Лишенное формы - читать онлайн книгу. Автор: Марк дель Франко cтр.№ 44

Что прошло через меня. Что-то вроде прохладного дуновения сухого ветерка. Ощущение знакомое, но как же давно я его не испытывал. Ветерок в голове прошелестел снова, на этот раз сопровождаемый звуком, какой возникает, если потереть камнем о песок.

Вернулся, прошептал у меня в голове сухой, глуховатый голос. Я остановился и прошелся взглядом по верхнему своду. В углублениях арки за долгие годы собрались сотни горгулий — демонов, зверей, рептилий, — и все они таращились сейчас на меня.

Сюда, сказал голос. Я отступил на пару шагов, осмотрел колонны у фронтона и заметил его — маленького, приземистого человечка, не больше домашнего кота, устроившегося среди листьев аканта в капители. Круглолицый, обнаженный, с единственным глазом посреди лба, прямо под закрученным спиралью небольшим рогом, и совершенно непроницаемым выражением. На фоне прочих горгулий очень даже приятный парень.

Привет, Вергилий, мысленно ответил я. Это не было мыслительным сообщением в прямом смысле. Пересылать мысли чудищам невозможно. Они просто слушают. Если пожелают. Вергилий был, если можно так сказать, моим старым другом. Одно время он сидел на выступе за окном моего офиса на верхнем этаже Гильдии. Когда он заговорил со мной в первый раз, я перечитывал Данте — отсюда и имя. Как его зовут по-настоящему, и есть ли у него вообще имя, этого я не знал. Что меня немного удивило, так это то, что он появился на столь заметном месте.

Ждал.

Меня?

Да.

Горгульи — проклятущие твари. Сами они считают, что пришли из Европы, но найти их можно едва ли не повсюду. Не совсем ясно, когда появились анимированные, до или после конвергенции, но двигаться они определенно начали в то время. Здания Гильдии привлекают их более других. Первое, построенное в Нью-Йорке, рухнуло под тяжестью чудовищ, так что более поздние проектировались с учетом дополнительной нагрузки в пару тонн.

Разговаривают они крайне редко. Не знаю, обладают ли речью все, но те, что умеют говорить, пользуются этим даром в редчайших случаях. Передвигаются только по ночам, очень медленно — если не считать ситуаций экстремального напряжения — и лишь тогда, когда на них никто не смотрит. Однажды мне довелось наблюдать перемещение крылатой лягушки с выступа под моим окном на этаж ниже. Путешествие заняло полтора месяца. Лягушка провела там день или полтора, а потом исчезла по неизвестной причине.

Я могу тебе чем-то помочь?

Это невозможно объяснить, но у меня возникло ощущение, что одухотворенный кусок камня рассмеялся. По крайней мере именно так я интерпретировал скрежещущий звук в своей голове.

И действительно, трудно представить, чем я мог бы помочь глыбе, пролежавшей здесь уже несколько веков. Горгульи в заботе не нуждаются.

Не твоя луна.

Не понимаю.

Поймешь.

Пойму? Когда? Я старался думать как можно громче и яснее. Никто не шевельнулся, но я почувствовал на себе внимание еще нескольких горгулий. Вергилий не отвечал. Я терпеливо ожидал, что он скажет что-нибудь еще, но каменный монстр только смотрел бесстрастно на меня. Когда стало ясно, что ответа не будет, я вежливо кивнул.

Спасибо.

В животе у меня затянулся холодный узел. Не сделал ли я еще один шаг в неверном направлении? Что, если лунный цикл есть всего лишь очередная удобная теория? Я так и не понял, почему Вергилий заговорил со мной и что хотел сказать. Обычно смысл его послания прояснялся постфактум и указывал на нечто совершенно очевидное и, может быть в силу этого, оставшееся незамеченным. Я знал только, что когда все пойму, мне ничего не останется, как только дать наградить себя увесистым подзатыльником.

Впервые за последние несколько месяцев я вошел в здание Гильдии. Отделанное мрамором сводчатое фойе поднималось на два этажа и освещалось похожими на факелы бра. У дальней стены столпилась группа туристов, с открытыми ртами слушающая своего гида. Гильдия — рабочее место, а не музей, но желающих переступить ее порог все равно хоть отбавляй. Впрочем, дальше фойе в любом случае никого не пускают.

Слева от входа вытянулась длинная очередь из иных и людей с лицами, на которых отразились отчаяние, страх и надежда. Раньше я называл таких просителями. Некоторые разыскивали пропавших любимых, другие пришли с жалобой на какого-нибудь иного, третьи просто не знали, куда еще им обратиться в сложившейся ситуации. Они приходили каждый день и стояли в очереди, чтобы заполнить бланк с просьбой о приеме, но лишь немногие удостаивались аудиенции. Мало кто сознает, что попасть в кабинет члена Гильдии куда сложнее, чем, к примеру, поступить в Гарвард. Раньше, когда я замечал их, они меня раздражали. Я был таким же, как и все прочие, кто работал наверху, и меня не интересовали те, кто не мог содействовать моей карьере. Сейчас я видел просто несчастных.

Обойдя очередь, я подошел к главному окошечку. За столом сидели две эльфийки. Обе незнакомые. Я обратился к одной из них — с хвостиком мышиного цвета волос и голубыми тенями под глазами.

— Заполните бланк заявления и бросьте в ящик.

— Коннор Грей. К Киве Макнив.

— Вам назначено? Талон есть?

— Нет.

— Без талона, сэр, мы никого не вызываем. Если хотите, заполните соответствующую форму. — Она уткнулась в бумаги.

Я посмотрел на стоящих в очереди. Нарушение заведенного порядка вызвало определенный интерес — кое-кто бросал на меня отнюдь не доброжелательные взгляды. Я склонился над столом, взял ручку и написал на бланке номер телефона Кивы. Если бы его узнал посторонний, она бы меня убила.

— Это телефон прямой линии. Человек с улицы его не знает. Пожалуйста, позвоните ей.

Она с сомнением посмотрела на номер и, обнаружив внутренний код, подняла трубку и набрала номер.

— Принимает голосовая почта. Хотите оставить сообщение?

— Нет. Я могу подняться и посмотреть, на месте ли она?

— Нельзя. — Она положила трубку и пододвинула бумаги, давая понять, что разговор окончен. Когда-то у меня был прекрасный кабинет с прекрасным видом. Теперь меня не пропускали даже на первый этаж.

Пока я подбирал аргументы для нового наступления, дверь открылась, и в фойе появилась знакомая фигура с двумя кусками пиццы. Проходя мимо, она наградила кого-то из просителей недовольным взглядом, словно предупреждая, что приближаться к ней не рекомендуется. На ней было летнее платье и высокие военные ботинки, одно плечо прикрывала черная кружевная шаль. Бледная кожа выдавала особу, редко бывающую на свежем воздухе. Настоящим цветом могли похвастать только ее волосы. Я видел их черными, красными, сливовыми, а однажды целую неделю синими. Сегодня они были рыжими.

Увидев меня, Мирил остановилась. Глаза под челкой настороженно прошлись по мне сверху вниз.

— Грей? — Она откусила сразу от двух кусков пиццы. — Еще услуга понадобилась?