Риф яркости - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Брин cтр.№ 27

Пошли дальше. Может, сказался ночной отдых или поразительное начало дня, но теперь Рети не казалась такой угрюмой, она готова была радоваться зрелищу луга жужжащих цветов – желтые трубки, отороченные черным пухом, раскачивались под ветром на конце длинных гибких стеблей и непрерывно гудели. Девушка была очарована древним танцем обмана и опыления. Эти виды не существуют по ту сторону в тени Риммера, где до самых Серых холмов тянется обширная равнина ядовитой травы.

Простой приход сюда через все это – уже подвиг, подумал Двер, гадая, как ей это удалось.

Горная крутизна сменилась пологими подножиями. Рети перестала скрывать свое любопытство. Начала показывать и спрашивать:

– Эти деревянные палки поддерживают твой мешок? А он от этого не становится тяжелее? Наверно, они полые. Потом:

– Ты ведь охотник? А где остальные? Или ты всегда охотишься в одиночку?

Последовал поток новых стремительных вопросов.

– Кто сделал твой лук? Насколько далеко ты мог бы попасть в предмет размером с мою ладонь?

Ты маленьким всегда жил на одном и том же месте? В… доме? У тебя всегда были вещи, которые ты хотел, или тебе приходилось их бросать, когда вы перемещались?

Если ты жил у реки, приходилось ли тебе видеть хунов? На что они похожи? Я слышала, они ростом с дерево, с носом длинным, как твоя рука.

А треки действительно очень хитры? Они сделаны из древесной смолы?

А нуры когда-нибудь застывают? Интересно, зачем Буйур сделал их такими?

Если не считать того, что она превратила название народа в собственное имя некоего Буйура, сам Двер не мог бы сформулировать вопрос удачней. Грязнолапый постоянно мешал, совался под ноги, гонялся за обитателями кустов, залегал в засаде где-нибудь вдоль тропы и визжал от восторга, если Двер не мог разглядеть его в листве.

Я бы легко от тебя отделался, если бы не приходилось тащить за собой глевейра и девчонку, думал Двер, глядя на улыбающегося нура. Тем не менее настроение его улучшалось. Их появление произведет впечатление на Собрание, у всех будет о чем поговорить.

Во время обеда Рети с помощью кухонного ножа Двера разделала кустарниковую куропатку, которую он подстрелил. Двер едва успевал следить за ее стремительными движениями: пригодные к употреблению части летели в котелок, ядовитые железы – в яму для отходов. Девушка закончила, вытерла нож и картинно протянула ему.

– Оставь у себя, – сказал Двер, и она ответила нерешительной улыбкой.

Отныне он перестал быть ее тюремщиком и стал проводником, сопровождающим блудную дочь назад, в объятия клана и Общины. Так он по крайней мере думал, пока позже она не сказала:

– На самом деле я таких видела раньше.

– Что видела?

Она показала на глейвера, который терпеливо жевал жвачку в тени небольшого дерева бу.

– Ты решил, что я никогда таких не видела, потому что я боялась, что она укусит. Но я их видела – издалека. Целое стадо. Пугливые дьяволы, их трудно поймать. Парням целый день пришлось их выслеживать, чтобы прикончить копьями. Вкус ужасный, но мальчишкам нравится.

Двер с трудом глотнул.

– Ты хочешь сказать, что твое племя охотится на глейверов и ест их?

Рети посмотрела на него невинным, полным любопытства взглядом карих глаз.

– А вы по эту сторону так не делаете? Неудивительно. Здесь полно более легкой добычи.

Он покачал головой, новость вызвала у него приступ тошноты.

Появилась насмешливая мысль: Ты сам готов был застрелить этого глейвера, если бы он пересек границу.

Да, но только как последнее средство. И я не стал бы его есть!

Двер знал, как его называют, – Лесной Дикарь, живущий вне закона. Он даже поддерживал эту загадку: так его неловкую речь не принимают за проявление застенчивости. На самом деле убийства – это часть его профессии, и он проделывал это искусно и как можно быстрее и никогда не наслаждался этим. Но узнать, что люди за хребтом едят глейверов? Мудрецы придут в ужас!

Догадавшись, что Рети из племени сунеров, Двер знал, что его долгом будет провести отряд милиции и выследить заблудший клан. В идеале это будет простое, но решительное вылавливание всех, с тем чтобы вернуть утраченных братьев в лоно Общины. Но сейчас Рети, сама не подозревая этого, обвинила свое племя в новом страшном преступлении. Свитки говорят об этом совершенно ясно. То, что редко, не следует есть. То, что ценно, следует защищать. Но превыше всего – никогда не пожирать тех, кто когда-то летал меж звезд.

Во рту Двер ощущал горечь. После того как всех этих сунеров отведут на суд, он должен будет выследить всех глейверов, живущих к востоку от Риммера, а тех, что не сумеет поймать, убить.

Да, но я от этого не стану плохим… потому что не стану их есть.

Рети, должно быть, почувствовала его реакцию. Она повернулась и посмотрела на рощицу больших бу. Молодые побеги толщиной в ее талию. Трубчатые зеленые веера раскачиваются волнами, как мех на брюхе ленивого нура, который спит у ее ног.

– Меня повесят? – негромко спросила девушка. Рубец на щеке, который становился незаметным, когда она улыбалась, теперь отчетливо выделялся. – Старый Клин говорит, что вы, живущие на Склоне, вешаете сунеров, если ловите их.

– Вздор. Каждая раса занимается своими…

– Старики говорят, таков закон Склона. Убить всякого, кто пытается жить свободно к востоку от Риммера.

Двер неожиданно почувствовал раздражение. Запинаясь, он ответил:

– Если… если ты так думаешь, зачем пришла сюда? Чтобы… чтобы сунуть шею в петлю?

Рети поджала губы. Отвела взгляд и негромко сказала:

– Ты мне все равно не поверишь.

Двер уже пожалел о своей гневной вспышке. Более мягко он спросил:

– Почему бы тебе не попробовать? Может… я смогу понять лучше, чем ты думаешь.

Но она снова окружила себя завесой мрачного молчания, непроницаемого, как камень.

И пока Двер торопливо собирал кухонную утварь, Рети привязала к себе глейвера, хотя он сказал, что она может идти свободно. Свой нож он нашел возле углей, куда она, должно быть, положила его после этих резких слов.

Этот жест отвержения рассердил его, и он мрачно сказал:

– Пошли отсюда.

Мы решили изобразить небольшое различие между двумя преступлениями. Немного менее тяжелое преступление – не запланированная, а случайная колонизация.

Никто не может отрицать очевидное: наши предки незаконно оставили свое семя на невозделанной планете. Но искусная формулировка Вуббена вызывала представление о преступной неосторожности, а не о преднамеренном злодействе.