Командир прикинул предлагаемые маршруты с точки зрения поставленных перед ним задач и выбрал второй. Прямая, она, конечно, короче, но проходит слишком близко к населенным районам, жители которых могут не правильно истолковать пролет над их территорией военных вертолетов. Даже несмотря на то, что настроены они к USA, по их уверениям, вполне дружелюбно. Чужая страна, она и есть чужая страна. И незащищенной спиной к ее народонаселению без крайней необходимости лучше не поворачиваться.
— Вот так, — повторил ломаный путь по листу карты командир коммандос.
— О'кей! — кивнул пилот. Снова ткнул в небо, растопырил четыре пальца:
— Загружайтесь. Вылет через четыре минуты! — И прошел в кабину.
— Личному составу к погрузке! — жестом приказал командир.
Отряд разделился на равные части и разбежался к вертолетам. Сели по бортам вплотную друг к другу, зажав винтовки между ног.
Пилот еще раз на всякий случай высунулся из кабины в салон.
— Как у вас?
— Все в порядке!
— Тогда взлетаем.
Винты наддали обороты, «вертушки» мелко завибрировали, качнулись и оторвались от бетонной полосы.
На вираже в раскрытом люке мелькнул аэродром, далекие казармы, полигон. Вертолет выровнялся и встал на курс.
Полтора часа туда, час, в худшем случае два на месте, полтора обратно. В общей сложности четыре-пять часов. К вечеру будем дома.
Если, конечно, что-нибудь такое не случится.
Отчего-то нехорошо было на душе у командира коммандос. Сам не понимал отчего — но нехорошо. Что-то такое его тревожило. Еще невидимое, но надвигающееся, как тень приближающейся беды.
— Через час двадцать шесть будем на месте, — крикнул показавшийся из кабины пилот.
— О'кей! — ответил командир. — Через час двадцать шесть…
Глава 25
— Ну что, как у вас дела? — спросил командир первой поисковой группы капитан Кудряшов, закончив обход очередного своего участка.
— Дела — как тропическая ночь бела, — зло ответил командир второй поисковой группы капитан Пивоваров. — Ни единой зацепки! Как вымело этот треклятый самолет.
— И у меня примерно так же.
— А как у Далидзе?
— И у Далидзе ни хрена, — ответил появившийся со своей группой Далидзе. — У меня вообще такое впечатление, что нас послали туда — сами не знают куда, искать то — сами не представляют что.
— Вполне может быть. Им лишь бы мы без дела не сидели…
— Ну что, разбегаемся по новой?
— Разбегаемся.
Разведчики встали и тремя группами разошлись в трех направлениях. Чтобы спустя два часа встретиться вновь. Если бы кто-нибудь посторонний мог увидеть со стороны, в чем заключается работа боевых разведчиков в тылу врага, — он бы сильно удивился. Но еще более разочаровался. Где героические свершения? Где романтика вооруженной борьбы с превосходящими силами противника? Где — один против всех и обязательно побеждающий тех всех в рукопашном бою? Нет ничего такого. Есть толпа камуфлированных ротозеев, которая бродит туда-сюда, глядя под ноги и по сторонам, что твои подмосковные грибники. Только вместо лукошек у них автоматы. Вместо грибов — «лимонки». А взамен эффектных вскриков: «Вперед! За Родину!» или:
«Врешь, гад, не возьмешь!» — невразумительная и не вполне цензурная брань в адрес вышестоящих начальников. От командира родной части — до министра обороны включительно. Ну скука…
Очень может быть, даже смертная.
— Есть?
— Нет.
— А у вас?
— Аналогично.
— Расходимся?
— Расходимся… Седьмой час поиска.
— Внимание! Лево тридцать пять непонятный блестящий предмет.
— Где?!
— Да вон же…
— Это не предмет. Это грязь. С поблескивающей на солнце водой…
— Право пятьдесят. Стеклянные блики…
— Точно, блики! Стеклянные!
— Мать честная! Мужики! Да мы, кажется, нашли залежи ценных полезных ископаемых! Которые можно открытым способом… Это же на миллионы долларов! Даже если одной только лопатой!
— Капитан Смирнов. Не отвлекайтесь по пустякам Нас не за ископаемыми послали…
— Лево сто. Срубленные вершины деревьев. Это уже похоже! Это уже гораздо ближе к истине. Косая линия среза под малым углом уходила к земле. Все это очень напоминало картину вынужденной посадки воздушного судна Который, прежде чем коснуться земли, подстриг джунгли.
— Обломок металла белого цвета!
— Да, вижу.
— Еще обломок
Еще.
Часть плоскости…
— Самолет!
«Фантом» лежал на небольшой поляне, уткнувшись смятым и разодранным носом в стволы двух росших вплотную друг к другу деревьев. Вокруг густо валялись мелкие обломки.
Вот он! Долгожданный!
— Первой группе работать самолет. Второй — искать и демонтировать ракеты. Третьей и четвертой занять круговую оборону.
— Есть!
Бойцы охранения выдвинулись на направлениях предполагаемой угрозы, оседлали ближние высотки, закрепились, наскоро окопавшись во влажной почве джунглей, замаскировали импровизированные окопчики ветками и листвой. Корректировщик-наблюдатель вскарабкался на верхние ветки отдельно стоящего дерева. Занавесил свой наблюдательный пункт камуфлированного цвета сеткой. Поднес к глазам бинокль.
— Охранение на исходных!
— Поисковым группам работать.
В потерпевший аварию самолет нельзя было войти, в него надо было пробираться, как в подвал обрушившегося в результате десятибалльного землетрясения дома, сквозь груду переплетенного между собой металлического хлама. Разведчики вытащили штык-ножи и, орудуя ими, подобно шахтерам отбойными молотками, стали пробираться в кабину. Они отодвигали, отрывали, отрезали куски дюраля, отгибали торчащие во все стороны трубы и профили.
— Однако здесь не парфюмерная фабрика, — сказал, поводя носом, капитан Кудряшов.
— Так они и перевозили не дезодорант.
— А что?
— Живых людей…
Наконец добрались до кабины На ее полу, размазавшись по приборной доске лицом, лежал полуразложившийся труп пилота. Объеденный неизвестной тропической живностью.
— Мать твою! Как же мы достанем прибор? Если он… — поморщился Далидзе, инстинктивно прикрывая нос ладонью.
— Так и достанете. Молча. И ручками, — сказал командир разведотряда, наблюдавший за работой своих бойцов сквозь разбитый фонарь кабины. — Человек не грязь. Как-нибудь перетерпите.