Джоконда улыбается ворам - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сухов cтр.№ 24

Во Франции никто уже более не сомневался в том, что на посту директора Лувра он не продержится и недели. Газета «Пари-Журналь», где на первой странице была напечатана огромная фотография с места ограбления, предлагала объявить национальный траур. Стена, на которой прежде висела картина великого тосканца, теперь зияла отвратительной черной пустотой, если, конечно же, не считать тех четырех колышков, с которых была снята «Мона Лиза». Весьма унылое зрелище!

Под статьей было помещено обращение к вору, в котором говорилось, что вряд ли тот сумеет продать знаменитое полотно и вряд ли отыщется смельчак, отважившийся его купить. А потому неизвестному похитителю предлагалась сумма в двести тысяч франков (разумеется, с полнейшей гарантией конфиденциальности), если он доставит картину в редакцию журнала.

А ниже более крупным текстом было приписано, что редакция журнала готова выделить в качестве премиальных три тысячи франков тому, кто предоставит о ней хотя бы малейшую информацию, способствующую пролить свет на исчезновение великой картины.

Корреспондент журнала «Матэн», имеющего весьма солидную репутацию, неожиданно обратился за помощью к популярному ясновидящему, чтобы тот призвал высшие силы посодействовать в розыске украденной картины. Во Франции не оставалось газеты и журнала, что не откликнулись бы на новость о пропаже «Моны Лизы». Все это напоминало общенациональную истерию.

Жаклин сидела у распахнутого окна и, посматривая на бульвар Жери Пьер, тонкими изящными пальчиками набирала на клавиатуре печатной машинки продолжение своей статьи, вызвавшей большой общественный резонанс. Неожиданно бесшумно приоткрылась дверь и в проем просунулась взлохмаченная голова главного редактора – Жана Лекавалье.

– Жаклин, что-нибудь конкретное имеется?

– Ничего стоящего, господин Лекавалье. Звонят исключительно одни сумасшедшие. Если их послушать, то «Мона Лиза» появлялась одновременно в полусотне мест Парижа. С вашего разрешения я отправляла по этим адресам корреспондентов, но выяснить так ничего и не удалось.

Жан Лекавалье принадлежал к богатейшей буржуазной фамилии Франции, занимавшейся сталелитейным производством. Два его старших брата, унаследовав несколько заводов, уверенно расширяли семейное производство, нацеленное на бурно развивающуюся немецкую промышленность. А Жан Лекавалье, как это нередко случается в состоятельных домах, к семейному бизнесу поостыл и намеревался продать металлопрокатный завод, оставшийся за ним, воспринимая его как явную обузу. Всю свою неисчерпаемую энергию Жан направил в творческое русло: сочинял стихи, ставил пьесы, а с недавнего времени у него появилось новое увлечение – издание журнала. Надо признать, что на этом поприще он преуспел – его журнал в короткий срок сделался популярным и расходился далеко за пределами Парижа. Так что Жан Лекавалье стремительно увеличивал тираж, рассчитывая стать одним из самых влиятельных людей в газетном бизнесе.

– Мы не должны оставить без внимания ни один звонок, ни одного посетителя! Я найду репортеров столько, сколько нужно. Денег у нас хватит… Пусть идут по следу каждого сообщения. Мы должны отыскать картину раньше, чем это сделает полиция. Вы понимаете, о чем я говорю, Жаклин?

– Конечно, господин Лекавалье.

– Если одному из репортеров удастся напасть на след «Моны Лизы», то он получит от меня вознаграждение в размере пяти тысяч франков, – торжественно объявил главный редактор.

– Вы невероятно щедры, господин Лекавалье, – заметила Жаклин.

– Когда речь идет о чести Франции, то скупиться не приходится. Вы согласны со мной?

– Полностью с вами согласна, господин главный редактор, – охотно ответила журналистка.

Не попрощавшись, Лекавалье вышел. Жаклин почувствовала облегчение и поправила листок на печатной машинке.

Итак, о чем это она… Ага…

«…Прошло уже сорок восемь часов с момента пропажи «Моны Лизы», а полиция так и не вышла на след преступника…» – бодро застучала девушка по клавишам.

Неожиданно в дверь постучали.

– Войдите, – громко произнесла Жаклин.

Порог комнаты перешагнул нескладный долговязый человек с опущенными плечами. На тощую шею с вызывающе торчащим кадыком была нелепо посажена маленькая голова, опасливо озирающаяся по сторонам. Держался он таким образом, будто в каждом углу поджидала неприятность. Заметив сидящую у окна Жаклин, с любопытством посматривающую, его губы разжались, изобразив нечто похожее на улыбку.

– Что вам угодно, месье? – доброжелательно поинтересовалась Жаклин, уже заранее зная цель визита посетителя.

За сегодняшний день он был седьмым визитером. Каждому из них почему-то казалось, что стоит только обронить заветное словосочетание «Мона Лиза», как они выйдут из редакции, облагодетельствованные тремя тысячами франков. Не так все просто, господа! Их нужно заработать! Даже внешне все посетители были похожи – у всех одинаково блуждающие глазки, будто бы высматривающие в комнате сейф, набитый франками.

Первым заявившимся в редакцию был мужчина импозантного вида, в сюртуке с чужого плеча, явно одолженном для того, чтобы произвести на журналистов благоприятное впечатление. Хорошо поставленный голос, уверенная манера держаться выдавали в нем человека значительного, но чье лучшее время осталось в далеком прошлом.

Устроившись на предложенном стуле, он заговорил о том, что мог бы пролить свет на местонахождение «Джоконды», туманно намекнув, что в этом деле не обошлось без международной шайки, промышлявшей кражей музейных полотен. Но для этого ему не помешал бы некоторый аванс.

Крепкое амбре, что тотчас наполнило комнату с его появлением, свидетельствовало о том, что он вполне мог бы довольствоваться и десятью франками. Деньги Жаклин выделила из кассы редакции, надеясь в глубине души, что это последняя их встреча.

Второй посетитель был не менее колоритен. Остроносый, с торчащим вперед подбородком, он без конца шмыгал носом и подслеповато щурился, будто бы крот, выбравшийся на солнечную поляну. А потом заявил, что картину украл знаменитый вор Люпен, после чего потребовал обещанное вознаграждение. Вот только где искать этого самого Люпена и для чего тот украл картину, которую просто невозможно было продать, не обмолвился даже словом. Зато весьма крепко принялся ругаться, называя главного редактора жуликом и шарлатаном, когда ему отказали в деньгах. Так что репортеру из криминальной хроники месье Самсону пришлось применить силу, чтобы выставить наглеца за порог.

Третьим визитером был молодой франт, работавший в министерстве юстиции. Не отрывая хищного взгляда от хорошенького личика Жаклин, он рассказал о том, что, гуляя по набережной Лувра, заметил молодого человека, в руках которого был рулон, обернутый в бумагу. Жаклин насторожилась – это вполне могла быть картина, вот только внешности прохожего он запомнить не сумел. А потом навязчиво, как это делают самоуверенные молодые люди, принялся приглашать Жаклин в ресторан, уверяя, что является ее давним поклонником, убеждал, что не оставляет без внимания ни одной ее статьи и что самую важную часть информацию она услышит, когда разопьет с ним бутылку шампанского «Вдова Клико».