Крест и корона - читать онлайн книгу. Автор: Нэнси Бильо cтр.№ 43

Я вскрикнула от неожиданности и выронила книгу, она со стуком упала на пол.

В нескольких дюймах от меня стоял брат Ричард. Я так увлеклась чтением, что не заметила, как он появился.

— Я вас напугал? — спросил молодой человек.

— Да. — Голос мой дрожал. «Надо успокоиться, а то брат Ричард заподозрит неладное».

— Я рад, что здесь такая превосходная библиотека, хотя и маленькая. Ее собирали почти два века, — сказал он покровительственным тоном.

— Да, брат. — Мне удалось взять себя в руки. Я нагнулась и подняла книгу.

— Позвольте поинтересоваться, что вы читаете?

Я показала ему.

— Да, о тех временах мало что известно, — сказал брат Ричард, перелистав несколько страниц. — Римляне… кельты… саксы… Альфред Великий. — Он помедлил. — И его внук король Этельстан.

Брат Ричард закрыл книгу, но не вернул ее мне.

— А у вас необычные интересы, сестра Джоанна.

Я чуть поклонилась и с колотящимся сердцем, чувствуя, как его глаза сверлят мне спину, вышла из библиотеки.

Я поспешила присоединиться к своим подругам-послушницам, которые уже вовсю трудились в гобеленной. Сестра Кристина и сестра Винифред прекратили работу, когда я второпях опустилась на свое место за большим ткацким станком. Второго такого станка не было ни в одном английском монастыре; большинство гобеленов изготавливали в Брюсселе. В начале века дальновидная настоятельница Дартфорда приобрела этот станок и подготовила для него специальное помещение: с большими окнами, через которые проникало больше света, чем в любой другой комнате. Чтобы изготовить один гобелен длиной в пять футов, три ткачихи должны были, сидя бок о бок, работать здесь целый год.

Я оглядела других послушниц. Они все были такие разные. Сестра Кристина — высокая, костлявая, с пронзительным взглядом. Благочестие ее не знало границ. Несмотря на устрашающую наружность, душу сестра Кристина имела нежную. И умела замечать то, чего не видели другие. Сестра Винифред ростом была гораздо меньше нас с сестрой Кристиной. Она выглядела еще совсем ребенком: большие светлые глаза на личике, по форме напоминающем сердечко. Пожилые монахини нередко баловали ее. Но я видела, что сестра Винифред не боится трудной работы. Кроме того, она была девушкой решительной, чего никогда не следовало сбрасывать со счетов.

В тот день сестра Кристина посмотрела на меня весьма холодно: она, казалось, никак не может простить мои прегрешения против Дартфорда. А вот сестра Винифред улыбнулась мне. Вероятно, на ее дружбу я еще могла надеяться.

Я не сомневалась, что сестра Агата, которая сидела на возвышении и наблюдала за работой послушниц, сейчас сделает мне выговор. Но она словно бы и не заметила моего опоздания: лицо ее бороздили морщины тревоги, а глаза смотрели взволнованно. У нее за спиной хрупкая и изящная сестра Елена, заведовавшая гобеленной, сортировала шелка. Она тоже промолчала, но ничего удивительного в этом не было, потому что за последние три года сестра Елена вообще никому не сказала ни слова.

Настоятельница Элизабет получила с континента специальное разрешение, согласно которому сестре Елене позволялось остаться с нами, хотя она не пела псалмы и не молилась вслух. Она приняла обет молчания, узнав, что ее старший брат, монах, отказавшийся под присягой признать Акт о супрематии, был казнен, а труп его выставлен на позор в Тайберне. Вначале, когда король ополчился против нашего образа жизни, некоторые отважные монахи, братья и настоятели воспротивились ему. Их наказали с варварской жестокостью. После этого большинству монахов пришлось все-таки признать Акт.

Сестра Елена, словно компенсируя вынужденное молчание, все силы свои вкладывала в гобелены, которыми занималась вот уже целых двадцать лет. Мастерицей она была редкой: ее полотна, самобытные и изысканные, никого не оставляли равнодушным. Я приехала в монастырь, будучи уже опытной вышивальщицей. Мать научила меня искусству самых сложных петель. Но гобелены в монастыре не вышивали: мы их ткали с помощью катушки, которую просовывали туда-сюда через натянутые нити основы. Сестра Елена научила меня ткать быстро, но аккуратно, показала, когда следует нажимать на станке педали. Но главная миссия сестры Елены заключалась в том, что именно она предлагала сюжет для каждого нового гобелена, определяла, какую историю он должен рассказывать. Будучи талантливой художницей, сестра Елена сначала делала карандашом набросок рисунка, который мы должны были воплотить на гобелене, а потом писала красками на картоне эскиз в натуральную величину. Прежде чем послушницы начинали работу над очередным гобеленом, эскиз этот нарезали вертикальными полосами и прикрепляли с другой стороны в качестве образца.

Гобелен, который мы делали сейчас, был готов уже больше чем наполовину. Просовывая туда-сюда катушку, я думала не о работе, а о книге, случайно обнаруженной в библиотеке. Этельстан оказался реальным человеком, королем, хотя и правившим очень и очень давно. Корона у него и в самом деле, вероятно, была. Но вот зачем, интересно, корону эту впоследствии понадобилось прятать в Дартфорде? Монастыри существовали в Англии и в те далекие, смутные времена. Между прочим, в книге упоминалось, что Этельстан сам их основывал. Почему же Эдуард III не воспользовался одним из них, чтобы спрятать корону, а, как сказал епископ Гардинер, построил заново Дартфордский монастырь?

Тут я вспомнила, как крепко вцепился брат Ричард в эту книгу, когда увидел ее у меня. Он определенно знал, кто такой Этельстан, хотя тот и был полулегендарным правителем, родившимся в самом конце первого тысячелетия.

Тут из передней части комнаты донесся какой-то звук, больше похожий на стон. Это всхлипнула сестра Агата. Из ее близко посаженных глаз текли слезы.

Послушницы переглянулись, не зная, что делать.

Заговорила, как и полагалось, сестра Кристина — она была старшей из нас.

— Вы, случайно, не заболели, сестра? — поинтересовалась она.

Сестра Агата, словно рассердившись, покачала головой.

— Это несправедливо, — заговорила она сквозь слезы. — Вам-то хорошо: вы молоды, у вас есть богатые родители, которые всегда примут вас обратно в семью. А мне деваться некуда! Все мои родные умерли, а своих денег у меня нет.

— Что вы имеете в виду? — спросила сестра Кристина.

Сестра Агата тряхнула головой:

— Я не должна так говорить. Но сегодня утром я слышала, что уполномоченные Кромвеля вновь отправились объезжать монастыри. Крупные монастыри. Я-то думала, что весь этот кошмар закончился и нам больше ничто не угрожает. Но из Лондона поступают иные сведения.

Сестра Винифред испуганно посмотрела на меня. Я сделала удивленное лицо, словно для меня это сообщение было новостью. Хотя подобного рода слухи, наверное, циркулировали сейчас во всех больших монастырях от Сиона до Гластонбери.

— Защити нас, Господи, — прозвенел голос сестры Кристины. — Сестра Агата, вы не должны думать, что мы в лучшем положении по сравнению с вами. Лично я никогда не покину Дартфорд, что бы ни случилось. А в самом крайнем случае, если придется, буду делать дело Господне и за его стенами.