Компания дьявола - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Лисс cтр.№ 38

Я подошел поближе и присел на край постели с другой стороны.

— Как поживаете, сэр?

Дядя попытался улыбнуться.

— Неважно, — сказал он. Из груди вырывались хрипы, слова давались ему с трудом. — Однако я уже ходил по этой дорожке и, несмотря на то что она темная и петляет, всегда находил путь домой.

Я посмотрел на тетю. Она слегка кивнула, давая понять, что подобные приступы бывали и раньше, разве что не такие тяжелые.

— Мне жаль, что все так вышло, — сказал я уклончиво. Я не был уверен, знает ли он о том, что происходит внизу.

— А, ты об этом, — с трудом проговорил он, — ничего серьезного. Временные трудности. Скоро все опять будет хорошо.

— Я знаю, — сказал я ему.

Обернувшись, я увидел, что в дверях нерешительно топчется на месте мистер Франко. Я понял, что он хочет сообщить что-то срочное. Я извинился и вышел.

— Они ушли, — сказал он. — Забрали несколько вещей, но боюсь, на этом дело не кончится. Если пойдут слухи, кредиторы будут безжалостны. Ваш дядя, сэр, потеряет дом. Он будет вынужден продать свое предприятие по импорту, а учитывая его нынешнее состояние, ему придется продать его очень дешево.

Я почувствовал, как краска залила мое лицо.

— Черт их побери.

— Я уверен, вы делаете все, что можете, — сказал он. — Ваши дядя и тетя тоже знают об этом.

— А я должен идти на этот чертов ужин. Как я могу туда идти, когда мой дядя в таком состоянии?

— Раз надо, так надо, — сказал Франко. — С кем вы ужинаете?

— С Эллершо и другими шишками из компании. С кем именно, даже не знаю. Я должен послать записку и извиниться. Не могу плясать под дудку Кобба, когда дядя при смерти.

— Не делайте этого, — сказал Франко. — Если благодаря этому ужину вы приблизитесь к своей цели, уверен, ваш дядя предпочел бы, чтобы вы туда пошли, вместо того чтобы сидеть у его постели с печальным видом. Вы должны найти в себе силы выполнять свой долг. А мы с вашей тетей позаботимся, чтобы у дяди было все, что ему нужно.

— Что сказал лекарь?

— Сказал, что ваш дядя может поправиться, как это уже бывало раньше, или ему может стать еще хуже. Сказал, это самый сильный приступ из всех, что были, но что будет дальше, неизвестно.

Мы пошушукались еще несколько минут. Я попытался вкратце рассказать ему о том, что произошло за эти дни в Крейвен-Хаусе. Я старался быть краток отчасти из-за того, что хотел вернуться к дяде, но также помня, что содержание моих личных разговоров каким-то образом становилось известным Коббу. Я сказал только, что по просьбе Кобба устроился на службу в Ост-Индскую компанию, где пытаюсь навести порядок в некоторых внутренних делах. Но, поскольку планы Кобба по-прежнему не ясны, трудно сказать, приблизился я к своей цели или нет.

Пока мы разговаривали, из спальни вышла тетя. На ее лице читалось облегчение.

— Ему лучше, — сказала она мне.

Я вошел в комнату и увидел, что он действительно выглядит значительно лучше, чем полчаса назад. Ему по-прежнему было трудно дышать, но лицо было уже не такое бледное. Он сидел в постели, и выражение лица у него было как у обычного человека, а не как у человека, готового отойти в мир иной.

— Я очень рад, что вам стало лучше, — сказал я.

— И я тоже рад, — ответил он. — Мне сказали, ты застал неприятную картину внизу.

— Да, — сказал я. — Дядя, мне невыносимо все это видеть, но я не знаю другого способа покончить с этим, кроме как делать все, что просит Кобб.

— Ты должен делать все, чтобы Кобб думал, будто так оно и есть, но при этом не забывай искать преимущества.

— Боюсь, то, что случилось сегодня, только начало, — сказал я. — Разве мы можем позволить играть в игры с таким человеком?

— Разве мы можем позволить превратить тебя в его марионетку? — спросил он.

— Мы оба, — сказала тетя, — мы оба хотим, чтобы ты с ним боролся.

— Но так, чтобы он ничего не заподозрил.

Я кивнул. Его слова меня ободрили, и я сказал, что полон решимости так и поступить. Но я не мог не думать о том, что мы будем делать, когда мой дядя окажется нищим, будет разорен, лишится дома и остатков здоровья. Он не был глупцом и знал, какой сделал выбор. Однако я не был уверен, что смогу это вынести.

Я провел с семьей столько времени, сколько мог, но вскоре должен был извиниться и вернуться к себе, чтобы переодеться к ужину. Переодевшись, я нанял коляску, которая доставила меня на другой конец города. Я прибыл на место назначения с завидной пунктуальностью.

Я был не так уж удивлен тем, что дом мистера Эллершо на Нью-Норт-стрит неподалеку от Кондуит-Филдс оказался красивым. Директор Ост-Индской компании должен иметь красивый дом. Однако никогда еще я не был зван в такой дом в качестве гостя, и, признаюсь, меня неожиданно одолело мрачное предчувствие. За неимением индийских ситцев, я надел свой лучший костюм из черного с золотом шелка, по всей видимости сотканного в тесных каморках Спиталфилдса или в темных коридорах работного дома. И хотя я носил на спине плод труда обманутых и угнетенных, нельзя было не отметить, что одежда сидела на мне отменно. Как говорится, все мы дети Адама, разница только в шелке.

Вежливый, но мрачноватый лакей открыл мне дверь и провел в приемную, где я был встречен мистером Эллершо, ослепительным в своем алонжевом парике и костюме из лучших импортных тканей. Его шелковый жилет был явно, даже на мой непросвещенный взгляд, изготовлен в Индии. Удивительно тонкий цветочный узор в красных, синих и черных тонах был великолепен.

— Это очень важный вечер, мистер Уивер. Чрезвычайно важный, знаете ли. Мистер Сэмюель Турмонд, член парламента от Котсуолда, сегодня здесь. Он главный представитель шерстяного лобби, и наша задача — убедить его поддержать наше предложение в палате общин.

— Отменить закон двадцать первого года? — спросил я.

— Совершенно верно.

— И как это сделать?

— Об этом сейчас не беспокойтесь. Вам нужно только слушаться меня, и все будет хорошо. И поскольку вы последний из прибывших гостей, следуйте за мной в гостиную. Надеюсь, вы не сделаете ничего такого, за что мне было бы неловко перед моими гостями.

— Попытаюсь не разочаровать вас своим поведением, — заверил я его.

— Вот и хорошо. Хорошо.

Мистер Эллершо провел меня по лабиринту коридоров в просторную комнату, где на диванах и в креслах сидело несколько гостей с бокалами вина. Единственным человеком, которого я знал, был мистер Форестер, который мастерски сделал вид, что не замечает меня.

Я был представлен миссис Эллершо, потрясающе красивой женщине, по крайней мере лет на двадцать моложе своего мужа, но которой было, по всей видимости, не меньше тридцати пяти.

— Это мой новый сотрудник, Уивер, — сказал Эллершо. — Знаешь, он еврей.