Риф яркости - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Брин cтр.№ 121

Хуны, раздувая воздушные мешки, придвинулись. Они по-прежнему скорее любопытны, чем рассержены. По-прежнему неясно, хочет ли Ульгор пробудить древнюю вендетту – древние распри, которые делают последующие стычки на Джиджо с людьми и квуэнами чем-то вроде перебранки за завтраком.

На Джиджо у уров и хунов нет общих территорий, и они не хотят их. Нет оснований для конфликта. Трудно представить себе, что их предки убивали друг друга в космосе.

Даже игра в “Башню Хайфона” была забыта. Незнакомец следил за движениями гибкой шеи Ульгор и отбивал такт правой рукой.

О вы, туземные слушатели

Высокомерно невежественные,

Умы, привязанные к планете, посмеете ли вы

Попытаться постичь?

Представить себе размером дыры в пространстве,

с планету

В которых живут существа,

Которые умы, привязанные подобно вам,

к планете

Не в состоянии постичь?

Несколько хунов облегченно заворчали. Может, все-таки речь идет не о древних схватках их предков с урами. В некоторых космических эпопеях рассказывается о невероятных просторах, о зрелищах, ставящих в тупик современных слушателей. Это напоминание о том, что утратили Шесть, но что они когда-нибудь могут вернуть. Иронично, но вернуть это можно, только забыв.

Направьте свои полные ужаса мысли

К этим кораблям, застывшим,

Движущимся к вратам славы,

Не зная своей судьбы.

Если первая сказительница пела горячо, воспевая кровавую славу прошлого, Ульгор оставалась хладнокровна, она зачаровывала слушателей своей качающейся головой и мелодичным свистом, передавая суть цвета, мороза и ужаса. Сара опустила блокнот, захваченная зрелищем света и тени, огромными просторами пространства-времени и сверкающими кораблями, более многочисленными, чем звезды. Несомненно, легенда пересказывалась множество раз и описания становились все более преувеличенными. Но все равно сердце Сары заполнилось неожиданной ревностью.

Мы, люди, до своего падения никогда не поднимались так высоко. Даже во времена расцвета мы не обладали флотами могучих звездных кораблей. Мы были волчатами. Примитивными по сравнению с другими.

Но Ульгор продолжала петь, рисуя картины бесконечности, и эта мысль ушла. Вырисовывалась картина великой армады, направлявшейся на войну с угрозой, таящейся в темном углу пространства. В нише, загадочной и смертоносной, словно страшное логово мульк-паука. Место, которого избегают все путники, но не адмирал этого флота. Убежденная в своей неуязвимости, она прокладывает курс прямо на врага, отбросив все мысли об отходе.

И вот из одного черного зерна

Исходит проклятие судьбы,

Набрасывая свою сеть

На толпы

тревожных звезд…

Неожиданно Сару вернул к реальности резкий рывок за правую руку. Она замигала. Прити сжимала ее локоть, сжимала до боли. Сара спросила:

– Что?

Выпустив ее руку, шимп просигналила:

Слушай! Вот!

Сара собиралась сказать: “Я это и делаю. Слушаю” – но потом поняла, что Прити имеет в виду не сказительницу. Постаралась отстраниться от монотонного голоса Ульгор… и услышала низкий гул, доносящийся извне павильона.

Животные. Что-то их встревожило.

Симлы и ослы находились в собственном замаскированном убежище на небольшом расстоянии. Судя по усиливающемуся шуму, животные не испуганы, но все же что-то их беспокоит.

Незнакомец тоже это заметил вместе с библиотекарями и красным квуэном. Все они попятились, тревожно оглядываясь.

К этому времени вожак каравана присоединилась к слушателям, размеренно кивающим головами, унесенным в далекие времена и пространства. Сара продвинулась вперед, чтобы подтолкнуть предводителя экспедиции – осторожно, потому что от неожиданности ур может укусить. Но не успела: шея предводительницы застыла, тревожная дрожь пробежала по рыжевато-коричневой гриве. Свистом матрона привела в себя двух помощниц, третью вернула к действительности, лягнув в бок. Все четверо встали и двинулись в направлении входного клапана, но остановились, увидев, как вдоль восточного края убежища начали возникать призрачные фигуры, теневые очертания кентавров, приближающиеся украдкой, вооруженные копьями. Одна из помощниц отчаянно крикнула, и тут же воцарился хаос.

Аудитория смешалась в смятении. Ошеломленные Пилигримы кричали и свистели: сверкающие лезвия в десятке мест распороли палатку. В разрезах показались фигуры в военной раскраске, с мечами, пиками и арбалетами, все с остриями из буйурского металла цвета бронзы. Испуганная толпа путников отступила к центру, к яме с пеплом.

Прити обняла Сару за талию, с другой стороны к ней жался испуганный Джома. Она обняла мальчика, пытаясь успокоить его.

Урская милиция? подумала Сара. Но воины не похожи на кавалерию в тусклых мундирах, которая выступает на показательных маневрах в праздник Приземления. Бока и холки воинов исчерканы полосками сажи. В кивающих вьющихся головах чувствуется безумная решимость.

Одна из помощниц вожака бросилась к стойке, где хранилось оружие – для защиты от лиггеров, кубрасов и редких групп воров. Предводительница каравана тщетно пыталась ее остановить; молодая самка дотянулась до арбалета, но продолжала двигаться дальше, брызжа кровью. И наконец упала У ног раскрашенного воина, утыканная стрелами.

Вожак проклинала нападавших, обвиняла в трусости, оскорбляла их предков, но особенно винила себя в самодовольстве. Хотя ходили слухи о том, что в отдаленных углах Склона начались беспорядки, привычки мирного времени трудно преодолеть, особенно на главном, многократно исхоженном пути. И теперь ее молодая смелая помощница заплатила за это.

Чего вы хотите? крикнула она на Галдва. Есть ли у вас вожак? Пусть покажет свое (преступное) рыло, если посмеет говорить!

Клапан палатки приоткрылся, и вошла крепкая урская воительница, раскрашенная ломаными линиями, так что трудно было рассмотреть ее очертания. Предводительница нападавших переступила через кровавый след, оставленный помощницей, и остановилась перед вожаком каравана. Как ни удивительно, но обе ее сумки были полны. В одной был муж, его маленькая головка выглядывала из-под руки воительницы. Вторая сумка посинела и покрылась разбухшими молочными венами; в ней теснилось еще не вышедшее потомство.

Матрона с детьми обычно не склонна к насилию, если ее к этому не побуждают долг или необходимость.

Не тебе судить нашу (достойную похвалы) смелость, сказала предводительница разбойников на старомодном стилизованном диалекте. Ты, которая служит (недостойным) клиентам/хозяевам, у которых слишком много или слишком мало ног, ты не можешь судить сестер. Единственный твой выход – подчиниться (раболепно), согласно (древнему почитаемому) Кодексу Равнин.

Вожак каравана уставилась всеми тремя глазами.