— Кемаль уезжает от жены, чтобы встретиться с девушкой, привозит ее в квартиру. Там они ссорятся, — рассуждает Майер.
Лунд говорила по телефону.
— Он связывает ее, накачивает эфиром. И возвращается к жене.
Букард подпер подбородок кулаком и молча смотрел на Майера из-под очков.
— В субботу утром он объявляет, будто рабочие отменили визит. Но на самом деле заказ отменяет сам Кемаль.
Букард хотел что-то сказать.
— Рабочие подтвердили, я проверил, — быстро добавил Майер. — Я сам нашел эту фирму.
С другого конца кабинета донесся раздраженный голос Лунд:
— Времени достаточно, мама. Не паникуй. Я сказала, что приеду. Почему ты не веришь мне?
Закончив разговор, она достала из кармана упаковку «Никотинеля», не сводя глаз с пачки сигарет на столе.
— Итак, — продолжал Майер, — он опять приезжает в квартиру к девушке. Ждет там до темноты. Потом забирает от гимназии машину, приезжает за девушкой и потом едет в лес.
Лунд присела рядом и внимательно слушала.
Майеру явно нравилась его версия.
— В воскресенье он заметает следы, циклюет полы и кладет плитку.
— Я поехала, — сказала Лунд Букарду. — До встречи.
Майер замахал рукой.
— Постойте, постойте! — вскричал он. — Что вам не нравится? Поделитесь секретом с тупицей Яном. Пожалуйста.
Они переглянулись.
— Ну пожалуйста.
— Как он мог угнать машину? — спросила Лунд.
Майер почесал затылок:
— Ну, должно быть, нашел ключи в гимназии в пятницу вечером.
Майер смотрел на Лунд, ожидая реакции, и Букард тоже.
— Я не думаю, что он настолько глуп, — сказала она. — Напротив, он кажется мне очень умным человеком.
— Ну да, — согласился Майер.
— На вашем месте, — сказала она, — я бы не трогала Кемаля до тех пор, пока у вас не будет прямого доказательства. — Она улыбнулась. — Но теперь это ваше дело. — И протянула ему руку. — Спасибо за все. Было очень… — Она подумала над формулировкой. — Очень познавательно.
Он взял ее руку, энергично затряс:
— Можете еще раз повторить?
— Я оставила на столе свой номер. Если…
Он молча смотрел на нее.
— Уверена, вам он не понадобится. Но…
Букард сидел с несчастным видом. Прежде чем он успел вымолвить слово, она пожала и его руку и попрощалась.
Затем покинула здание Управления полиции Копенгагена. Карьера завершена. Работа закончена.
Дело не закрыто.
В такси был телевизор. С Марком по левую руку и Вибеке по правую, Лунд смотрела вечерние новости. Шел сюжет о дебатах Хартманна и Бремера. Все опросы подтверждали, что борьба за городской совет шла между двумя этими политиками. Один неверный шаг мог стоить любому из них игры.
— Мы не купили ни пива, ни бренди, — жаловалась Вибеке.
— У нас в запасе достаточно времени.
— А еще шоколада к кофе.
— В Швеции, я уверена, тоже продают шоколад.
— Но не такой шоколад, как у нас!
Зазвонил ее мобильник. Она посмотрела на номер. Это был оперативник, которого она просила поискать информацию о Тайсе Бирк-Ларсене после подсказки старого инспектора Букарду. Лунд не хотела отвечать. Но все же ответила.
— Почему так долго не брали телефон? — Оперативник казался возбужденным. — Я нашел кое-какие материалы.
— Ага.
— Вы не хотите знать, что в них?
— Передайте их Майеру.
Он переспросил неуверенно:
— Майеру?
— Да. — На экране появилась карта погоды. Лунд выключила телевизор пультом. — Что в них?
— Это дело двадцатилетней давности. Что-то вроде вендетты между торговцами наркотиками. До суда дело не дошло.
Марк ворочался под боком у Лунд, что-то искал, бубнил:
— Я забыл свою кепку. Оставил у бабушки…
— Судя по всему…
— Мам?
— Я куплю тебе новую.
Коп все тянул:
— Это насчет того…
— Мне не нужна шведская кепка.
— Мы не поедем обратно из-за кепки, Марк.
В телефоне было тихо.
— Я слушаю, — сказала Лунд.
— Точно? Так вот, в деле замешан дилер из Христиании, его избили чуть не до смерти. Так и не узнали, кто постарался. Главным подозреваемым был Тайс Бирк-Ларсен. Его допрашивали.
— Марк!
Он возился теперь внизу, почти сполз с сиденья на пол в поисках чего-то еще.
— Я забыл…
— Мне все равно, что ты забыл! — отрезала она. — Мы сегодня улетаем в Швецию.
— Бренди, и пиво, и сигареты, — бормотала с другой стороны мать.
— У Бирк-Ларсена имелся мотив, — сказал коп. — Наркоторговец грозился рассказать что-то. Собирался пообщаться с полицией.
— О чем?
— Неизвестно. После происшествия он замолчал. Похоже, серьезно перепугался. Репутация у Бирк-Ларсена была еще та: жестокий, вспыльчивый. Подождите-ка… Я еще не все прочитал. Тут еще одна папка внизу. — И воскликнул так громко, что она отняла телефон от уха: — Ого!
Марк ерзал и ныл, мать причитала.
— Что там? Что там? — нетерпеливо спрашивала она, пока детектив вчитывался в бумаги.
— Через месяц наши ребята снова навестили того дилера, чтобы проверить, не передумал ли он. Уж очень нужен им был Бирк-Ларсен.
— И?
— И ничего. Они нашли его мертвым. Тут у меня снимки. Господи…
— Что?
— Хуже, чем в первый раз. Парень похож на кусок мяса.
— Понятно, — остановила его Лунд. — Сообщите обо всем Майеру.
— Майер занят.
— Передайте ему, чтобы срочно позвонил мне.
— Хорошо. Пока.
В гараже справлялись поминки. Было тихо, ни речей, ни песен. Только столы, накрытые белыми скатертями, складные стулья, простая еда и вазы с цветами.
Тайс Бирк-Ларсен ходил между столами, кивал, говорил мало. Поглядывал на сыновей, Антона и Эмиля, которым становилось непонятно и скучно. Пернилле тоже обходила гостей, тоже больше слушала, чем говорила. Тихие волны сочувственных голосов, накатывая на измученную душу, притупляли боль.
Работа напоминала о себе. Звонили клиенты. Они же понятия не имели. Вагн Скербек — с печальными глазами, в черном свитере и в черных джинсах — перенес телефон подальше, к двери, и отвечал на звонки.