Смерть мужьям! - читать онлайн книгу. Автор: Антон Чижъ cтр.№ 8

– Позвольте встрять, – оживился Лебедев. – Могу добавить о способе убийства. Удар нанесен с очень близкого расстояния, буквально вплотную, снизу вверх, у злодея крепкая и самое главное – точная рука. Смею уверить: такой удар в сердце требует большого мастерства. Несчастный был какое-то время еще жив, и малейшее движение убило его. Так какая у него профессия?

– Не знаю, – признался Ванзаров. – Зато наверняка он – мужчина.

– Вывод не верный. И женщина может нанести один сильный удар. А уж коварный – без сомнения.

– Не в этом дело. Такое шило в руке долго нести невозможно, кто-нибудь на улице заметит, станет оборачиваться, и тому подобное. А оно должно быть под рукой в любое мгновение. В женском платье его девать некуда – перчатки до локтя или манжеты слишком плотно прилегают. Другое дело мужской сюртук...

В нервном возбуждении Родион схватил шило и осторожно засунул в рукав, подвернув кисть. Оружие стало невидимым. Но как только обшлаг расширился, шило плавно выскользнуло прямо в ладонь, а шарик удобно уперся в пальцы. После чего не составило труда нанести разящий удар снизу вверх.

Лебедев одобрительно хмыкнул:

– Где это научились таким приемчикам гайменника?

– Просто логика. Убийца подошел к жертве так близко, как требовал удар, но несчастный ничего не заподозрил. Почему?

– Хотите сказать – его знакомый?

– Не совсем. Но почти уверен, что убийца – левша.

– Неужели по форме раны смогли определить? – с некоторой тревогой спросил криминалист.

– В это я пока мало разбираюсь, – признался Ванзаров. – Тут логика. Как проще всего нанести такой удар в людном месте? Из-за спины. Почему? Те, кто идут по улице сзади убийцы – вообще ничего не поймут: мало ли что делает прохожий. А те, кто шел навстречу убийце, вряд ли смогут заметить быстрое движение рукой. Что получается? Удар левой рукой из-за спины. Убийца догнал, ударил и пошел дальше, как ни в чем не бывало. Для этого он должен хорошо знать свою жертву, чтобы не спутать его спину с кем-нибудь. Исходя из этого, следует вывод: убийца никак не выше жертвы, а может быть чуть ниже его. Убил и расписался.

– Это как же? – насторожился Лебедев.

– Обрывок с розой и стрелками был засунут в нагрудный карман. Как знак, что послание доставлено по адресу.

Выпалив логические умозаключения, Родион растратил запал, и теперь смотрел на старшего коллегу в тревожном ожидании: не ударился ли в грязь лицом? Примет ли великий криминалист рассуждения почти мальчишки?

Лебедев скрылся в раздумьях, а когда молчание стало уж слишком тоскливым, вдруг поднял крышку от шляпной коробки, заглянул внутрь и сообщил:

– Надо же, «Смерть мужьям».

Немым образом Ванзаров умудрился выразить фейерверк чувств, среди которых «ага!» и «ух, ты!» были самыми слабыми.

– А! Так вы не знаете... Коробка эта из салона современных мод некой Матильды Живанши, называемый «Смерть мужьям».

– Что за жуткое название для дамского салона?

– На вывески у нее «Салон м-ле Живанши», а прозвище молва дала. И поделом. У Матильды безумные цены на платья, шляпки и прочую чепуху, без которой не может прожить ни одна дама. Каждый визит вытряхивает кошелек дочиста. Ну, и бедные мужья отомстили, как могли. Вот женитесь, не дай бог, тогда узнаете.

– Где он находиться?

– Кажется, на углу Невского и Караванной. Это важно?

– Недалеко от этого места было совершено убийство.

– Неужто из салона мод крысу в коробке несли?

– Возможно совпадение. Вот если б животное могло говорить...

Блестящие бусинки грызуна трепетно смотрели на людей, которые так мало обращали внимания на такую хорошую крысу. Животному хотелось общения, но она была слишком хорошо обучена смирному поведению.

– Чтобы определить личность, потребуется время, – сказал Лебедев. – Если о пропаже не сообщат родственники, придется давать объявление в газете и устраивать открытое опознание. Меньше чем на неделю не рассчитывайте, коллега.

Если бы Ванзарову предложили на выбор: все богатства мира или услышать этот скромный эпитет из уст великого криминалиста, юноша не раздумывал и мгновения. Да за такое счастье стоило терпеть еще месяц каторги в участке. Его назвал «коллегой» сам Лебедев! В небесах вспыхнул транспарант: «Родион – все-таки великий сыщик!». Но юноша отогнал счастливое видение поскорей. И очень вовремя. Дверь медленно приоткрылась, в проем сунулось елейное личико чиновника Матько:

– Родион Георгиевич, извольте в кабинет для допросов.

– Зачем? – дольно грубо спросил Ванзаров.

– Ну, как же, сам господин пристав вам место уступили.

– Да в чем дело?

– Вас там ожидают.

– Меня?

– Разумеется – вас. Пришла дама, которой требуется самый лучший сыщик, а вы у нас один такой, – и Матько растворился вместе с улыбочкой.

– Все-таки крысы порядочнее людей, – вдохнул Лебедев. – Идите уж, лучший сыщик, я тут еще поколдую. Может, покойничек чем-нибудь поделится любопытным.

Внезапно Родион ощутил, что слово «сыщик» перестало приятно возбуждать и щекотать. Практически начисто.

Комнатка для допросов была устроена как нельзя хуже – на втором этаже, где было еще жарче, но зато по соседству с кабинетом самого пристава. Ванзаров решительным образом распахнул дверь, намереваясь быть строгим и солидным чиновником полиции, тем более для особых поручений, но застыл как столб, задохнулся и ослеп. На краешке протертого кресла, сносившего бессчетное количество задов жуликов, воров, убийц и прочих отвратительных личностей, помещалось создание неземной красоты. В абрисе солнечного света, лившегося из окна, она показалась Родиону творением совершенно бесподобным, перед которым хотелось упасть на колени. Но будущий великий сыщик, все же сдержался, насупил брови и для солидности хмыкнул. От дамы мучительно и призывно веяло модным ароматом «Черная маска».

Чтобы пояснить внезапную слабость Родиона Георгиевича, следует несколько бесцеремонно влезть в его частную жизнь. Ну, что тут поделать, автора не выбирают. Так вот... К возрасту, в котором иные ретивые самцы уже обзаводятся законным потомством, Родион все еще пребывал в состоянии, какое деликатно можно обозначить «романтическим туманом». Не то, чтобы он избегал женщин, или, упаси бог, тянулся к своему полу. Совсем напротив, в мечтах позволял разнообразные шалости и трюки, но как дело касалось реальной барышни, трусость, переходящая в панику, овладевала стальным сердцем юного чиновника. Быть может, виной всему была его матушка, которая прилагала чрезмерные усилия на то, чтобы младший сынок поскорее надел ярмо семейной жизни. В каждой девушке Родион стал видеть будущую супругу, что приводило к легкой панике. Уж чего он точно не хотел – так это связывать себя семейными обязательствами. Какая семья, когда карьера великого сыщика ждет в нетерпении. Попав в мучительное противоречие, Родион знал женщин только с теоретической стороны, неплохо представлял их анатомию, особенно в части трупов, но когда дело касалось живого объекта, всякий раз случалось недоразумение. Видя красивую барышню, Родион с ходу влюблялся, начинал фантазировать, но тут же вспоминал о семейном долге и мгновенно остывал.