– У нас, – спокойно сказал Нери, – возникла небольшая проблема, когда мальчик еще был подростком. С некими американцами.
Мики протяжно вздохнул:
– Это все быльем поросло.
Нери неприятно улыбнулся:
– Возможно, кое-кто думает иначе. Считает, что мы несем за это ответственность.
– А мы несем? – пристально посмотрела Аделе. В сложившихся обстоятельствах хуже вопроса было не придумать.
– У людей короткая память, – пожал он плечами. – Ты помнишь, чем занималась шестнадцать лет назад?
– Конечно, – ответила она. – А ты разве нет? Я, например, училась трахаться. Мне казалось, что это очень полезный навык.
– Ну, то, что ниже пояса, не всегда играет главную роль! – отрезал Нери. – Суть в том, что нам следует быть осторожнее. Это наш город, но до тех пор, пока все это поймут, вы останетесь там, где я могу за вами присмотреть.
Аделе смерила Мики взглядом, полным глубочайшего презрения.
– Ты хочешь, чтобы я торчала здесь вот с этим? Как в тюрьме?
Нери задумчиво посмотрел на них:
– Считай это своего рода терапией. От походов по магазинам.
– Иногда, – пробормотала Аделе, – мне просто смешно. Мики захихикал. Мальчишка выглядел как-то странно.
Лицо покраснело. "Наверное, опять принял дозу, – подумал Нери. – Это все, что ему нужно".
– Мне тоже, – проворчал он, встал из-за стола и вразвалочку направился вниз – поговорить со своими людьми. Родственники действовали на него угнетающе.
Аделе проводила его взглядом. Мики закрыл глаза от удовольствия. Было восхитительное утро. В небе кричали чайки. Где-то кружил вертолет – может, для того, чтобы получше разглядеть, что здесь происходит. Пальцы Аделе цепко держали его, поглаживая, лаская, ритмично двигаясь вверх и вниз – все то время, пока Нери читал им свою скучную лекцию. Его член, который она сжимала под столом, рвался вверх.
Ее палец скользнул к самому краю, куда уже стремился неудержимый поток. Аделе подняла скатерть, нырнула вниз, и Мики ощутил рукой ее мягкие рыжие волосы. Ее губы сомкнулись на его члене, вбирая извергающуюся сперму, язык дважды прошелся по кругу, доставляя ему несказанное удовольствие.
Мики не выдержал и вскрикнул. Когда он снова открыл глаза, Аделе уже сидела за столом, прикладывая к губам салфетку; он увидел кончик ее красного языка.
– Она сделала тебе это, Мики? – спросила Аделе. – Эта твоя шлюха, прошлой ночью?
– Я же тебе говорил, – вяло произнес он. – Я работал.
– Надеюсь, что это правда. – Она смотрела на него как-то странно.
"За последние два дня она здорово изменилась, – подумал Мики. – Это то, чего она хотела – не просто трахаться".
– Ты слышал, что он сказал? – спросила Аделе.
– Трудно уделять внимание своему старику, когда твоя мачеха дрочит тебя под столом. – Вот в чем дело. Он попал в точку, хотя получилось всего лишь обычное ерничанье.
– Наверное, больше не следует этим заниматься. Лучше прекратить, пока он не заметил.
Мики растерянно заморгал.
– А может, сказать ему, что это ты меня заставил? Ты ведь не оставишь меня в покое. Я могу пасть к его ногам и молить о пощаде. Знаешь, меня он послушает.
Он вздрогнул и начал заикаться, что иногда случалось с ним от сильного волнения.
– Н-н-не надо шутить такими вещами, Аделе.
Она схватила его за руку, изящные пальцы больно впились в кожу.
– Давай поговорим серьезно, Мики. Послушай, он уже стар. Теряет силу. И сам не знает, чего хочет. А сицилийцы... Ты знаешь этих людей?
– Они наши друзья... – Мики попытался придать голосу убедительность.
– Они с нами сотрудничают. А если решат, что он слаб или ведет себя неправильно, просто передадут все кому-то. Ты умрешь в машине где-нибудь в вонючем пригороде, а я стану ублажать еще одного старого придурка, у которого больше не встает.
– О чем ты? – Она начинала его пугать. Мики нравилась Аделе, возможно, он даже ее любил. Весной случаются странные вещи.
Под балконом послышался шум – гул моторов, сирены. Они подошли к ограде и посмотрели вниз, на узкую улицу. Глубоко вдохнув, Мики отпрянул. Он всегда боялся высоты, к тому же ему не понравилось, что творилось внизу: полностью перегородив движение, на булыжной мостовой стояла целая армада голубых машин. В голове колонны, у самой церкви, из "альфы" без опознавательных знаков вылез высокий мужчина. С ним была женщина – элегантная, молодая, прекрасно одетая.
– Черт! – пробормотал Мики и, пригнувшись, попятился от края балкона. Внизу настойчиво трезвонил дверной звонок.
* * *
Придя в полицейский участок пораньше, Коста отнес резинку для волос и щетку криминалистам. Мрачного вида эксперт в белом халате подозрительно посмотрел на пакетик.
– К какому делу я должен это отнести?
– Прошу прощения?
– Нам спустили сверху новый порядок расходования средств. Вы должны назвать мне дело, чтобы я мог отнести это на нужную статью.
Коста вздохнул.
– Дело о пропаже подростка. Сюзи Джулиус. Мне нужно знать, совпадают ли волосы на обоих предметах. Сегодня после обеда.
Мужчина удивленно вскинул брови. Ему было около сорока – низенький, тощий, с длинным бескровным лицом. Поднеся пластиковый пакет к свету стоявшей на столе лампы, он принялся внимательно рассматривать его содержимое.
– Могу ответить вам прямо сейчас, детектив. Они не совпадают.
– Не понял.
– Смотрите сами. У них разный цвет.
Выхватив у него пакет, Коста вгляделся в содержимое. Может, он и прав. Волосы действительно отличались по цвету. Образец с виллы был немного темнее. Или он принадлежал кому-то другому. А возможно, окрасился, пока лежал на полу.
– Разве волосы у нас на голове одинаковые? – спросил он.
– Нет, если только их как следует не обесцветили.
– Тогда сделайте одолжение и удовлетворите мое любопытство. Проверьте это.
– Работы на неделю, – хмыкнул криминалист. – Из-за вонючего гриппа у нас сейчас только половина сотрудников. Придется заняться этим самому. Так что не ждите чудес.
– Так сколько же ждать?
– Минимум три дня, – ответил эксперт. – Меньше не получится. Вы уж извините.
– О Господи... – пробормотал Коста и направился к себе.
За столом, сгорбившись, сидел Перони – глаза закрыты, лицо серое и поникшее.
– Привет! – сказал Коста.
– Ты прав, не сказав "доброе утро" – чего уж там доброго? К тебе пришли. Снаружи тебя ждет англичанка.