Секрет золотой луковицы - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Александрова cтр.№ 43

Пу И был привязан за ошейник к вделанному в стену железному кольцу, как узник средневековой тюрьмы. На камнях перед ним валялось несколько собачьих печеньиц в форме косточки — это объясняло причину его внезапного побега.

— Освободи же его скорее! — требовала Лола. — Ты видишь, как он страдает?

Леня не видел на мордочке Пу И признаков страдания — скорее, ему было интересно все происходящее. Единственное, что его действительно огорчало, — короткая веревка не позволяла ему дотянуться до оставшихся печеньиц.

— Я его, конечно, освобожу, — проговорил Маркиз озабоченно, — но меня очень беспокоит — кто его заманил сюда и привязал?

— Сначала освободи его, а потом будем думать! — торопила Леню его подруга. — Сам же говоришь, что проблемы нужно решать по мере их поступления!

Леня вздохнул, достал из кармана складной нож и перерезал веревку.

В то же мгновение за спиной у них раздался глухой скрежет, завершившийся громким ударом.

Леня резко развернулся и увидел, что их отделяет от грота решетка из толстых металлических прутьев.

— Что за черт… — проговорил он, взбежав по ступеням и схватившись руками за решетку. — Что это такое?

Лола у него за спиной облизывала своего спасенного песика.

— Пуишечка, детка! — ворковала она. — Ты же знаешь, что мамочка тебя спасет! Ты же знаешь, что мамочка не оставит тебя в беде!..

— Тише! — шикнул на нее Маркиз.

Из-за решетки доносились приближающиеся шаги.

— А что случилось, Ленечка? — опомнилась Лола.

— Случилось страшное. Мы влипли…

Лола поднялась к нему и уставилась на решетку.

— Что это такое? — проговорила она удивленно. — Этого же здесь не было…

— Нас заманили в ловушку, — мрачно сообщил ей Леня. — То есть сначала заманили Пу И, на него выманили тебя, а потом и меня…

— Совершенно верно! — раздался из-за решетки насмешливый голос. — Как полезно бывает знать человеческие слабости!

За решеткой появился человеческий силуэт.

Леня смотрел из темноты на свет, поэтому не сразу узнал человека в гроте, только когда глаза привыкли к освещению, он разглядел седые волосы и лицо в черных очках… тот самый человек, который преследовал их последние дни!

— Вы?! — выдохнул Леня, невольно попятившись.

— Нет, не я! — усмехнулся седой. — Не задавайте глупых вопросов — не получите глупых ответов!

Лола вцепилась в Ленино плечо. Он почувствовал, что она дрожит от страха.

— Что вам от меня нужно? — спросил Маркиз, взяв себя в руки. Ведь хоть кто-то из них должен контролировать события?

— Вы знаете, что мне нужно, — холодно ответил седой. — Часы. Часы, которые вам не принадлежат, часы, которые попали к вам совершенно случайно. И сейчас вы не сможете меня обмануть. Часы у вас, и вы мне их отдадите.

— С чего бы это?

— Вы отдадите их в обмен на свободу. Свою и своей подруги.

Леня молчал, и седой продолжил:

— Зря вы упираетесь. Это не ваша игра, вы здесь совершенно посторонний и только зря рискуете своей и ее жизнью. То, что вы ищете, никогда вам не принадлежало и никогда не будет принадлежать. Это моя семейная реликвия, моя собственность… Я искал эти часы много лет…

— Да часам этим цена небольшая… — прищурился Маркиз, — они нужны вам для того, чтобы отыскать клад…

— Он мой! — Седой почти кричал. — Неужели вы думаете, что я отдам клад первым попавшимся авантюристам?

— А сам-то кто… — обиделась Лола.

В это время в их поле зрения появился еще один человек. Это был молодой парень, с виду ничем не примечательный. Консьержка Аделаида Семеновна без труда узнала бы в нем давешнего курьера.

Парень прошептал что-то на ухо седому. Тот брезгливо отстранился и приказал:

— Иди вниз, я сейчас. Итак, — он повернулся к пленникам и протянул руку, — давайте сюда часы.

— Ага, разбежался! — проговорил Леня вполголоса.

— Да что я с вами препираюсь! — процедил седой. — Только зря трачу время. Все очень просто: вы отдадите мне часы — и я подниму решетку. Иначе вы останетесь здесь навсегда…

— Ну уж и навсегда! — возразил Маркиз. — Нас кто-нибудь найдет…

— Сюда никто не ходит. Сезон закончился, и если редкие туристы еще добираются до парка, то уж на остров точно никто не ездит. В любом случае вы не продержитесь так долго в таком холоде.

— Нас будет искать лодочник…

— Я бы на это не рассчитывал… — Голос незнакомца прозвучал так холодно и спокойно, что Маркиз почувствовал, как волосы зашевелились у него на голове.

Неужели они и лодочника оприходовали? А что — одним трупом больше, одним меньше…

— Ленечка, ну отдай ты ему эти чертовы часы! — всхлипнула Лола у него за спиной. — Все равно от них одни неприятности…

— Допустим, я ему их отдам, но почему ты считаешь, что он нас выпустит?

Маркиз обращался к Лоле, но ответил ему седой незнакомец:

— Слово. Я дам вам слово, — проговорил он твердо.

— Слово? — с сомнением протянул Маркиз. — Мне бы что-нибудь посущественнее…

— Ничего другого я вам предложить не могу, — отрезал седой. — Соглашайтесь, или я ухожу! — Он отступил в глубину грота и демонстративно отвернулся.

— Ленечка, соглашайся! — вскрикнула Лола. — Он прав, мы не долго выдержим в этом холоде! Особенно Пу И…

— Ладно, — смирился Леня, — вы просто не оставили мне выбора…

Он запустил руку во внутренний карман куртки, достал оттуда замшевый футляр и протянул его между прутьями решетки.

— Вот эти часы!

Седой взял футляр, достал из него часы и удовлетворенно улыбнулся:

— Ну что ж, вы мне очень помогли… прощайте! — И, развернувшись, направился к выходу из грота.

— Эй! — окликнул его Маркиз. — Вы кое-что забыли! Вы же дали мне слово! Свобода в обмен на часы!

— Я вас обманул, — спокойно ответил седой. — Впрочем, вы правы, я действительно кое-что забыл. Дела нужно доводить до конца…

Он подошел к стене, нажал на какой-то камень, и позади решетки опустилась каменная стенка.

Лола и Маркиз оказались в полной темноте, которую прорезал только луч Лениного фонарика.

Пу И жалобно заскулил.

— Что же это? — всхлипнула Лола. — Он нас обманул?

— Ты это тоже заметила?

— И как после этого можно верить людям?

— Очень ценное наблюдение на тридцатом году жизни!

— Что?! На тридцатом? — воскликнула Лола возмущенно. — Да как ты смеешь! Мне еще далеко до тридцати! Мне еще… ни за что не скажу сколько!