Кровь и честь - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Грин cтр.№ 55

И хотя регент сожалел о смерти короля Малькольма, все-таки, если подумать, это, пожалуй, было к лучшему. Правящая династия ослабла, прогнила, согнулась под бременем своей неограниченной власти. Сам Малькольм, по всеобщему убеждению, был неплохим королем. Просто он наслушался идиотских баллад о воинской чести и славе. Вильяму даже нравилось общаться с королем, если только речь не заходила о политике. И все-таки они могли бы стать куда более близкими друзьями, но им мешало серьезное расхождение во взглядах. Тем не менее Вильяму очень хотелось отыскать убийцу Малькольма и вздернуть злодея. Это была бы неплохая посмертная услуга покойному. Даже если вешать придется одного из наследников Малькольма. Вильям заерзал в кресле. Все трое как раз и есть самые главные подозреваемые, хотя бы только потому, что более других заинтересованы в смерти короля. Но никаких свидетельств, обличающих кого-либо из принцев, до сих пор не найдено. Все очень странно. Что-то же должно выясниться. По крайней мере сейчас. Так нет же, все они заняты сбором войск и подготовкой к гражданской войне, а он, регент, сидит в этом мрачном зале, как в ловушке, разглядывая самодовольных дураков, сидящих за столами. Иногда Вильям вдруг начинал думать, а так ли уж не прав был Малькольм, находивший упоение в сражениях?

Внизу, у дальнего конца одного из столов, какой-то из не слишком знатных ноблей поднялся, чтобы произнести очередной тост. Вильям едва пригубил свой бокал. Все выпили и вернулись к еде и прерванной беседе. Вильяму стали надоедать дурацкие тосты. Чем чаще их произносили, тем нелепее казались они графу. Еще кто-то выскочил из-за стола с чашей в руке. Вильям протянул руку и, схватив кувшин с вином, запустил им в ничего не подозревавшего придворного, прежде чем тот успел открыть рот. Тяжелый стальной сосуд угодил ему прямо между глаз, и бедолага, нелепо взмахнув руками, грохнулся на пол. Зал взорвался смехом, выкриками, здравицами Вильяму. Или же ему только померещилось, что ликование было таким единодушным? Габриэлла подвинулась ближе к мужу и сказала:

– Дорогой, бросок получился великолепный, но я бы не стала больше делать ничего подобного. Один раз это оценят как веселую шутку, во второй – решат, что ты раздражен, а это совсем ни к чему.

– Ненавижу шутов, – проворчал Вильям.

– Но это был не шут.

– А вдруг? Я просто подстраховался. Габриэлла против воли улыбнулась, а Вильям сделал картинный жест рукой.

– Знаю, знаю, дорогая, это довольно глупо с моей стороны, но я просто отупел от сидения здесь. Как тебе кажется, сколько еще следует мне оставаться здесь, чтобы соблюсти приличия?

– Потерпи немного, любимый, часик или чуть больше. Тебе не нравится еда? Ешь, по-моему, все очень вкусно.

– Я не голоден.

– Все равно надо есть. Среди придворных ходит столько разговоров о яде и отравлениях! Мы просто не имеем права показать, что боимся этого, перед нашими гостями.

Вильям с неприязнью посмотрел на свою тарелку с остывшим ростбифом:

– Где горчица? Терпеть не могу есть мясо без горчицы.

– Она перед тобой, мой милый.

В это время в зал быстро вошел вестовой и, увидев регента за стоявшим на возвышении столом, направился прямо к нему. Вильям изобразил на своем лице улыбку, но сердце его тревожно забилось. Он отдал распоряжение, чтобы его беспокоили только в самом крайнем случае. Вестовой коротко поклонился и, согнувшись, прошептал прямо в ухо графу:

– Капитан Дойл к вашей светлости. Он говорит, что дело срочное.

– Дойл?

– Один из людей Хранительницы, мой господин.

– Зови его.

Вестовой умчался, а Вильям, откинувшись на спинку кресла, против своей воли нахмурился. Он прекрасно понимал, что не следует выглядеть озабоченным в присутствии гостей, но в последнее время вести от Хранительницы приходили неутешительные. Она, конечно же, не была виновата в этом, но чем дальше, тем труднее становилось графу сдержать себя, чтобы не наорать на нее, ведь дела шли из рук вон плохо… Вильям устало потер руками воспаленные глаза. Снова прорвалось нереальное? Если так, чего же ждет от него Таггерт? Он уже и так предоставил ей карт-бланш, чрезвычайные полномочия, она могла делать все, что необходимо, чтобы спасти замок.

В зал вошел капитан стражников в сопровождении вестового. Вильям неприязненно посмотрел на офицера, ожидая дурных новостей. Дойл просто позорил свою форму, граф никогда не видел более неопрятного воина. Капитан приблизился и, отдав честь регенту, сделал жест вестовому, чтобы он удалился. Тот посмотрел на Вильяма, граф кивнул. Дойл ждал, пока провожатый исчезнет, и регент уже не мог скрыть возрастающего напряжения.

– Сожалею, что принес дурные вести, мой господин, – тихо сказал капитан, – но граф Пенхаллиган и все члены его семьи мертвы.

– Мертвы? – тупо повторил Вильям, уставившись на Дойла. Граф Пенхаллиган был одним из лучших друзей и ближайших соратников регента. – Ты уверен?

– Боюсь, что да, мой господин.

– И вся семья? Даже дети?

– Да, мой господин, нереальное застало их всех врасплох. Никто ничего уже не мог сделать. Пришлось пригласить ведуна, чтобы привести в порядок помещение, но Пенхаллиганы к тому времени уже умерли.

– Понятно, – произнес Вильям, – спасибо, что доложил. Может быть, займешься организацией похорон?

– Боюсь, что ничего не получится, мой господин, – голос Дойла звучал, как обычно, жестко, но в нем чувствовалось искреннее сочувствие, – останков практически нет. Мы сделали все, что могли…

– Не сомневаюсь, – Вильям смотрел куда-то в сторону. Он внезапно почувствовал сильнейшую усталость. Почти все родственники его умерли, а большинство своих лучших друзей граф потерял в кровопролитных походах короля Малькольма. Ричард Пенхаллиган был последним. Храбрый рыцарь и тонкий политик, он здорово играл на цимбалах и знал все самые последние анекдоты. И вот теперь его нет, как и всех остальных. Вильям перевел свой взгляд на застывшего в ожидании капитана.

– Где сейчас Хранительница?

– На крыше, господин, там у нее полно хлопот с горгулями.

– Скажи ей, пусть зайдет ко мне, когда удастся выбрать момент. Ничего срочного, просто хочу видеть ее.

– Слушаюсь, мой господин.

Капитан Дойл коротко поклонился и быстро направился к выходу. Граф смотрел ему вслед и думал о том, что не так уж давно вышло из практики неписаное правило, когда правители казнили тех, кто приносил им дурные вести. И сейчас Вильям понимал, почему они так поступали. Глухая ярость закипала в нем, графу очень хотелось прямо сейчас сорвать на ком-нибудь свою злость, но он знал, что не может сделать этого. Пусть сердце его разрывается на части, он обязан являть собой образец спокойствия. Этого ждут те, кто решил встать на его сторону. Будь они все трижды прокляты! Граф снова откинулся на спинку кресла, мечтая лишь о том, чтобы поскорей уйти отсюда. Он устал, в течение уже многих дней он не чувствовал ничего, кроме усталости. Постоянное напряжение не давало ему ни выспаться, ни просто даже расслабиться. Габриэлла старалась сделать все, чтобы помочь ему, но от ее усилий было мало толку. Вильям посмотрел на жену, которая ответила ему озабоченным взглядом. Он сумел заставить себя улыбнуться ей.