Холодные медные слезы - читать онлайн книгу. Автор: Глен Кук cтр.№ 52

Даже у лучших из нас существуют границы благородства. Тепло Майи помогло мне их преодолеть.

И утро выдалось поистине изумительное.

Майя привела себя в порядок и принарядилась. Я стянул для нее кое-какую одежду из квартиры Джилл. Клянусь, девочка хорошела с каждой минутой. Женщина, вернее сказать. Теперь в этом не оставалось сомнений. Если ей и недоставало опыта, она возмещала его энтузиазмом.

Я помог ей управиться с волосами и немного – с косметикой. Когда Майя овладеет искусством макияжа, она станет смертоносной.

– Мне ненавистна эта идея, и все же нам придется разрушить эффект, – сказал я ей, подводя к зеркалу. – Я не могу показаться с тобой на людях, если ты останешься в таком виде.

– Почему? – Майе тоже понравилось то, что она увидела.

– Потому что ты будешь привлекать к себе чертовски много внимания. Пойди сюда. – Когда я закончил, она вообще ничем не напоминала Майю. – Жаль, что мы не можем так же здорово обработать меня.

– Неужели нам необходимо маскироваться?

– Есть люди, которым очень хочется от нас избавиться. Маскировка не повредит. И никто не повредит, если не сумеет нас найти. – В моем распоряжении имелось совсем немного способов изменить свою внешность. Я вспомнил Шныря Пиготту и некоторые его трюки вроде камешка в башмаке, искусственной сутулости, использования двух разных шляп, которые он как бы случайно менял, и так далее. Трюк со шляпами я решил взять на вооружение. В прихожей валялось несколько на выбор. Все мои знакомые знают, что я надеваю что-нибудь на голову, только если существует угроза отморозить уши.

Я выбрал самый дурацкий экземпляр. Любой из моих знакомых поклялся бы, что я не надену такую штуковину, даже если приставить мне нож к горлу.

– Как я выгляжу?

– Как будто канюк свил у тебя на голове гнездо.

Сей примечательный головной убор действительно немного напоминал треугольную копну сена. Я рад, что пристрастие к элегантности – грех, присущий главным образом высшим классам. Судя по этой шляпенции, я никогда не смог бы заставить себя гоняться за модой.

В квартире обнаружилось и несколько предметов одежды, но все они годились только для недомерка, так что мне от них не было никакой пользы. Поэтому я попросил Майю подвести мне ламповой сажей синяки под глазами и пройтись по скулам, чтобы щеки казались впалыми. Потом я ссутулился, прошелся туда-сюда, подволакивая ногу, и спросил:

– Ну и как я тебе?

– Для меня ты всегда неотразим, – многозначительно ответила Майя. Девочка просто светилась от счастья. Я еще ни разу не видел ее такой.

Ты – дьявол, Гаррет. И как тебя угораздило?

Если вы позволяете это себе, вы тем самым принимаете некоторые обязательства, независимо от того, прочен или случаен союз. А сейчас о случайности не было и речи. Речь шла о дорогом мне человеке, дорогом независимо от фортелей, которые выкидывает со мной тело.

Проклятие, секс всегда усложняет дело.

Мы вышли на улицу, изображая бедняков. Бедняки на улице – явление более чем распространенное. Я довел свою хромоту и сутулость до совершенства. Я шел и изобретал историю, которую можно было бы выдать любопытным. Например, можно сказать, что меня ранили у хребта Желтой Собаки. Никому не придет в голову спрашивать, что вы делали на войне. Тот факт, что вы выбрались оттуда живым, сам по себе достаточно красноречив.

Я стал гадать, что поделывает Слави Дуралейник. Уже несколько дней о нем ни слуху ни духу. Конечно, это ничего не значит. Обычное течение событий на войне. Затяжные периоды бездействия чередуются с краткими и напряженными периодами боев. Но у меня было предчувствие, что вскоре произойдет нечто интересное.

Мы зашли в третьеразрядную харчевню и перекусили, потом побрели в Веселый Уголок. Добрались туда в полдень. Полуденные часы – время второго пика в этих краях. Те, кто не может выбраться сюда вечером, сбегают на часок с работы – утолить свой голод. Мы с Майей заняли место на вчерашней скамейке и углубились в созерцание парада участников. Дневные посетители проявляли больше застенчивости, нежели ночные. Некоторые приложили немалые усилия, чтобы изменить внешность. И снова я провел добрых полчаса в размышлениях о странностях человеческой натуры. Ну и племя!

– Я думаю, наше существование свидетельствует о причудливости чувства юмора у богов, – заметил я, обращаясь к Майе.

Она засмеялась. Она поняла меня без объяснений. Мне это понравилось. В самом деле, мне начинали нравиться многие ее свойства, которые не вызывали у меня воодушевления раньше, когда я относился к ней как снисходительный дядюшка.

И Майя почувствовала перемену. Она коснулась моей руки и одарила ослепительной улыбкой из разряда «я же тебе говорила!».

Ну и ну! Ведь это совсем не мой стиль. Я этого даже не понимаю. Гаррет не заводит романов. Он заводит подружек и оставляет их с улыбкой. Но он на дух не принимает никаких обязательств.

Проклятие, это же излупцованная девчонка, которую я спас когда-то от издевательств. Это моя подопечная…

Я улыбнулся про себя. Что еще остается делать, когда попадаешься на крючок собственного производства?

Я заметил на противоположной стороне улицы нашего зазывалу.

– Кажется, у нас маленькая проблема.

– Какая?

– Мне нужно потолковать с этим парнем. Но тогда он меня узнает. А это отменяет наше исчезновение.

– Ты, должно быть, дряхлеешь, Гаррет. Тебе просто-напросто нужно сослаться на Чодо и приказать ему забыть, что он тебя видел. Он забудет.

Майя была права. Этот тип будет помалкивать в тряпочку о нашем знакомстве до тех пор, пока его кто-нибудь не прижмет. Но ни у кого не должно быть особых причин на него нажимать.

– Наверное, ты права. Дряхлею.

– Или просто устал. Для старика ты очень неплохо сегодня потрудился.

Я сплюнул в канаву. Удивительно, но я не почувствовал себя уязвленным.

– Ты просто не имела дела с настоящим мужчиной.

– Может быть. – Теперь она почти мурлыкала. – Хочешь, я подойду к нему и передам, что ты желаешь с ним побеседовать?

– Конечно.

Одним глазом я продолжал следить за домом, который мы посетили прошлой ночью. Оттуда вышел только один старик. Других посетителей не было. Удивительно, что сюда не ломятся толпы. Казалось бы, такого рода заведение должно притягивать, как магнит. Парень, который набрел на эту идею, – просто гений. Всем нам бывает необходимо поговорить. Я знаю это по себе.

Отчасти я утоляю эту потребность беседами с Дином, Покойником, с Тинни и Плейметом. Наверное, с Плейметом я откровеннее, чем с другими, поскольку меня не связывает с ним ничто, кроме дружбы. Но есть вещи, о которых мне неловко рассказывать, потому что я дорожу его добрым мнением.