— Она бы сопротивлялась, — сказала Лунд. — Если бы кто-то напал на нее, она бы боролась за свою жизнь. Эти два случая такие похожие и в то же время такие разные, как так может быть?
— Вы думаете, тут действовал не наш клиент?
— Я не знаю, что думать. Может, у него были какие-то отношения с Меттой. Потом они испортились, и он разозлился. С Нанной все было по-другому. — Она взяла пакет с ключами от склада. — А если у них были отношения, то мы можем что-то узнать про них из ее вещей.
— Завтра, — сказал Майер.
— Нет. Сейчас.
Майер надел куртку.
— Послушайте, Лунд. Может, у вас нет личной жизни, а у меня есть. У моей младшей болит ухо, я обещал прийти домой пораньше.
— Хорошо. Завтра расскажу вам, если что-то найду.
— О, ради бога. Одна вы туда не поедете.
Она стала переписывать себе в блокнот адрес склада.
— Понятно, — сказал Майер. — Хватит. Пришло время поговорить начистоту. — Он прижал кулаком бумаги, которые она перекладывала на столе. — Лунд, я наблюдаю за вами две недели. Вы в ужасном состоянии.
Она наконец посмотрела на него.
— Я говорю вам это как друг. Вам нужно выспаться. Нужно выкинуть это дело из головы хотя бы на несколько часов. Сейчас я отвезу вас домой. Никаких возражений. Никаких…
Она улыбнулась, похлопала его по груди ладонью, сняла с вешалки куртку, вышла в коридор. И не оглянулась, услышав за спиной шаги.
— Но только быстро! — крикнул Майер.
Вела она. Склад находился в доках, безлюдных в этот час. Снаружи он освещался двумя флуоресцентными трубками.
Майеру позвонили из дома. Он извинялся, поговорил с малышкой:
— Здравствуй, мое солнышко. Тебе очень больно?
— Конечно, если это воспаление, — вскользь бросила Лунд и вышла из машины, не закрыв за собой дверцу. Майер оставался внутри.
— Я заеду в аптеку по дороге домой, — продолжал он разговор уже с женой. — Постараюсь как можно скорее, обещаю. Подожди минуту…
Лунд уже была у двери с электронным замком.
— Эй! — крикнул ей Майер. — Шансы, что эта штука работает, примерно равны моим стать папой римским. Неужели так трудно подождать?!
Она сунула в прорезь электронный ключ-карточку, услышала, как внутри замка что-то щелкнуло. Открыла дверь, потом обернулась, помахала ему карточкой и вошла.
Майер кричал ей вслед:
— Лунд! Проклятье! Лунд!
Она еще успела услышать, как он сказал в телефон тоном скорее озабоченным, чем сердитым:
— Прости, милая. Просто она совсем спятила, надо присматривать за ней…
Красная металлическая дверь была с доводчиком. Она плотно захлопнулась за спиной Лунд, и ее металлический лязг ухнул куда-то вперед в непроглядную тьму.
Тайс Бирк-Ларсен отказался говорить с двумя оперативниками, которые пришли к нему в контору с требованием предоставить им доступ к документации фирмы. Пернилле была не столь категорична. Она спустилась к ним и даже ответила на их вопросы, пытаясь при этом задать свои собственные.
В основном они интересовались наемными работниками и графиком их поездок.
— Конечно, мы учитываем, кто какую работу выполняет, — сказала она.
Полицейские копались в календарях, регистрационных журналах, отчетах. Разрешения они не просили.
— В чем дело? Что вы ищете?
Один из них нашел зарплатную ведомость, стал перелистывать страницы.
— Мы хотим знать, когда здесь работал Леон Фреверт.
— Зачем?
Он не ответил.
— Это наши документы, они касаются только нашей фирмы…
— У нас есть ордер. Мы возьмем все, что сочтем нужным.
— Но это же финансовые документы!
Он усмехнулся:
— И здесь все записано? С налоговиками мы тоже сотрудничаем, Пернилле. Я могу передать туда вот это…
— Что вам нужно?
— Мне нужны документы, в которых указывается, кто и когда именно у вас работал. За весь последний год.
Она молча открыла шкаф, достала нужную им папку, швырнула на стол.
— Пожалуйста, — сказала она и ушла наверх.
Тайс мыл посуду на кухне. На подоконнике умирали в горшочках базилик и петрушка. Пернилле не поливала их, даже не вспоминала.
Она встала рядом с мужем, пытаясь поймать его взгляд:
— Они ищут Леона Фреверта. Спрашивали, где он, как давно у нас работает. Хотят…
— Не обращай на них внимания, — оборвал он ее сердито.
— Да, но…
— Не слушай их! Каждый день они подозревают кого-то нового. Утром это был Вагн. Теперь Леон. Завтра они на меня…
— Тайс…
— Не могу поверить, что мы такое подумали про Вагна. Как только мы могли послушать их…
— Тайс…
— Если бы не Вагн, у нас не было бы этого дома. Если бы не Вагн… — Он наконец умолк.
— Может, тебе стоит позвонить ему, — сказала она.
— Уже звонил. Он не отвечает.
Из темноты детской донесся испуганный голос:
— Что-то случилось с дядей Вагном?
В кухню прошлепал босыми ногами Антон в голубой пижаме, присел на стульчик, сна ни в одном глазу.
— Пап, к нам опять приходили полицейские?
— Да… Я кое-что потерял. Они нашли и принесли мне.
Руки на коленках, умное лицо — у Антона всегда наготове новый вопрос.
— А что ты потерял?
Тайс посмотрел на Пернилле:
— Вообще-то, мы с мамой хотели сделать вам сюрприз, но… — Он вытащил из кармана связку ключей. — Вот что я потерял. Это ключи от нашего нового дома. Мы переезжаем.
Пернилле смотрела на мужа и сына улыбаясь.
— У тебя там будет своя комната, — сказала она. — А летом мы сможем сидеть на веранде. В саду поставим вам горку.
Мальчик насупился:
— Мне тут нравится.
— Там тебе понравится еще больше.
— Мне тут нравится.
— Там тебе понравится еще больше.
Жесткие нотки в голосе Тайса Бирк-Ларсена заставили мальчика умолкнуть.
— Иди спать, Антон, — велел он, и ребенок без слов ушел.
Лунд бродила по шестому этажу, проверяя отдельные хранилища, когда позвонил Майер.
— Какого черта вы там делаете?
— Я нашла этаж, где хранили вещи «Меркура».
Здание по-прежнему регулярно использовалось — освещение было в порядке, бетонный пол подметен. Каждой отдельной компании выделялся свой этаж. Все хранилось за дверями из прессованных опилок.