Государевы конюхи - читать онлайн книгу. Автор: Далия Трускиновская cтр.№ 289

Он пробежал какими-то переходами, кого-то сшиб с ног, влетел в комнату, где сидели подьячие и писцы, пробежал насквозь, выскочил в сени и едва не скатился с крыльца.

Следовало бежать прочь, скрываться, спрятаться до того часа, как сможет вмешаться дьяк Башмаков. А куда бежать — Данила не знал. Он спасся чудом, но надолго ли?

На конюшнях его будут искать первым делом. А нигде, кроме как на конюшнях, он не мог найти пристанища. Вот разве что у девок… Эти сумеют спрятать!

Была бы Авдотьица в Москве — Данила бы к ней помчался. Но ее нет, зато где-то поблизости есть Настасья. Вот только недоставало явиться к ней беглецом бесприютным… того гляди, в ватагу позовет, чтобы стал подручным у Филатки или у Лучки…

Толпа у приказного здания, выстроенного покоем и имевшего немало крылечек, была изрядная, большую часть составляли площадные подьячие, кормившиеся с того, что прямо тут, отойдя к стенке, писали прямо на колене челобитные, а сам челобитчик стоял, нависая над писаниной, и называл имена с прозваниями. В эту толпу Данила и врезался. Кто-то заорал ему вслед, кто-то заревел «Имай вора!» — Данила, распихивая людей, пробивался неведомо куда, лишь бы подалее от Разбойного приказа.

Его схватил в охапку мужичище силы немереной, Данила брыкнул его, и вдруг взвыл мужичище, грохнулся наземь, едва не потащив за собой пленника. Его рука была вывернута диковинным образом — хуже, чем выворачивает кат на дыбе. А Данилу цапнули за плечо и с такой силой дернули, что его развернуло, и он, не в состоянии справиться с ногами, заскакал на месте.

— Куда тя понесло?! — злобно крикнул Богдаш. — За мной!

И тут же заехал кулаком в скулу другому любителю ловить беглецов с дыбы.

Не ломая голову над тем, откуда возле Разбойного приказа взяться Желваку, Данила побежал следом за ним. Они пересекли Ивановскую площадь, Данила свернул было налево, к конюшням, но Богдаш дернул его за руку, потащил вправо и принялся нырять из переулочка в переулочек — тут было немало дворов, и княжеских, и боярских, и совсем небогатых, так что конюхи очень скоро затерялись среди плетней, заборов и бурьяна.

— Стой! — приказал Богдаш. — Пришли! Тут двор князя Сицкого. Тут у меня человечек один служит, он тебя спрячет, пока Разбойный приказ не угомонится.

— Ты откуда взялся? — спросил, тяжело дыша, Данила.

— С неба свалился!

Иного ответа от Богдашки трудно было ожидать. Но, когда человечек был вызван, когда провел обоих конюхов службами и указал место в сарае, Желвак сменил гнев на милость и объяснил, что произошло.

Он даже не заметил сперва, что Данила ушел с конюшен. Потом, обиходив коней, он вышел на двор и сел погреться на солнышке. Время было почти обеденное, и Богдаш неторопливо размышлял, чем бы себя побаловать. Собственно, эта неторопливость Данилу и спасла. Если бы Желвак ощутил нешуточный голод, то давно бы переоделся и побежал на торг — искать едальню почище. А так он просто наслаждался тишиной, покоем и зрелищем кое-как прибранного конюшенного двора.

Но всякое блаженство рано или поздно кончается. Во двор ворвался Ульянка и кинулся искать деда Акишева. Несколько погодя дед сам торопливо вышел к Богдану.

Ульянка ждал, как было велено, Данилу у дверей кабака «Под пушками». По натуре он, видимо, был нетерпелив, развлекать себя зрелищем толпы на торгу не пожелал и даже рассердился — можно ли столько торчать в разгульном кабаке? Потому-то он и вошел вовнутрь — чтобы Данила опомнился и покинул злачное место. Но Данилы внутри не обнаружилось.

Помня, что кабак служил пристанищем подозрительному Бахтияру, Ульянка забеспокоился — не случилось ли беды. Он поспешил к Аргамачьим конюшням — рассказать все старшим, чтобы они пришли Даниле на выручку.

Богдаш замысловато выругался. Затем накинул кафтан и, взяв с собой Ульянку, пошел к кабаку.

Кабак стоял не просто на Ильинке, а у Ильинского крестца. Место было ведомое — там по обычаю собирались попы и дьяконы, вся Москва знала, где их искать, чтобы уговориться о службе в домовой церкви или о требах. Попы и дьяконы скучали, громко переругивались, задевали прохожих, иные совсем некрасиво безобразничали. Богдану был нужен нетрезвый дьякон, и он отыскал такого, сговорился за две копейки, что дьякон войдет в кабак и спросит Бахтияра: задолжал-де ему алтын с деньгой.

Посланник вошел в кабак и сгинул там бесследно.

Богдаш велел Ульянке караулить у дверей, а сам догадался зайти с другой стороны кабака, где непременно должен был быть еще один вход. Вскоре к тому входу подъехала совсем простая телега, груженная мешками, по видимости — с зерном, и из кабака молодцы вынесли еще один мешок, огромный и весьма подозрительный. Богдаш сообразил, какое в нем может быть содержимое, заметил направление, в котором двинулась телега (на передке сидел мужичище совсем деревенского замшелого вида), добежал до Ульянки, и вместе они преследовали неторопливую телегу до Беклемишевской башни. Там она пристроилась в хвост другим телегам, также груженным мешками, и двинулась по берегу Москвы-реки.

Богдаш сообразил, что возница собирается въехать в Кремль через ворота Тайницкой башни — ворота неприметные, через которые хорошо припасы на Житный двор возить. Пользовались ими и подьячие с писцами — по ту сторону стены, в Кремле, ворота выходили на южное крыло большого приказного здания.

— Бежим! — приказал Богдаш Ульянке, и оба что было духу понеслись к Спасским воротам.

Они еле пробились через толпу на мосту через ров — там шла бойкая книжная торговля, проскочили в ворота и опять припустили по Спасской улице, широкой и нарядной — там строились богатые люди, князья, стояли подворья прославленных обителей. Добежав до Ивановской колокольни, они свернули налево, и дальше уж Богдаш вел Ульянку какими-то задворками, окружавшими внутренний двор приказного здания. Там они и обнаружили телегу с приметным возницей. Богдаш, увидев знакомцев-приказных, быстро снимающих с телеги мешок, в котором предположительно был посланный в разведку дьякон, и волокущих его в дом, понял, кто устроил засаду в кабаке.

Он тут же вспомнил, как вырывали Данилу из лап Разбойного приказа, и разумно решил, что сам не справится. Тогда Богдаш послал Ульянку на Аргамачьи конюшни и велел седлать бахмата порезвее.

Сам же отправился на Ивановскую площадь за площадным подьячим Митрошкой Прокофьевым, чьими услугами не раз пользовался. Митрошка был привычен писать в любой обстановке, слышал за свою жизнь столько всевозможных тайн, что они ему осточертели, и Богдаш преспокойно продиктовал наикратчайшее послание к Башмакову, зная, что подьячий никуда не кинется с доносом. С посланием он побежал на конюшни и встретил Ульянку у ворот, уже верхом на буланом Добрыне.

Отправив его в Коломенское, Богдаш побежал обратно к крыльцу Разбойного приказа в надежде хоть что-то там разузнать. Примчался он как раз вовремя, чтобы поймать бегущего Данилу и увлечь его за собой.

— Теперь ты Ульянкин должник навеки! — сказал Богдаш. — Коли бы он сразу не спохватился и не побежал старших звать, где бы ты сейчас был?