Роддом, или Поздняя беременность. Кадры 27-37 - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Соломатина cтр.№ 56

– В ближайшее время никаких плановых?

Мальцева отрицательно покачала головой.

– Ну а ургентной, тьфу-тьфу-тьфу, пятьдесят граммов не помеха! Давай, вздрогнули!.. Вот оно мне надо, эти внештатные стрессы на старости лет? Ты котят бездомных подбираешь, а я возись!

Татьяна Георгиевна улыбнулась, подошла к Аркадию Петровичу и снова тихо и нежно поцеловала его в щёку.

– Спасибо, Танюша… А знаешь, что это самая обыкновенная форма, блин, жизни в нашей стране? – он покивал в сторону двери. – Самая распространённая кодировка нейронов у милых, мать их за ногу, добропорядочных обывателей! У них или любовь-диктат, или любовь-забота, причём забота навязчивая. Бедные дети… И чтобы больше мне никаких котят! И щеночков, на всякий случай, тоже! – строго посмотрел он на Мальцеву и шутливо погрозил ей пальцем. – Ладно, пойду в свой кабинет. Тань, а что такое у твоей Маковенко в анамнезе?

– Во-первых, она уже не моя, слава богу. А во-вторых – в смысле? В каком анамнезе? – удивилась Татьяна Георгиевна.

– В половом. Она, как доложил Тыдыбыр – тоже вот ещё изнасилованная родителями мармеладка! – весь день сегодня дрожит, сознание разок потеряла. Хреново ей, но у тебя отпрашиваться ссыт. Ты же теперь заведующая всея ЖК в придачу. Светлана наша Мышиндровна белая как мел, слово «изнасилование» не может из себя выдавить. Это уже не малолетней Настёны наблюдение, а моё. Дьявол – он, знаешь ли, в деталях, кои по неопытности ещё не считываемы из пространства.

– Чего вдруг Разова изнасилованная родителями мармеладка? У них всё славно, там в семье все души друг в друге не чают.

– Ага. Это в семь лет для ребёнка хорошо. Но не в двадцать семь. Ладно. Тыдыбыр, в любом случае, жизнерадостен, здоров, безответно влюблён в Ельского, уже всю себя общёлкал этим блядским айфоном в кабинете заведующей ЖК и при слове «изнасилование» в обморок не падает и пополам себя не сгибается. А вот у Маковенко с этим делом что-то не так… Как бы ты или я, или чёрт лысый к ней ни относились, но мы с тобой, в отличие от чёрта лысого, врачи. Надо бы разобраться.

– Да я к ней с такой темой на километр не подойду! Хотя… Да, ты прав. Мне тоже что-то такое ещё утром показалось. Но, с другой стороны, она не шестнадцатилетняя девочка, и со своими проблемами, если они у неё есть, конечно же, давно могла бы обратиться к специалисту. К тому же одноразовая сплетня о них с Наезжиным ходила. Но тому, по отзывам нашего всезнающего среднего и младшего персонала, рука – лучшая подруга. Своя ли, чужая ли…

– Тьфу на тебя! А ещё взрослая умная женщина! Скабрезности от санитарок цитирует! Кто там разберёт, спьяну-то?! – притворно-гневно прокомментировал Святогорский. И, помолчав, добавил серьёзно: – Это не всегда просто, Тань… И хотя жизнь – это череда бесконечных актов насилия над собой, далеко не все способны через то или иное переступить. Без посторонней помощи… Спасибо за водку, подруга.

– Да пжалста! – несколько наигранно-развязно произнесла Мальцева. – В нашем баре завсегда налива…

Но она не договорила. И вовсе не потому, что Святогорский уже вышел за дверь. А потому что её внезапно со страшной силой замутило, в висках закололо, в ушах зашумело, и она еле успела добежать до умывальника, куда её обильно стошнило. Едва она умылась и привела себя в порядок, как в дверь вовсе без стука внеслась Маргарита Андреевна.

– Слушай, сейчас тебе расскажу – ржать будешь! Уже весь роддом ржёт, пока ты тут в мать Терезу играешься. Все ржут, и даже Панин, хотя он тебя на ковёр собирается вызывать и устраивать взъёб-тренаж. А чего белая такая?.. Короче, слушай! – скомандовала Марго, не дожидаясь ответа на свой вопрос.

А дело было так.

Анастасия Евгеньевна Разова исправно заполняла базу данных женской консультации, не забывая поглядывать за количеством лайков и комментариев в своём инстаграмчике. И тут в кабинет ворвалась разъярённая дама в роскошном кашемировом пальто (Настенька и сама давно такое хотела, и любящие мама и папа были готовы ей такое пальто купить, но, увы, Настюша в нём смотрелась, как миленький буфетик, накрытый пледом) и с самого порога заорала:

– Меня изнасиловали!!! Меня изнасиловали!!!

Настёна, в которой проснулся не то крепко прежде спавший диктатор, не то какой из комментариев подхлестнул. Или то обстоятельство, что Мальцева оперирует в физиологии, в родильном доме, и тут точно сейчас не появится… В любом случае, Анастасия Евгеньевна строгим тоном сказала даме:

– Вы что, не видите, что я занята?! И что вы себе позволяете?! Врываетесь в кабинет заведующей без стука! А если бы у меня женщина на кресле была?!

Вроде и ничего такого Настенька Разова не сказала. Впрямую себя заведующей не объявила. Но видок приняла такой, что дама немного убавила громкость.

– Садитесь! – смилостивилась Настя. И ещё с полминуты постучала по клавишам, давая даме понять, что у неё архисрочные дела. Но она – так и быть! – оторвётся от них на благо женского здоровья. – Какие у вас проблемы? – уставилась на даму Настя. И прищурила глаза.

– Изнасиловали меня!

– Где? Когда? Как? Кто?

– Так здесь, у вас! В пятом кабинете!

Настя достала из кармана футляр, извлекла очки, водрузила их на нос. И посмотрела на даму поверх очков. Очень нравящийся ей жест, слямзенный у Поцелуевой. (Оксана Анатольевна была немного не в ладах со зрением, но пользовалась, в основном, линзами. Лишь на ночных дежурствах рассекая по родильному дому в очках, вот так вот, слегка презрительно-высокомерно, но в то же время как бы и одобрительно-поощрительно взирая и на акушерок, и на беременных-рожениц-родильниц именно поверх очков. Из чего можно было сделать вывод, что Засоскина скорее дальнозорка, чем близорука.) Тыдыбыр долго отрабатывала это движение и взгляд перед зеркалом, а тут вот и повод использовать его «в полях» появился. Отлично!

– Разъясните подробнее! – строго попросила Настя, поскольку была так озабочена надеванием очков и тем, заценит ли презрительное одобрение и высокомерное поощрение эта кашемировая баба, что сам текст почти не зацепил Настенькино сознание. Пятый кабинет вроде… Что там в пятом кабинете? А откуда Насте знать, что там в пятом кабинете, или в десятом, если она тут вообще никого в консультации не знает. Ну, кроме Маковенко, которая уже дважды сегодня приходила к ней, крыса липкая, и пила горячий сладкий чай, потому что очень плохо себя чувствовала.

– Я пришла получить справку. А он мне и говорит – пожалуйте на кресло! Мне нужна справка о состоянии здоровья от гинеколога! Зачем мне кресло?

– Это женская консультация! – Настя посуровела. – Гинеколог не может вам выдать справку о состоянии вашего женского, – подчеркнула она особо, – здоровья, пока не осмотрит вас и не выполнит бимануальное исследование.

– Уже давно изобрели УЗИ! – взвизгнула дама. – Зачем эти варварские методы?! Это унизительно! Но он отказывался мне давать справку без обследования, и потому я – бог вам всем судья! – влезла на это ваше варварское кресло! И этот омерзительный хмырь залез мне в святая святых своей огромной ручищей и… И намял мне живот. И вообще. Я буду писать жалобу! На ваше имя!