Ярмарка коррупции - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Лисс cтр.№ 88

Надо признать, тревога Миллера не была лишена оснований, поскольку я не собирался давать никакого векселя этому прохвосту. Так как я не был, откровенно говоря, никаким Мэтью Эвансом, подписывать вексель от его имени было бы подлогом, то есть преступлением, за которое я мог бы поплатиться жизнью. Я от души надеялся быть оправданным по делу о смерти Йейта. Что касается телесного вреда, нанесенного мистеру Роули, я полагал, что меня простят, как человека, действовавшего сгоряча и в отношении которого была допущена большая несправедливость по сравнению с тем, что совершил он. Но если бы я стал раздавать фальшивые векселя налево и направо, это было бы совершенно иное дело. Кроме того, меня могли бы обвинить в том, что я не пожелал помочь человеку, женившемуся на женщине, которую я любил.

Я прочистил горло и обратился к Миллеру:

– Вы ведь не ожидаете, что я имею при себе такую большую сумму?

– Хотелось бы надеяться, что она у вас есть. Я просто мечтаю об этом. Но что касается моих ожиданий, тут вы, безусловно, правы. Было бы странно, если бы человек носил с собой такие большие деньги без особой причины. Поэтому, я надеюсь, вы позволите мне нанести вам визит домой, скажем, через пять дней и попросить у вас сумму, которая здесь прозвучала.

– Превосходная идея, – сказал Мелбери.

Я кивнул в знак согласия. Привыкнув, что всецело завишу от успеха Мелбери на выборах, я был готов ради него на любой риск.

– Надеюсь, это превосходная идея, – сказал Миллер. – Я страстно надеюсь на это, ибо, если мистер Эванс не сможет заплатить, как мы договорились, мне придется начать все сначала, мистер Мелбери. Учитывая нынешние обстоятельства, вы не можете спрятаться у себя дома или уехать из города. Вы должны оставаться в городе и быть на виду, а следовательно, вы беззащитны. Надеюсь, вы не будете испытывать мое терпение и затевать какие-нибудь недобропорядочные игры.

– Мне хотелось бы поиграть в игру с вашей головой, Миллер. Мне хотелось бы поиграть в игру с вашей головой и с большой дубиной. Что касается вашего терпения, его я оставлю в покое.

– Это все, что я у вас прошу. Кроме этого, прошу вас не быть таким недоброжелательным.

Мелбери вел себя так, словно выпорхнул из своего любимого борделя, а не был вызволен на свободу из долговой тюрьмы человеком, с которым был едва знаком. Он взял экипаж и пригласил меня составить ему компанию.

– Надеюсь, у вас нет никаких срочных дел. Вы располагаете временем?

– Полагаю, да, – сказал я, думая лишь о предстоящем визите Титуса Миллера и как он скажется на моих финансах.

– Очень хорошо, – сказал он, – потому что есть одно место, которое я хотел бы посетить.

Место оказалось таверной «Фиговое дерево» в западной части города, в Мэрилебоун. Я уже следил за политическими событиями на протяжении нескольких недель, но даже если бы не следил, все равно понял бы, что это было местом встреч самых ярых сторонников вигов.

– Что нас привело в подобное место?

– Деннис Догмилл, – сказал он.

– Вы полагаете, разумно встречаться с ним в самом сердце его оплота?

– Я все меньше придаю значение разумному и все больше отдаю предпочтение смелому. Вы полагаете, это простое совпадение, что кучка головорезов обрушивается на избирательный участок с целью запугать всех свободолюбивых избирателей и в то же самое время этот мерзавец Миллер терзает меня с новой силой? Я вас уверяю, Догмилл и Хертком почувствовали запах своего поражения и он им не понравился. Теперь они хотят бросить наши тела в костер, принося жертву своим богам, но я этого не потерплю, о чем скажу им сам публично, в присутствии всех желающих.

– Все это очень хорошо, – сказал, – но должен снова вас спросить, разумно ли это?

– Как это может быть неразумно, когда рядом со мной мой самый отважный друг? Вигов уже проучили однажды, причем пренеприятным образом, и они знают, что с Мэтью Эвансом шутки плохи. Полагаю, сегодня самое время повторить урок.

Похоже, Мелбери решил, что приобрел в моем лице сразу банкира и оруженосца, и желает, чтобы я, как швейцарский гвардеец, бросался защищать его от опасностей, которые он сам навлекает на свою голову. Я был не в восторге от моей новой роли, но не стал просить остановить экипаж или уговаривать поменять планы.

Мы остановились у таверны, где собралась большая толпа. Собравшиеся не были людьми из низших слоев общества, которые начали беспорядки на избирательных участках. Это были уважаемые представители среднего класса: лавочники и клерки, юристы средней руки. Они не были похожи на людей, способных прибегнуть к насилию, и я с облегчением вздохнул. Я вздохнул с облегчением еще раз, увидев, что все они ждут, дабы войти в таверну. Я решил, что у Мелбери не хватит терпения дожидаться в очереди в течение нескольких часов, чтобы сказать несколько неприятных слов людям, которым было на него наплевать. Однако вскоре стало ясно, что я недооценил его решимость. Он подошел к толпе и громко объявил, что нам нужно пройти, и уверенность, с которой он это сказал, сделала свое дело. Ошеломленная и недовольная толпа расступилась. Люди раздраженно ворчали, но, не обращая на это внимания, мы прошли.

Внутри стоял пир горой. На открытом огне жарился барашек, при каждом повороте вертела от него отрезался кусок и клался на тарелку, за которой тянулось сотни жадных рук. В воздухе пахло жареным мясом, табаком и вином, пролитым на пол и образовавшим липкие лужицы. Центр таверны был освобожден от столов, и люди, которые не стремились к баранине, как голодные арестанты, собрались там кружком. Некоторые одобрительно вскрикивали, некоторые стонали и в ужасе хватались за головы.

Мелбери подтолкнул меня локтем.

– Он там, – сказал он, указывая на круг.

Он обошел вокруг, пока не нашел место, откуда, по его мнению, было удобнее всего пробраться сквозь плотную толпу. Мы были на полпути, когда я увидел зрелище, так поразившее собравшихся. Пара боевых петухов, один черный с редкими белыми перьями, другой белый с красными и коричневыми, кружились друг вокруг друга с воинственным видом. Черный двигался медленно, я увидел, что перья у него мокрые и слипшиеся. Из-за его окраски и тусклого света я не сразу понял, что они намокли от его собственной крови.

Черный петух попятился и наскочил на белого, но было видно, что его силы на исходе. Более сильный петух, не обращая внимания на небольшое ранение, легко отразил атаку и, воспользовавшись тем, что раненый соперник потерял равновесие, покружился и наскочил на беднягу. Только тогда я увидел, что к когтям петухов прикреплены лезвия, значительно усугублявшие ущерб, который могло бы нанести их природное оружие. Белый петух нанес своему сопернику удар, поставивший точку в поединке. Черный петух упал на бок и не шевелился.

Толпа завопила, и люди начали отдавать друг другу монеты. Через короткое время гам стих настолько, что кто-то рискнул заговорить. Говорящего было почти не слышно, и я не сразу понял, что это голос Денниса Догмилла.