Карлики - читать онлайн книгу. Автор: Максим Дегтярев cтр.№ 20

Виттенгер не спешил начинать беседу. Он указал мне на жесткий металлический стул, стоявший возле обшарпанного казенного стола; спросил нет ли у меня каких пожеланий (думаю, — спросил не всерьез), затем прошел к балконным дверям и распахнул их настежь. Колкая холодная пыль вперемешку с шумом взлетавших и садившихся флаеров заполнила комнату. Постояв у выхода на балкон с полминуты, он, со словами «нет, так, пожалуй, будет холодновато», закрыл двери и вернулся к своему столу. Пока он стоял в дверях, я успел его рассмотреть (во флаере мы сидели в разных отсеках — он в кабине пилота, я — в «садке» для задержанных). Виттенгеру было лет сорок — сорок пять; одного со мной роста, но пиджак носил на три размера больше моего. Квадратная челюсть, крупный мясистый нос, серые глаза, полные высокомерного презрения, — в общем, полный набор, чтобы не дослужиться даже до лейтенанта. Однако Виттенгер был майором и начальником группы по расследованию убийств. Кроме нас двоих в кабинете никого не было, но при желании, за нами могла наблюдать хоть сотня человек. Оружие и комлог у меня, разумеется, отобрали.

— Почему вы сказали, что вас зовут не Тэд Ильинский, — поинтересовался он первым делом. Я молча сунул ему карточку журналиста. Он взял ее двумя пальцами, взглянул.

— Ну извините — всех вас не выучишь, — извинение плавно переходящее в хамство.

— Кого это «нас»? — спросил я с любопытством.

— Сами знаете, — не долго думая ответил он, — чем занимаетесь, господин Ильинский?

— Там написано, — я ткнул я карточку, — для грамотных…

Виттенгер небрежно бросил карточку на стол — так, как бросают в урну использованную салфетку.

— Значит «Сектор Фаониссимо», говорите… И с каких это пор репортеры носят с собой оружие?

— В нашем деле всякое бывает — как и в вашем.

— Ладно… Так что вы там делали?

— Где, в «Секторе Фаониссимо»?

— Нет — в квартире Перка, — прорычал он.

— А я там был?

— Перестаньте, — поморщился Виттенгер. Создавалось впечатление, что всерьез он меня не воспринимает. — На похоронах я был не один, а со свидетелем, который видел вас выходящим из квартиры Перка сразу после того, как Перк выпал из окна. Свидетель вас опознал. Метод допотопный, я согласен, но на этот раз он сработал.

— А как вы узнали мое имя?

— От одного из ваших знакомых. Он немного ошибся, но вы уж его извините.

Шлаффер настучал, подумал я. И спросил:

— А вы уверены, что Перк не сам выпрыгнул из окна?

— Сам — не сам, разберемся. Важно, что вы там были и унесли с собою кое-какую вещь, так что, давайте, рассказывайте, пока мы разговариваем по-хорошему.

— Рассказывать я ничего не буду. Хотите — спрашивайте.

— Во-первых, мне нужно знать как и почему вы там оказались. Во-вторых, мне нужен комлог, в-третьих, вы мне скажете имя абонента, которому Перк звонил перед смертью.

— Здесь у нас разговор не получится, — сказал я выдержав паузу и обвел взглядом комнату.

— Все отключено, — сообщил Виттенгер.

— Не-а, давайте где-нибудь на свежем воздухе, а еще лучше, — у меня дома, а то ведь вы и за километр способны все записать, — предложил я.

Он задумался. Поведение Виттенгера меня настораживало. Зачем-то выложил мне все, что знает. И совсем не так я представлял себе допрос в СОБ — один на один, я имею в виду. У Витеннгера был вид игрока, обдумывающего следующую ставку. Наконец он созрел:

— Балкон подойдет?

Я уперся:

— Нет уж, везите меня назад, откуда взяли, — место там спокойное, располагающее к беседе.

— Там на другие темы хочется говорить, — усмехнулся он, — ладно, пойдемте, заберете свое барахло и вперед.

Не ожидал я, что он так быстро согласится.

Перед крематорием было пусто, двери закрыты. Мы прогуливались от его флаера к моему и обратно, и беседовали, как старые знакомые. Правда пять минут назад эти старые знакомые поискали друг у друга подслушивающие устройства. Наверное, со стороны, это выглядело по-идиотски. У меня было две причины приоткрыть ему свои карты. Во-первых, он, если и не мог навесить на меня убийство, то уж продержать неделю-другую в камере вполне способен. И даже обязан. А это означало конец моему расследованию и весьма туманные перспективы продолжить работу в Отделе. Во-вторых…, а во-вторых, он сказал:

— Я могу лишь предполагать, на кого вы работаете, но уверен в одном — огласка вам нужна меньше всего. А я легко могу это устроить.

В глубине души, я надеялся, что еще не все на свете знают, на кого я работаю. Поэтому, необходимо было искать компромисс. Оставался только один вопрос: стоит ли откровенничать с Виттенгером не переговорив предварительно с Шефом.

— Мне нужно переговорить со свои руководством, — сказал я.

— Хотите приберечь информацию для первой полосы? Ладно, валяйте, — позволил он.

Я соединился с Шефом и обрисовал ему ситуацию. Тот велел позвать Виттенгера. О чем они говорили, я не слышал. После разговора с Виттенгером Шеф сказал мне: «Комлог и Франкенберг — это все».

Получается, что, в сущности, я сообщил ему только про Франкенберга. И понятно, почему Шеф велел мне сказать о нем Виттенгеру. Если не сказать, то полицейский начнет сам искать абонента, и даже с учетом того, что задача-то элементарная, за дело возьмется целая армия криптологов и, таким образом, о профессоре узнает не один десяток людей, а это нас никак не устраивало. О пропавших локусах, о моем неудачном посещении профессора и о гномах я не сказал ни слова, но у меня было такое предчувствие, что рано или поздно придется сказать. О взрыве на Укене Виттенгер слышал, но с Франкенбергом не сопоставил.

— Над чем работали Франкенберг и Перк? — спросил он.

— Толком не знаю, какие-то опыты над людьми, — ответил я и, в общем-то, не сильно соврал.

— И что теперь намерены делать?

Если б только я сам это знал…

— Зависит от того, найдем ли мы убийцу Перка.

— И вы туда же! Ну ладно, верю, — вздохнул он, — теперь о комлоге. Он мне нужен.

— Хорошо, но в обмен на…

— В обмен на что?

— Никаких обвинений и сотрудничество, разумеется.

— Посмотрим, — недовольно пропыхтел он, — так когда вернете комлог?

— Завтра устроит?

— Ладно, устроит.

Торговля прошла удачно — так мне показалось. На прощание мы пожали друг другу руки — и впрямь, как старые друзья, — и договорились встретиться на следующий день. Он уже направлялся к своему флаеру, когда я крикнул ему вдогонку:

— А вы ведь с самого начала знали, что я не убивал Перка.

— Конечно, знал, — спокойно ответил Виттенгер, — свидетель, верхом на котором вы ворвались в здание вас тоже опознал. Мы установили, что это случилось уже после того как Перк выпал из окна. Но помните: у свидетелей короткая память, — добавил он как бы предупреждая, чтоб я вдруг не пошел на попятную.