Утоли мою месть, пуля - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Макеев cтр.№ 33

Поворот, еще один, за ним узкая улица идет вниз, линия крыш старых домов плавно уходит за линию горизонта, уже показались впереди верхушки деревьев за тем самым заметным забором, единственные уцелевшие на этой улице, и будто зеленой паутиной обтянутая стена кирпичной пятитиэтажки. До нее оставалось всего ничего, метров сто или меньше, когда из-за пригорка вылетела здоровенная, как кит, машина, оглушила кряканьем и воем спецсигнала, Илья едва успел взять в сторону и убраться подальше от проезжей части. Легковушки словно взрывной волной раскидало, машины жались к обочине, две иномарки вылетели на тротуар, пустой, по счастью, и особых бед натворить не успели. А кортеж пер по тесной, как ущелье, улице, бронированный монстр с красными, так хорошо знакомыми по собранным в Сети и внесенным в досье номерами, еле-еле протискивался между стен домов и отброшенных к бордюрам по обеим сторонам дороги машин. Свет мощных фар бил в глаза, Илья прищурился, смотрел на бампер шедшего вторым «броневика» породы «Порш». Да, все верно, машина принадлежит «Трансгазу», и сейчас убийца и извращенец Валерка Меркушев собственной персоной прет мимо. Вернее, уже проехал – от кортежа остался только запах выхлопа да приглушенное кряканье, перешедшее в надрывный прерывистый вой. Все, из переплетения переулков они выбрались, теперь топят по проспекту, «Мерседес» сопровождения расчищает дорогу для Валеркиного «броневика». Собственно, можно разворачиваться и идти обратно, он знает все, что нужно. Отсчет пойдет с сегодняшнего дня. Пока Валерка наигрался, страсть удовлетворил и сюда вернется… а черт его знает, когда вернется. Знать бы еще – у психов потребности повышены или, наоборот, понижены? А у Валеркиной игрушки? В любом случае придется ждать, сколько потребуется, караулить его, как снайпер, как киллер. «Хочу нанять вас…» – вспомнились слова Риты. Вот и пришло время отработать полученный аванс.

На всякий случай Илья все же прошелся мимо особняка, миновал бетонный монолит, свернул на узкую, всю в выбоинах полоску асфальта и через несколько минут уже видел перед собой угол здания из красного кирпича. Поднырнул под сетку, зажал нос, чтобы не расчихаться от пыли, и добрался до черной дыры подъезда. Из нее несло, как из погреба, сыростью и плесенью, попахивало кошками и гнилью. И ни звука, ни шороха – сколько он ни напрягал слух и ни всматривался в провалы окон над головой. Никого, что странно – бомжи вряд ли бы обошли вполне пригодный еще дом стороной, а поблизости нет даже намека на их присутствие. Может, он смотрит невнимательно, что не странно – ему надо спешить. Смотаться в Люберцы, забрать из комнаты вещи, деньги и оружие из тайника в вентиляции с наружной стены общаги и снова ехать сюда. Смешно и глупо даже подумать, что целость Валеркиной башки (а возможно, и других частей тела) полностью зависит сейчас от его, Меркушева, потенции, а также от цикла его подружки. Но последнее он вряд ли примет в расчет; если господину председателю совета директоров сперма ударит под скальп, Нине деваться будет некуда.

«Поскорей бы!» Илья уже шел к метро самой короткой, ведущей между неизвестного назначения зданий и сооружений дорогой. Вышел к огромному храму, перебежал дорогу и через несколько минут пересек площадь, вошел в вестибюль кольцевой станции метро. Здесь традиционно болтался патруль из двух полицаев, Илья равнодушно прошел мимо них, направился к турникетам. Проверяйте на здоровье – разрешение на работу легальное, действует еще два с половиной года, внешность у него славянская, выражение лица дружелюбное, мелкие деньги в наличии имеются.

Возвращаться в общагу он не собирался, да и сам толком пока не знал, что с ним будет дальше. Из Москвы придется уехать – это не обсуждается, но что потом? Вернуться к отцу, найти Ольгу, Лизу и Мишку, но лишь после того, как все успокоится, а на это могут уйти годы. Тынский, да и не только он, будет искать убийцу Меркушева, вот бы и полкаша заодно положить, да вряд ли Валерка к своей ляльке с телохранителем потащится. Максимум – у дверей оставит, как и положено сторожевому псу.

У кирпичной развалины Илья оказался через три часа, когда уже начало смеркаться. Впрочем, над городом почти две недели висела сырая липкая хмарь, и утро-день-вечер почти не отличались друг от друга, с неба постоянно сыпалась мелкая мокрая труха. Илья побродил перед домом, посматривая по сторонам, нырнул под сетку и оказался у темной дыры подъезда. Подождал, пока глаза привыкнут к полумраку, и шагнул вперед. Под ногами немедленно зашуршало, раздался тихий скрежет – это разбегались потревоженные крысы. Подъезд оказался завален разной дрянью – обломками мебели, выломанными дверями, прутья перил торчали во все стороны, Илья налетел на одно такое «щупальце» и едва не разодрал штанину. Чертыхнулся и дальше шел осторожнее, небольшой фонарик включать пока не собирался – провалов в полу нет, стены не грозят обвалиться, и, похоже, кроме крыс, в доме нет ни одной живой души. Тихо, холодно и пусто, как в склепе на том кладбище, куда он с месяц назад приглашал Тынского, а сам рандеву проигнорировал.

Илья перешагнул сразу две ступеньки, шагнул на третью и оказался на развилке. Коридор уходил в обе стороны, его края терялись в темноте, он видел только двери вдоль стен и неясное мутное пятно окна где-то далеко, в торце. Пахло тут сгнившими помоями и еще кое-чем похуже, Илья двинулся выше, держа руку на рукояти «ТТ», пристроенного за неимением кобуры за пояс джинсов. Миновал один пролет, посмотрел вверх, потом под ноги – пол красивый, из мелких плиток выложен узор, что-то вроде цветов или птиц, не разобрать под слоем грязи и мусора. Бомжи здесь обитали, но давно, свежих следов не было, похоже, в этот дом никто не заходил уже несколько месяцев. «Может, тут привидения водятся?..» Илья рассматривал лепную розетку на потолке с разбитым плафоном в центре и одновременно прислушивался к тихим звукам со второго этажа. Скрипит что-то тихо и протяжно – то ли дверь водит сквозняком на старых петлях, то ли оконную раму, или что-то в том же духе.

Второй, третий этаж, четвертый – та же картина, что и внизу. Грязь, мусор, слетевшая со стен штукатурка и полоски дранки под ней, ободранные обои, поваленный боком диван – хотели, видимо, вытащить, да не успели, или бросили в суматохе. Или бомжики постарались, когда еще обитали тут, – в одной из комнат пятого этажа Илья обнаружил целое лежбище из старательно разложенных по полу разломанных картонных коробок. И пошел дальше по коридору последнего этажа, добрался до глухого, без единого окна, угла, толкнул ногой дверь в последнюю комнатенку. Узкую, как его жилье в общаге, совершенно пустую, зато с огромным, во всю стену, окном и гигантским – улечься можно – подоконником. Он уходил в стену и пропадал за перегородкой, из чего стало понятно, что большое некогда помещение перегородили наспех возведенной стенкой толщиной в один кирпич. За ней оказалось просторнее, обнаружилась даже мебель – остов железной кровати с проваленной сеткой и две перевернутые табуретки. И тоже окно – громадное, без стекол, белые рамы накрест перечеркивали серое низкое небо, и обзор отсюда великолепный.

Особняк занимал половину наглухо огороженной территории, справа виднелась пристройка – что-то вроде гаража, слева странное сооружение с полукруглой крышей. И, насколько Илья мог видеть в темноте, перед домом и вокруг полно цветов, затейливо подстриженных кустов, напротив колонн, поддерживающих крышу крыльца, что-то поблескивало в свете ярких фонариков. То ли пруд, то ли бассейн, то ли что-то в этом духе – Илье было наплевать. Главное, что вход в светившийся всеми окнами особняк – вот он, как на ладони, и ворота отлично видны, и будка на въезде, чуть больше собачьей по размеру, поблизости. И камер наверняка по периметру полно, возможно, и на развалину эту парочка нацелена – уж больно место для снайпера привлекательное, поэтому мимо окон мелькать лишний раз не резон.