Город, где умирают тени - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Грин cтр.№ 41

— Что касается последнего заявления: решение еще не принято, — начал Ойсин низким безжизненным голосом — И хотя очень многие за наше сплочение на пороге беды, ровно столько же и, пожалуй, больше — за то, чтобы мы не вмешивались в судьбу города и навсегда повернулись спиной к миру людей. Мы обязаны выжить. Мы сделали для вас все, что могли, и если мир решил сойти с ума, пускай сходит. Как все дети, люди должны научиться стоять за себя в одиночку, хорошо это или плохо.

— Вы не можете отколоться, — сказал Моррисон, и в его голосе звенел не гнев, но настойчивость. — Вы очень нужны нам. Нам нужны ваши чары и ваши тайны, ваше своеобразие и ваше величие. Мир поблекнет без ваших грандиозных битв и запутанных интриг, вашей неистовой ярости и бессмертной любви. Вы — человечество с большой буквы, и жизнь кипит в ваших помыслах, душах и делах. Не уходите. Нам будет очень не хватать вашей поддержки, которая всегда вдохновляла нас, и ваш уход оставит в наших душах страшную пустоту, заполнить которую будет нечем. Вы — радость и слава мира. Вы часть нас самих.

— Твои слова трогают нас до глубины души, — заговорила с улыбкой Ньямх. — Как и всегда. Боюсь, однако, с некоторых пор слова не имеют такого влияния на нас, как прежде. Побудь еще с нами, Шин, и говори еще. Как знать, может быть, вместе мы найдем какой-нибудь выход. Надеюсь, ты понимаешь, что я тебе ничего не обещаю.

— Ничего, — откликнулся эхом Ойсин, и показалось, будто кто-то из придворных говорил с ним в унисон.

— К вашим услугам, — поклонился Моррисон.

— Мы выслушали твою речь, — зычный голос короля Оберона наполнил зал. — И обдумаем ее.

— А пока — будьте нашими гостями, — сказала королева Титания. — Просите чего угодно, и ни в чем не будет вам отказа

Ньямх и Ойсин, повернувшись к королю и королеве, принялись что-то вполголоса обсуждать с ними, члены Двора тоже тихо переговаривались. Подмигнув Моррисону, Пак резко крутанулся на копытах и вдруг куда-то пропал. Моррисон наконец позволил себе глубоко вздохнуть и едва не рухнул без сил на Голда. Бард вдруг показался Лестеру меньше ростом и старше, как будто в мольбу о помощи вложил частичку себя самого и отдал ее эльфам. Голд незаметно для окружающих поддержал его за локоть. Он был твердо убежден, что обнаруживать хоть капельку слабости сейчас ни в коем случае нельзя. Поискав вокруг себя взглядом, он вдруг обнаружил под рукой удобно расположенный столик, а на нем — бутылку вина и два золотых кубка. Он потянулся к вину, желая прочитать наклейку, и тут ему в плечо больно впились пальцы Моррисона

— Не вздумай! — яростно прошипел он. — Я же говорил, здесь нельзя ни пить, ни есть: как только питье или еда попадут тебе в желудок, они навсегда свяжут тебя с миром, в котором они были произведены. Это не наш мир, и законы здесь иные. И течение времени. Поскольку мы гости, мы можем приходить и уходить совершенно безболезненно. Мы вернемся в Шэдоуз-Фолл в то самое мгновение, в которое вошли сюда, но еда и питье свяжут нас с уже совершенно иным отрезком времени. Пробудешь здесь несколько часов, а когда выйдешь — окажется, что наверху минули годы. Так что, прошу тебя, Лестер, помни об этом Здесь надо быть очень осторожным, ошибки будут непоправимы.

— Конечно, конечно, я все понял, Шин. А теперь, будь добр, отпусти руку, а то у меня сейчас пальцы онемеют.

Моррисон разжал хватку, и Голд коротко кивнул. Он не любил, когда ему читали нотации, но несомненно бард знал местные порядки, а он — нет, так что лучше будет послушаться. Голд кивком головы указал на ряды придворных.

— Как ты думаешь, о чем они судачат?

— Черт меня побери, если я знаю. Они же думают совершенно по-другому. Раньше, бывало, зная реальное положение дел, я строил верные догадки, однако теперь здесь так все поменялось… Я сообразил, тут что-то не так, когда Оберон и Титания не стали говорить со мной напрямую, но я понятия не имел, что наши дела из рук вон плохи.

— Постой-ка, — попросил Голд. — Разъясни мне, пожалуйста, правильно ли я все понял. Какая-то жуткая дрянь завелась в Шэдоуз-Фолле. И эльфы не только не в состоянии помочь нам вывести ее, но некоторые из них всерьез подумывают о том, чтобы стереть с лица земли свой город — на случай, если их тоже «зацепит». Я ничего не упустил?

— По сути — нет… Но, по-моему, маловероятно. Просто невозможно представить себе эльфа, нарушившего клятву. Все лишь говорит о том, как здорово они напуганы. Такими я эльфов никогда не видел.

— Они что-то говорили о жрецах. Насколько точны их предсказания?

— Почти на все сто. Ну, бывают иногда довольно туманные, однако послужной список у жрецов будь здоров. Если прорицатели говорят, что под угрозой само существование Фэйрии, значит, можно смело делать ставки.

— Неужели что-то может угрожать людям, которые не в состоянии умереть?

— Может. По-видимому, тот самый Бес. Или как там его.

— А знаешь, — сказал Голд, — у меня такое чувство, что эльфы уже не первый день знают о нашем убийце. Почему они не предупредили нас?

— Да потому что ничего не могли с этим поделать. И им было стыдно. Это в какой-то мере стало причиной того, что эльфы поначалу не хотели со мной разговаривать. Отчасти потому, что они пытались утаить от меня худшее и в то же время не хотели признаться самим себе в том, что им не удалось сдержать клятву защищать город. Эльфы и в самом деле верят, что мы обречены. Они не хотели, чтобы я знал об этом, — по той же причине, по которой врачи не говорят безнадежному больному о скорой смерти. Нельзя отнимать последнюю надежду.

— Выходит, вправду все так плохо? — Голд в упор смотрел на Моррисона. — Мы все умрем, и ничего с этим поделать нельзя?

— Не верю! И никогда не поверю. Они неверно истолковали предсказание. Чего-то в нем не поняли. Я должен убедить Фэйрию не сдаваться без борьбы. Ради них самих. Ради нас.

— Ради них? Почему?

— Да потому, что, если они поверят, что погибнут, — значит, так оно и будет. Они просто исчезнут, испарятся. Давно известно: если эльф теряет веру — он погибает. Это один из немногих способов убийства эльфов. Нам необходимо убедить их в том, что шансы у них есть, что нельзя опускать руки и не бороться только оттого, что обстоятельства против тебя.

— А что, если это не просто обстоятельства? Если это неизбежность? Ведь Джеймс Харт вернулся в Шэдоуз-Фолл.

— Честно говоря, мыслить в глобальных масштабах я сейчас не в состоянии, — устало сказал Моррисон. — Потому как чувствую: попытаюсь — сойду с ума. В данный момент необходимо сосредоточиться на том, что можно придумать.

— Прости, если покажусь тебе пессимистом, но что, черт возьми, здесь можно придумать? Каким образом молодой бард и боец с давно истекшим сроком употребления могут спасти Фэйрию и Шэдоуз-Фолл, если это не под силу даже расе бессмертных эльфов.

— Ума не приложу, — сказал Моррисон, неожиданно улыбнувшись. — Наверное, придется импровизировать.

Голд некоторое время молча смотрел на барда, и тут оба поняли, что в зале снова настала тишина. Они оглядели притихший Двор Унсили — взгляды эльфов были направлены на них. Голд помрачнел. Опять что-то изменилось: в атмосфере снова появилась напряженность — странная смесь угрозы и ожидания. Голд почувствовал себя кроликом, глядящим на свет фар несущегося к нему автомобиля. Что-то чрезвычайно неприятное вырастало на его пути, и он понятия не имел, каким образом избежать столкновения. Ища поддержки, он взглянул на Моррисона, но бард выглядел таким же растерянным. Ньямх и Ойсин поклонились им обоим, и мгновением спустя Голд с Моррисоном поклонились в ответ.