Записки из клизменной - читать онлайн книгу. Автор: Алексей К. Смирнов cтр.№ 30

Я почти не готовился к вступительным экзаменам, потому что был занят разными романтическими делами. Они меня настолько захватили и зарядили, что я как бы походя, не особенно вникая, сдал все на пять. И думал, что мне за это полагается аксеновский тройной компот.

Однако меня, не предлагая никакого компота, заставили выстоять очередь в ректорат. В мрачный коридор набилась толпа, посетители ректората сменялись с пулеметной скоростью. Я совершенно не помню, каких-таких благ я дожидался в чистилище. По-моему, там ничего не выдавали. Я зашел, меня назвали и сказали, какой я молодец, что все так изумительно сдал, и нечто приземистое, похожее на амфибию, удовлетворенно квакнуло: «Ого!» Наверное, пожало руку и выпроводило. Скорее всего, это и был ректор.

На другой день, если не путаю хронологию, состоялось собрание курса. «Вот оно, – решил я, – началось!»

Сутулый человечек с прилизанными волосами вышел и начал рассказывать о правилах поведения и выживания в колхозе.

Это был наш декан. Чудесный, как потом оказалось, человек. Но тогда он мне не показался чудесным.

– Стране нужна морковь! – сказал он с некоторым надрывом.

Потом мы все потянулись во двор. Шел дождик; мы сгрудились и стали смотреть на торжественного Гиппократа, который вышел к нам, завернутый в белую тряпку и что-то держа в руках – не то свиток, не то погасший факел. А может быть, змею и рюмку. Он был далеко, и я плохо его разглядел, и слов его не понял, потому что он изрыгал какие-то крылатые латинские слова.

Напутствовал нас в колхоз, как это было принято у римских легионеров. Которые черт его знает, какое имели отношение к греческому доктору.

Я собрал чемодан и покатил, как Сидор Поликарпович, в первую ходку.

Страна хочет моркови. Она всегда хотела моркови, желательно отварной, и продолжает хотеть. Ее всевидящему оку не хватает каротина. Еще больше она хочет не моркови, а морквы.

Вот еще немного про будущих докторов, как их готовили.

Вообще, нас постоянно привлекали к каким-то удивительным делам. Не то чтобы эти дела были так уж загадочны, но мы не совсем понимали, при чем тут наша зачушкаренная братия.

Апофеозом явилось ночное дежурство в Ректорате. Не ректору же там сидеть ночью, на случай чего. Брали сотрудника и брали учащегося, всех по очереди, по графику. Приглашали вечером к ректору в кабинет и велели сидеть там в ожидании событий – воздушной тревоги или еще чего. Вдруг какой-нибудь полуночный слесарь возьмет и родит летучую мышь, или оживут в своих банках несостоявшиеся младенцы – будущие генералы и губернаторы, или лопнет труба с третичным сифилисом, или поправятся и убегут все пациенты.

Настала и моя очередь.

У меня был один вопрос: где лежать и спать? Там был всего один диван. А в пару мне дали учительницу гистологии, достаточно юную – это я теперь так думаю, оглядываясь назад. Тогда же мне казалось, что между нами пролегла непреодолимая дистанция. Она, по-моему, считала иначе и вела себя несколько нервно и суетливо.

Мы сидели и ждали, когда грянет какая-нибудь захудалая беда. Но кроме звонка невменяемого водопроводчика, который отвинтил в подвале кран, ничего не случилось.

Так что учительница меня отпустила, и вопрос с диваном решился. Может быть, она поджидала более опытного дежурного.

Теперь-то я понимаю, что это было искушение властью. Я сидел в Ректорате и правил судьбами. Сатана брал меня за плечо, разворачивал взором к территории института и обводил окрестности махом когтистого крыла. Он предлагал мне все богатства мира – столовую, морг, военную кафедру и крохотную звездочку в небе. Все это будет твое, обещал сатана. Только учись хорошо и поступи в аспирантуру.

Я сказал: «Отойди от меня, сатана».

Моя мама, сорок лет проработавшая в гинекологии с акушерством, знает много, но жмется, не рассказывает. Иногда кое-что просачивается.

Подходит к ней больная, то есть здоровая, но на 25-й неделе сроку беременности, и говорит, что из нее выливается молоко.

А это бывает. Я, например, слыхал про одну, которая сцеживала это биологическое излишество в литровые банки и варила мужу кашу.

Маменька говорит клиентке:

– Ну, ничего страшного. Это бывает.

– Точно бывает?

– Бывает. Даже на пятой неделе, не то что на шести месяцах.

– А разве так сильно бывает? Хлещет! Прямо на ноги!

– Ну уж и на ноги, – сдержанно говорит моя маменька. – Не переживайте. Помните про козу с козлятушками, как там? «Течет молочко по вымечку, с вымечка по копытцам…» Потом волк стучится…

Клиентка, задыхаясь от солидарности:

– Волк тоже беременный?

Отчим слушает и веселится:

– Нет! Потому что волк практикует прерванный половой акт!

Шуточки шуточками, а прихватило меня основательно. Как выражались мои клиенты, «поясница вступила». Не то я купнулся давеча на сверх всякой меры освежающем ветерке, не то повернулся неловко с утра. Но только понял, что до шнурков я больше не дотянусь. А потому побежал на фельдшерско-акушерский пункт, в самый лес – я ведь сказки повадился сочинять, вот и очутился в гостях у сказки, у доктора Айболита.

Судя по лицу, правда, это был Вай-болит, но человек оказался душевный. Сказал, что аптеки у него нет. Он здесь живет и кабинет держит. И нигде рядом аптеки тоже нет, так, чтобы наверняка.

И впорол мне укол. И с собой еще один дал, чтобы я сам себе впорол, если не полегчает.

Мы немного разговорились.

– Помереть тут со скуки, в лесу, – сказал доктор. – Но я еще на «скорой» подрабатываю…

– Вот везде подработал, а на «скорой» не довелось, – повинился я.

– Что так?

– Не сложилось… Да, там бывает весело…

– Да уж, там бывает весело, – согласился доктор.

Он улыбнулся.

Я улыбнулся.

Он улыбнулся еще шире.

Доктор захохотал. Через секунду мы хохотали вдвоем, и я махнул рукой и пошел прочь, потому что мне вдруг сделалось как-то неудобно, что ли, травить с ним на пару, да и вышло бы до вечера.

В Маревском районе Новгородской области, что близ селения Жабны, среди сотрудников местной амбулатории для лесных былей и небылиц содержится нарколог, который, по словам тещи, косит под голубого – весь молодой и жеманный такой и вроде, с колечком-серьгой; но может быть, и не косит – в любом случае, маревским мужикам такие вещи все равно непонятны.

Этот нарколог кодирует от алкоголизма (по заверению тещи) уколами в язык и запрещает нюхать гуталин. Я думаю, это проверенные дедовские методы, потому что район не вполне передовой и даже не охвачен зонтиком MTS.