Крот в аквариуме - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Чиков cтр.№ 93

Если же перебежчик или инициативник занимал высокий пост или целенаправленно готовился к измене Родине, то он особенно опасен для своей страны. К перебежчику или к тому, кто вербуется по собственной инициативе, каковым и был Поляков, всегда относятся в чужом разведсообществе с подозрительностью. Спецслужбы предпочитают иметь дело с теми, кого они сами наметили к вербовке и долго обрабатывали, кого приходится тащить, а он «отбрыкивается». Но и в этих случаях подозрения не исчезают полностью. Причина этого лежит на поверхности, она очень проста и довольно цинична: если человек переметнулся один раз, то почему он не может переметнуться вновь?

Масла в огонь недоверия к перебежчикам и к таким «кротам»-инициативникам, как Поляков, подлил резидент КГБ в Финляндии Анатолий Голицын. После того как сотрудники советского отдела ЦРУ наотрез отказались заниматься его делом, он был передан для дальнейшей работы Джеймсу Энглтону. Основанием для такого решения явились утверждения Голицына о том, что советская агентура проникла не только в ЦРУ, но и во все западные спецслужбы. Как показало время, Энглтон и Голицын оказались созданы друг для друга. Возник идеальный тандем: перебежчик утверждал, что «кроты» есть повсюду, а американец был убежден, что советская разведка дьявольски хитра и способна проникнуть в сердце любого государства на самом высоком уровне. Между ними установились те исключительные отношения, которые и привели ЦРУ чуть ли не на самый край пропасти.

По заявлению Голицына, принесенные им в ЦРУ разоблачения настолько важны и опасны, что КГБ не замедлит заслать в США лжеперебежчиков для его дискредитации. И действительно, вскоре после побега Голицына на Запад два сотрудника представительства СССР в ООН, Лысов и Кулак, предложили свои услуги ЦРУ, а в июне 1962 года то же самое сделал майор Второго главного управления КГБ Юрий Носенко. После этого Голицыну поверили, и, таким образом, охота на «кротов» начала разворачиваться с еще большим размахом. В списке подозреваемых появились десятки новых имен, в том числе и из различных структур разведсообщества Америки. В связи с этим проводилось много допросов: не оставляли без внимания и не щадили ни одного сотрудника, каким бы ни был его послужной список или занимаемая должность.

Из-за неукротимого пыла и одержимости Энглтона отлаженная машина американской разведки оказалась тогда почти полностью парализованной. Все подозревали всех. Голицын не остановился на полпути. Навязчивая идея проникновения «кротов» в западные спецслужбы захватила, помимо американской, и другие разведки. Голицыну удалось перевернуть и английскую МИ-6 с ног на голову. Главной причиной доверия англичан к его обвинениям явилась ужасная правда о Киме Филби, который одно время возглавлял советский отдел в МИ-6. К концу лета 1963 года охота на «кротов» в ЦРУ была в самом разгаре. Временный отъезд Голицына в Англию замедлил ее ход, но вскоре после его возвращения в США поиски агентов проникновения вновь набрали темп.

Поскольку Голицын неоднократно заявлял, что после него все перебежчики будут не кем иным, как внедренными агентами КГБ, то фактически все дела и разработки, которые вел отдел соцстран ЦРУ, рассматривались американской контрразведкой как ущербные. Предполагалось, что советский отдел ЦРУ должен вербовать сотрудников ГРУ и КГБ по всему миру, но какой же был смысл в этом, если должностные лица могущественной контрразведки в штаб-квартире Лэнгли усматривали в каждом вновь завербованном или добровольном информаторе агента, засланного к ним из КГБ?

Попал тогда в число подозреваемых и Топхэт-Поляков, его считали двойным агентом, а главный специалист по шпионажу Джеймс Энглтон называл его «фальшивкой». Поэтому все операторы из американской разведки, приезжавшие в Рангун и Дели для работы с Топхэтом-Бурбоном-Спектром, пытались каждый раз выяснить причины перехода его на их сторону. В конце 1974 года Энглтон вынужден был уйти в отставку, потому что он так и не смог выявить ни одного агента советской разведки в стенах Лэнгли. Обвинение же во внедрении Полякова с целью дискредитации Голицына и получения информации о ведущихся операциях и планах ЦРУ подтверждения не нашло. Как заявили впоследствии эксперты ФБР, «Поляков был абсолютно надежен и относительно этого двух мнений тут не должно быть».

После ухода Энглтона из ЦРУ и окончания «охоты на кротов» некоторые эксперты американских спецслужб начали всерьез задумываться: а не являлся ли сам Голицын агентом-провокатором, засланным для того, чтобы парализовать работу Лэнгли? Ведь именно эта цель была достигнута в результате его и Энглтона разрушительной деятельности. Но на этот вопрос до настоящего времени так и не дано четкого ответа.

* * *

В середине декабря 1979 года Поляков вместе с женой вылетел во вторую командировку в Индию на прежнюю должность старшего оперативного начальника военно-стратегической разведки в Дели и Бомбее.

Из показаний подследственного Полякова Д.Ф.:

«…Связь с представителем американской разведки Вольдемаром Скотцко была установлена в особо конспиративных условиях при посредничестве военного атташе США. Строгая конспиративное вызывалась начавшейся войной в Афганистане. Международная реакция на вторжение советских войск оказалась хуже некуда. Многие страны Запада и третьего мира считали, что советская интервенция в Афганистан — это совсем не одно и то же по сравнению с вводом войск в Венгрию или Чехословакию. В связи с этим все представительства социалистических стран в Индии оказались в жесткой изоляции, а их контакты, в том числе и официальные, с сотрудниками иностранных миссий были прекращены. Оперативная обстановка диктовала разведчикам соцстран весьма сложные условия: проводить встречи рекомендовалось накоротке и как можно конспиративнее. Учитывая сложившуюся ситуацию, мы вынуждены были отказаться от встреч в гостиницах, на рыбалке или на охоте и перенести места их проведения в книжные магазины, располагавшиеся возле делийских рынков. Такой вариант отрабатывался с учетом наших увлечений литературой. Встречи были от силы пяти-семиминутными, и проводились они только в обеденное или предобеденное время возле рынков «Хан Маркет» и в районе Саус Экстеншен. Все сведения я передавал на непроявленной фотопленке…»

— Дайте показания, что содержалось тогда на этих пленках? — остановил его Духанин.

Поляков: В них были секретные сведения о разработке в СССР лазерного оружия и создании его опытного образца, указание Центра о повышении мобилизационной готовности разведаппарата в связи с обострением военно-политической обстановки в Азии. Была информация о системе хранения шифрдокументов и о существовавшей защите шифровальной комнаты в посольстве, о формах упаковки кодовых книжек и шифровальных таблиц. В благодарность за эти сведения Скотцко на очередной встрече преподнес мне хорошие подарки: ружья марки «Зауэр» и «Ремингтон» в комплекте с двумя сменными стволами и тремя дополнительными прицелами. Тогда же он, как и Диллон, предложил взять его в агентурную разработку. Что и было сделано мною.

Духанин: В таком случае дайте показания, сумел ли Скотцко, как кандидат на вербовку, предоставить вам полезную информацию?

П.: Если говорить честно, то это была малозначимая информация, в которой было только пять-семь процентов правды.