Джоконда улыбается ворам - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сухов cтр.№ 61

Так что впереди была большая работа по объединению усилий между европейскими полицейскими и русскими. Но сначала нужно доложить о своих соображениях и убедить товарища министра внутренних дел Свиты Его Величества генерал-майора Джунковского в целесообразности создания особенной группы. В нее должны входить специалисты, прекрасно разбирающиеся в искусстве и в предметах старины. Неплохо было бы привлечь в состав группы высококвалифицированных экспертов по искусству, обучавшихся за границей. Осталось лишь только грамотно доложить свои соображения по вопросам упорядочения дела уголовного сыска. И можно будет всерьез заняться раскрытием сети, занимающейся кражей произведений искусства. Нынешняя сеть охотников за произведениями искусства хорошо законспирирована, и она тянется далеко в Западную Европу.

– Господин действительный тайный советник, – прервал размышления Филиппова вошедший адъютант.

– Что у тебя?

– Из Парижа к вам пришла депеша.

– От кого?

– От инспектора Дриу.

– Ах вот оно что, – невольно улыбнулся Филиппов, вспомнив своего французского коллегу.

Ему невероятно нравился Франсуа Дриу, с которым он познакомился несколько лет тому назад, как профессионал высочайшего класса, так и приятный собеседник, поэтому не стоило удивляться тому, что они быстро нашли общий язык. Обычно Дриу присылал депеши на праздники: поздравлял с Рождеством, с Крещением, Пасхой. Но в этот раз послание выбивалось из рамок заведенного порядка, следовательно, оно касалось служебной деятельности.

– Давай сюда! – сказал действительный тайный советник.

Прочитав послание, Филиппов невольно нахмурился. Вот где ты выплыл, господин Воронцов… В Париже!

Фамилия фигуранта ему была известна до зубной боли. По оперативным данным, пропажу ценностей из особняка Николая Мосолова связывали именно с этим человеком. Незадолго до ограбления в его дом под видом покупателя явился молодой мужчина, представившийся графом Кириллом Петровичем Воронцовым. Визитер внимательно осмотрел коллекцию, сделал ряд существенных замечаний по собирательству, договорился о встрече через неделю, чтобы обсудить возможные приобретения, но уже через день из коллекции были похищены самые значимые полотна.

Произошедшее можно было бы отнести к разряду случайностей, если бы подобное разорение не происходило с другими известнейшими коллекционерами в Москве и Санкт-Петербурге, – представительный молодой человек с безукоризненными манерами, в котором чувствовалось великолепное воспитание и родовой аристократизм, неизменно появлялся незадолго до каждого ограбления. Правда, представлялся он всякий раз разными именами, вот только все пострадавшие неизменно узнавали в нем «графа Воронцова».

Макнув перо в чернильницу, Филиппов принялся писать ответ.

«Разлюбезнейший мой друг Франсуа!

Несказанно рад получить от тебя весточку. Вспоминаю нашу прошлую встречу в Париже. В тот раз я прилично перебрал бордо 1883 года. И поутру у меня слегка побаливала голова. Так что я получил нагоняй от своей благоверной. Предлагаю в июне отправиться в Баден-Баден, у нас есть о чем поговорить и что вспомнить. Надеюсь, ты не против?

Теперь о деле… По моим данным, Луи Дюбретон и граф Кирилл Воронцов – одно и то же лицо. Весьма любопытное совпадение, что ты так же интересуешься его «делишками». Дело в том, что граф Воронцов, по нашим данным, являющийся поданным Российской империи, проходит у нас по делу об ограблении коллекционера господина Мосолова. Также граф Воронцов замешан в трех ограблениях видных собирателей старины и известен под именами купца Первухина, мещанина Федорцева и дворянина Старосельского. Полагаю, что ни одна из этих фамилий не является его настоящей. И кто скрывается под мерзкой личиной, не могу знать. Полагаю, что ограблений за ним числится значительно больше. Имперская сыскная полиция связывает с его именем ограбление Русского музея в Санкт-Петербурге и ограбление Третьяковской галереи в Москве. Считаю, что граф Воронцов – весьма крупная фигура в международной организации злоумышленников, специализирующихся на музейных кражах и кражах различного рода артефактов. В Российской империи он объявлен в розыск. Если граф Воронцов появился у вас, тогда мы, со своей стороны, будем ходатайствовать перед господином министром, чтобы его объявили в международный розыск, с непременной его выдачей российским властям. Франсуа, если тебе удастся его поймать, а нам экстрадировать его в Российскую империю, где за ним числится немало прегрешений, за которые он должен отбывать длительный срок на каторге, обещаю тебе хороший ужин в ресторане «Астория» с бутылкой бордо 1883 года.

А на том кланяюсь, твой Владимир Филиппов».

Позвонив в колокольчик, начальник сыскной полиции вызвал адъютанта, исполнительного малого с прилизанной прической.

– Вот что, любезнейший. Отнеси это письмецо в телеграфный отдел. И проконтролируй, чтобы отправлено было незамедлительно.

– Слушаюсь, ваше превосходительство!

Забрав письмо, адъютант немедленно удалился. Посмотрев на часы, Филиппов покачал головой – время летело стремительно, а он не написал и половины доклада.

К визитам граф Кирилл Воронцов всегда готовился заблаговременно, воспринимая их как некоторый серьезный экзамен. А потому, прежде чем перешагнуть порог дома коллекционера, он собирал о его владельце максимум информации (в какой-то степени эти знания были его тайным оружием). Он узнавал привычки хозяина, его увлечения, предпочтения, пристрастия. Знал даже кличку его любимого пса. Старался предугадать, как тот поведет себя во время разговора и каких вопросов от него следует ожидать; штудировал вехи жизненного пути коллекционера, памятные события его жизни, о которых непременно стоило упомянуть во время разговора. В общем, знал все, что позволило бы обаять и расположить к себе собеседника.

В этот раз он был приглашен в дом к известному собирателю старины – Николаю Семеновичу Зосимову, проживавшему в Лаврушинском переулке. Николай Семенович, оставаясь бобылем, вел довольно замкнутый образ жизни (редкий человек мог похвастаться тем, что побывал у него в гостях). В кругу коллекционеров было известно, что у него одна из самых серьезных частных коллекций эпохи Возрождения (на каждого, кому все-таки удалось побывать в его квартире, она производила сильное впечатление).

Ядро его собрания составляли произведения Рафаэля, Рубенса и Мурильо, позволявшие выдвинуться в число наиболее значимых коллекционеров России. Однако о его личной жизни практически ничего не было известно. Два раза в неделю в дом к Зосимову приходила молодая женщина, прислуга, и Воронцов предполагал, что собирателя с ней связывают некоторые романтические отношения. Во всяком случае, однажды он заприметил, что молодая особа возвращалась из его особняка ранним утром в хозяйском экипаже, причем Николай Семенович помахивал ей из окон второго этажа, когда она садилась в кресла.