Компания дьявола - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Лисс cтр.№ 105

Я презрительно фыркнул:

— И поэтому вы играли со мной как с куклой.

— Мы не хотели этого, — сказал Франко жалобно.

— Мистер Уивер, вы не мальчик и должны понимать: мы не всегда делаем то, что хотим, и порой вынуждены жертвовать своими желаниями во имя чего-то более важного. Если бы я узнала, что мое правительство так меня обмануло, я бы приняла это. Лучше уж так, чем если бы они проиграли.

— И это ваш выбор, — сказал я. — Но не мой. Я не верю, что правительство поступает правильно, поддерживая эту компанию. Двум медведям в одной берлоге не ужиться, и настанет время, когда один захочет другого загрызть.

— Возможно, когда-нибудь министерство и не поладит с Крейвен-Хаусом, — сказала мисс Глейд, — но в данное время мы не ладим с французами, а французы желают уничтожить Ост-Индскую компанию, чтобы подорвать наше влияние за границей. Политики не могут делать только то, что нравственно, правильно и справедливо для всех и всегда. Приходится делать то, что целесообразно в данное время, и выбирать из двух зол меньшее.

— Неважный способ управлять страной. Вы ничем не лучше управленцев компании, которые живут от одного квартала до другого.

— Другого способа не существует, — сказала она. — Любой другой способ обречен на неудачу.

Помолчав, она обратилась к Франко:

— Мне кажется, вы объяснились вполне успешно. А теперь не будете так добры оставить нас, чтобы мы поговорили с глазу на глаз?

Он поклонился и опрометью бросился из комнаты. Мисс Глейд закрыла дверь и повернулась ко мне. На ее лице сияла очаровательная белозубая улыбка.

— Итак, — сказала она, — вы сердитесь на меня?

— Вы говорите так, словно нас связывают тесные отношения и мой гнев вас огорчает. Но вы для меня предательница и интриганка.

Она покачала головой:

— Я вам не верю. Вы сердитесь, но не считаете меня ни предательницей, ни интриганкой. Задето ваше самолюбие, так как я перехитрила вас, но полагаю, хорошенько все обдумав, вы смените гнев на милость. Конечно, если вы уже этого не сделали. Мне кажется, я вам нравлюсь больше, чем вы хотите признать.

Я промолчал, так как мне не хотелось ни признаваться, ни лгать. Потом спросил:

— Значит, по-вашему, Багхата убили французы. Кармайкла тоже они убили? А Пеппера?

— Что касается Кармайкла, как нам стало известно, это мог сделать один из людей Эллершо.

— Что? — воскликнул я. — И вы позволите, чтобы это сошло ему с рук?

— Вы должны понимать, что поставлено на карту. Идет борьба за мировое господство, за создание империи, какой еще не видел мир. Это приз, к которому стоит стремиться, но еще важнее, чтобы он ни в коем случае не достался врагу. Вы что, хотите, чтобы французы господствовали в Европе и мире? Вы забыли, как хорошо живется нашему народу под властью Англии и здесь, и в колониях? Рассказать вам о жизни в католических странах на континенте?

— Мне известно об этом, — сказал я.

— Я ненавижу Эллершо и не меньше вашего хочу, чтобы он был наказан за свои злодеяния, но это война, причем такая же настоящая и с такими же серьезными последствиями, если не большими, как та, когда огромные армии встречаются на поле битвы. Если необходимо терпеть таких мерзавцев, как Эллершо, приходится их терпеть. Так короли вынуждены мириться с чудовищами, из которых иногда выходят прекрасные главнокомандующие.

— Значит, он не будет наказан?

— Его нельзя наказать. Даже если бы у нас были доказательства, а их у нас нет, выступать против него было бы нецелесообразно. — Она ухмыльнулась. — Только, пожалуйста, никакой самодеятельности. Если с мистером Эллершо произойдет несчастный случай, министерство не оставит это без внимания и защищать вас не станет. Вы должны искать иной способ наказать его.

Я не понимал, что означают ее слова, но мне показалось, что она чуть ли не читает мои мысли. Я отвернулся и заложил руки за спину.

— А как насчет Абсалома Пеппера? Его кто убил и будет ли убийца наказан?

— Я заметила, вы отвернулись, когда спрашивали, — сказала она. — Вы не доверяете себе?

Во мне боролись тревога и восхищение, но я не мог не ответить на выпад. Я повернулся к ней:

— Кто его убил?

— Мне кажется, вы знаете ответ, — сказала она и улыбнулась.

Эта ее улыбка бесила меня — и лишала воли.

— Если бы я знал, думаете, я бы не постарался восстановить справедливость?

— Полагаю, вы так и сделаете.

— И вы меня остановите?

Она покачала головой.

— Нет.

— И министерство не будет возражать?

— Министерство не узнает.

Я внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять, нет ли здесь подвоха.

— И тем не менее не станете меня останавливать?

— Не думайте, что моя преданность слепа. Я пойду на все, чтобы не дать Франции заполучить власть, к которой стремится Англия, но прекрасно понимаю, что представляют собой такие компании. Вы были правы, спрашивая, что произойдет, когда они станут слишком могущественными, и я согласна с вами: лучше урезать их могущество, пока у нас есть для этого оружие. Поэтому можете делать, что считаете нужным, а я как официальное лицо закрою на это глаза. Однако знайте, что как лицо неофициальное я вас поддерживаю.

Моему удивлению не было предела.

— Вероятно, мисс Глейд, у нас больше общего во взглядах на справедливость, чем мне до этого казалось.

— Можете в этом не сомневаться. Я знаю, вы поступаете так, как считаете нужным, и поскольку я с вами согласна, буду помогать, чем смогу. Что касается ваших долгов и долгов ваших друзей, министерство урегулирует этот вопрос. Однако я не могу выплатить вам обещанных двадцати фунтов. — Последнюю фразу она произнесла игривым тоном.

— Постараюсь перенести этот ущерб.

— Ущерб будет больше, так как я надеюсь, вы купите мне милую безделушку в знак признательности. И любви, — сказала она и взяла меня за руку.

Я не хотел казаться — или быть — излишне скромным, но не мог до конца доверять этой женщине. Более того, я даже не был уверен, что она не предаст меня вновь. Именно по этой причине я не ответил на ее заигрывание с большим воодушевлением, хотя мне очень хотелось этого.

Она почувствовала, что я колеблюсь.

— Полно, мистер Уивер. Неужели вы способны ухаживать только за женщинами вроде миссис Мелбери? Из-за приверженности правилам приличия она вас отвергла. Я думала, вы должны быть в восторге от того, что встретили женщину не только одной с вами крови, но еще и сходных наклонностей.

— Вы очень дерзки, — сказал я и понял, что помимо воли широко улыбаюсь, так же как и она.

— Если говорить правду наедине с близким по взглядам человеком — это дерзость, что ж, я виновата. Знаю, из-за всего, что произошло между нами, у вас могло сложиться нелестное представление обо мне, — сказала она более спокойно. Она взяла мою руку с нежностью, которая удивила меня и показалась восхитительной. — Может быть, вы придете ко мне, когда ваша обида уляжется, и мы сможем начать все сначала.