Ланге вошёл в дом. В большой комнате беседовали молодые люди. Старик остановился у двери, не решаясь зайти. Прислушался.
- Это дедушка научил так хорошо говорить по-русски?
- И он тоже. У меня и отец, и дядя родились на Украине. Они между собой общаются на русском языке, когда хотят, чтобы их не поняли посторонние. И бабушка у меня русская – первая жена деда. Очень, кстати, на тебя была похожа в молодости. Спасибо, замечательный суп.
- Это не суп, Павел, это…
- Борч! Правильно назвал?
- Почти, - рассмеялась Олеся, - только не «борч», а борщ.
- Я всё знаю про украинский борч. Моя мама когда-то хотела сделать отцу подарок на день рождения. Целый день искала в Интернете на кулинарных сайтах рецепт этого блюда. Оказывается, Олеся, в украинский борч входит целых сорок компонентов…
- Сорок чего?
- Компонентов – составных частей. Ну… картошка, морковка, лук…
- Понятно, - кивнула собеседница, - продукты.
- Торжественно накрыла праздничный стол, поставила супницу и налила нам. Отец с дедом попробовали две ложки, чтоб не обидеть, и перешли сразу ко второму блюду. Есть это было совершенно невозможно…
- Почему? – приподняла брови Макаронова.
- Ну не может моя мама Элиза, рожденная в Мангейме, готовить украинский борч.
- Вы, я смотрю, успели познакомиться, – старик вошёл на кухню и уселся за стол.
- Слушай, - Пауль повернулся к деду, - Олеся прекрасно готовит борч. Можно ещё тарелочку?
- Немецкое дитя, – Рихард Ланге улыбнулся Олесе. – Пойди, красавица, налей ему ещё. Олеся Макаронова вышла.
- Дед, - Пауль приобнял старика, - ты у меня такой молодой. Хоть сейчас под венец.
- Перестань, - убрал руку с плеча, - никакая она мне не невеста. Шучу так. Жалко девчонку. Её мать сильно избила и хотела отдать дальнобойщикам на круг.
- На какой круг?
- Это у них так называется коллективное изнасилование.
- Зачем?
- Эх, Пауль, Пауль. Жестокая, непонятная страна. Народ здесь варварский и беспощадный. Для того чтобы зарегистрироваться в брачном агентстве, Олеся украла похоронные деньги.
- Какие деньги?
- Здесь, Пауль, принято, чтобы старики сами собирали средства на свои похороны. Олеся взяла эти деньги у своей бабки, чтобы заплатить в агентстве и познакомиться с женихом, то есть со мной. А мать вернулась из тюрьмы и тоже хотела забрать эти деньги себе. Разозлилась и избила её.
- Слушай, дед, она так похожа на бабушку в молодости.
- Да уж, - вздохнул старик.
Повисла пауза.
- Ладно, - старый Ланге хлопнул себя по колену, - о ней потом. Сейчас нужно думать, что делать. Тебя ищут? Мой адрес не засекречен.
- Давай позвоним в полицию и всё объясним.
- Пауль, не надо. Здесь полиция и бандиты – однои то же. Через минуту после звонка приедут люди в погонах и передадут тебя уголовникам. Будем отбиваться сами. Умеешь стрелять?
- Обижаешь, дед. Два месяца в добровольной гвардии…
- Хорошо, - старик поднялся, - пойдём, покажу наши позиции на юге Украины.
Пауль встал с дивана и поковылял за дедом в другой конец дома.
- Вот смотри, - Рихард Ланге приоткрыл окно, - это самое слабое место в нашей обороне. Здесь они могут легко преодолеть забор и оказаться прямо перед нашей дверью. Ты должен удержать этот участок во что бы то ни стало. На мне ворота и вся остальная территория. Вот патроны и винтовка. Сможешь управиться?
- Не переживай.
- По тревоге занимаешь позицию и ни о чём не думаешь. Остальное – дело везения. Не забудь, что первый выстрел предупредительный – в воздух. И не раньше, чем я дам сигнал.
- Дед, а Олеся?
- Олеся, - ухмыльнулся старик, - полевая кухня. Будет разносить по немецким окопам украинский борщ. Без еды на фронте плохо...
* * *
- Рихард, а откуда у Павла сотрясение и перелом? – Олеся Макаронова на кухне наливает чай.
- Непонятная история, девочка. Какие-то бандиты устроили ему автомобильную аварию, - Ланге пододвинул к себе сахарницу, - потом выкрали и держали в заложниках. Может быть, это связано с его командировкой, а может быть – с целью выкупа.
- Рихард! – девушка наморщила лоб. – Я, кажется, знаю, где Пауля держали.
- Что? – у старика от удивления очки сползли на край носа. - Это было в деревне, недалеко от Николаева. Я… явроде бы его узнала сперва, - она заволновалась, и речь стала сбивчивой, - потом подумала, что обозналась. Но сейчас я уверена…
Пауза. Рихард Ланге терпеливо ждет.
- Я там видела Пауля. Из окна второго этажа. Его из машины вытаскивали на носилках…
Опять пауза.
- Чей это дом? – помог вопросом старик.
- Мужика одного. В банке работает. Большой человек… денег много.
- Как зовут?
- Вазген. Уважаемый человек...
Громкий звонок от входных ворот прервал беседу.
- Дед, кто это? – послышался голос Пауля. – Мне приготовиться?
- Да!
- Я открою, - Олеся вскочила со стула.
- Тихо, – старик удержал её. – Иди к мальчику. И никуда от него не отходи.
Звонок прозвучал требовательней и затем стал непрерывным. Ланге поднялся на мансарду, посмотрел вниз. Рядом с воротами стояли два внедорожника: серебристый «Lexus» и чёрная «Honda». Пятеро здоровых парней в чёрных полупальто курили, негромко переговариваясь между собой.
Старик спустился, подошёл к домофону и нажал кнопку связи.
- Слушаю внимательно, - сказал он нарочито больным голосом.
- Открывай, хозяин, – хрипло откликнулся динамик.
- Кто вам нужен, молодые люди? - Ланге перевёл аудиосвязь в ручной режим и теперь односторонне мог слушать все разговоры приехавших.
- Открывай, поговорить надо, – раздражённо откликнулись у ворот.
- Что-то случилось? Чем могу помочь?
Динамик прокашлялся и замолчал. Приехавшиесовещались. До Рихарда донеслось: «…Не суетись… Нужно спросить Вазгена… Зачем сразу к Вазгену? Это всего лишь старик, ему сто лет. Войдём и поищем… если он там, заберём клиента. Да не шелести…».
Динамик проскрипел:
- Мы из милиции. По нашим сведениям, в этом доме находится подозреваемый в угоне автомобиля. Мы должны его доставить в отделение.