни рюкзака, ни одежды не будет… Взяла тебя, голубчика киевского, и здесь оставила…

— А откуда вы знаете, что я из Киева? — удивился я. Она открыла ключиком какой-то ящик под прилавком и опустила на прилавок мой паспорт.

— Что ж ты думаешь, я буду кого-то без проверки в своем хозяйстве оставлять? На!

Я поднялся, взял свой паспорт и тут же машинально пощупал карман, где вместе с паспортом лежал бумажник.

— Да ты что, голуба? — она усмехнулась. — Ничего я там у тебя больше не искала. А кабы и искала, то где-нибудь пониже, да у пьяненьких-то этого и не найдешь… А ты хозяйственный… Коля… Еще кофе хочешь? Или похмелиться?

— Я бы позавтракал… — осмелев от ее же фамильярности, произнес я.

— Щас, яичницу будешь?

Минут через пятнадцать я уже жадно ел яичницу, а она сидела рядом за столом, придавив его своими острыми локтями, и смотрела на меня внимательно, как мать или следователь. Ее доброта спровоцировала меня на откровенность, и я рассказал ей, что хочу добраться Мангышлака. Правда, не говорил зачем. Просто, сказал, хочется прикоснуться к пескам, по которым ходил Шевченко.

— Во времена! — вздохнула она. — Раньше то по Ленинским местам, то по Брежневским, а теперь у каждой республики свой идол.

— Ну почему идол? — не согласился я. — Нормальный человек был, в Питере с друзьями гусей воровал и жарил…

— Ну да! — удивилась она. — Как Паниковский!..

Покормив меня, она обслужила «транзитного» посетителя, забежавшего выпить свои утренние сто грамм и тут же умчавшегося дальше.

— До Мангышлака прямиком тебе отсюдова не добраться, — сказала она, вернувшись к моему столику. — Если хошь, я разузнаю, как лучше.

— Пожалуйста! — попросил я.

— Ладно. Поработай здесь пока за прилавком, — деловито сказала она. — Вся водка по тыще сто грамм, вино — тыща за стакан. А я через часик вернусь… Да, паспорт дай!

Я протянул ей свой паспорт.

— И еще, — добавила она. — У тебя чем платить есть?

— Немного есть…

Оставшись один в кафе, я стал за прилавок и посматривал оттуда в открытые входные двери, открывавшие мне яркий, весь в солнечном свете поставленный в высоту прямоугольник улицы, изредка пересекаемый прохожими.

Зашел мужик лет пятидесяти, в тельняшке и небритый.

— А Нюрка где? — спросил он.

— Через час будет.

Он кивнул и ушел, ничего не выпив.

Потом зашли две серьезные и со вкусом одетые женщины, тоже в возрасте.

Взяли по сто грамм водки. Тут же, не присаживаясь, выпили и ушли.

Наконец вернулась Нюра. Я к этому времени так освоился в кафе, что, казалось, смог бы в нем прижиться и обосноваться без трудностей. Только хотелось ли мне этого? Нет, мне хотелось на Мангышлак, хотя что там меня ждет — неизвестно. Но, может, потому так и хотелось туда добраться? Да и вообще, ждет ли меня там хоть что-то? Не возникни эта глупая ситуация со складом детского питания, никуда бы я сейчас не поехал. Просто был пункт А, из которого надо было бежать в пункт Б. Хорошенькая задачка! В самом деле, ничто так не зовет в путешествие, как опасность для жизни.

— Ну что, голуба, через пару дней рыбзавод пойдет по каналу на Каспий.

Хошь, можешь с ними, я договорюсь.

— А куда он плывет?

— Рыбзавод же эт, а не корабль. Он будет на Каспии стоять, потом то ли в Гурьев, то ли куда еще на отгрузку консерв пойдет…

— А как же я до Мангышлака?

— Там разберешься, к нему много суден подходят… У меня там подружка, Дашка, работает. Она тебе поможет…

Этой случайной встречей я остался доволен. Даже прокуренный голос Нюры звучал для моих ушей приятно и заботливо. До отхода рыбзавода я оставался в ее кафе, помогая ей и подменяя иногда. И ночевал там же, отдавая ей на ночь паспорт и оставаясь закрытым снаружи. А через три дня отвела меня Нюра утром в порт и передала с рук на руки своей подруге Даше — круглолицей женщине лет тридцати пяти, похожей издалека на ярко одетую банку сгущенного молока.