Круче не бывает - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колычев cтр.№ 62

– Нет, не слышал, – думая о чем-то о своем, мотнул головой Углов.

– Но ваш сын мог его приютить?

– Мог. Костя был очень компанейским парнем. Душой компании. Друзей у него было много… Это его и погубило, – сдерживая слезы, вздохнул Углов. – Эти компании, эти пьянки. Они были пьяные, когда разбились…

– Кто они?

– Костя, его друзья…

– И Голомазов с ними был?

– Кто?

– Федя Голомазов?

– Да, помню такого… Нет, Феди не было. Он к этому времени жениться успел, жена у него хорошая, умница, она его в кулаке держала…

– А эта, прости господи!.. – презрительно махнула рукой Углова.

– Кто эта?.. Извините, как вас по имени-отчеству?

– Инна Сергеевна… И его жену тоже Инна звали. Как будто в насмешку! Тоже выпить любила!.. И вообще…

– Она тоже разбилась?

– Да нет, она-то жива осталась… А толку! Хотя бы ребеночка от Кости родила! Не сумела! Потому что таскалась по всяким помойкам, нахватала всяких трипперов! А оно как, с таким букетом рожать!.. А-а, не хочу говорить об этом! – тяжко вздохнула женщина.

– А мебель у вас здесь на даче та же осталась, что при Косте была?

– Да, та же мебель и осталась. Люди мы небогатые, на новую мебель денег нет…

– А столы случайно не выбрасывали?

– Какие столы?

– Ну, я не знаю. На кухне там столы, в комнатах…

– И на кухне есть, и в комнате, – кивнул Углов. – А зачем вам?

Илье пришлось объяснять ему, что гость его сына мог спрятать там украденное когда-то колечко. Впрочем, секретность можно было не разводить, потому что ни в одном столе тайника обнаружить не удалось. Гусеницу мебельной моли нашли, а тайник – нет.

Угонами автомобилей Паша не промышлял, но как это делать, знал хорошо. Не зря же он сигнализациями занимался. Сначала он снял частоту, которой пользовался Павельев, а затем послал сигнал, разблокировавший программу. Мартын осторожно забрался в «Мерседес», спрятался за передними креслами, затих.

Солнце припекало, в салоне становилось все жарче, а Павельев не появлялся. Вроде бы в супермаркет зашел, а его нет и нет. К тому же вязаная шапочка на голове у Мартына, которую он использует как маску. И чем дольше затягивалось ожидание, тем больше зверел Мартын. И когда Павельев все-таки появился, он с диким удовольствием набросил на него удавку. Так ловко это сделал, что жертва не успела просунуть пальцы под струну.

– Затихни, падла! Или удушу! – в восторге от собственной крутости заорал он.

Павельев ездил один, охранник в машину подсесть не мог, стекла затонированы наглухо – снаружи не видно, что происходит внутри, изоляция в «Мерседесе» отменная – можно хоть во весь голос глотку драть.

Павельев опустил руки, расслабил тело – насколько это можно было возможно.

– Ты кто такой?

– Привет меня зовут! Привет от Ишима!

Павельев пытался рассмотреть его в зеркало заднего вида, но лицо скрыто маской, только глаза в щелочке видны. Да и зеркало предусмотрительно повернуто в сторону.

– Чего ты хочешь? – простонал Павельев.

– Крови твоей хочу!.. За пацанов спросить хочу!

– За каких пацанов?

– А ты не знаешь? За Костю Самоката! За Артурчика! За всех, кого вы с братаном положили!

Удавка тонкая, из гитарной струны, Павельев понимал, что ею легче горло перерезать, чем удушить. Он понимал, что всецело находится в руках Мартына, поэтому не дергался.

– Никого мы с братом не положили! Там на стрелке мезинские пальбу подняли! С них все началось! Юрка две пули получил! Очнулся, вокруг одни жмуры!

– И деньги, и бриллианты.

– В том то и дело, что не было ничего! Ни денег, ни камушков!

– Да, но тогда я и тебя не буду убивать. Я тебя просто задушу…

Мартын потянул за концы струн, затягивая удавку, и Павельев с хрипом засучил ногами по полу:

– Не надо… Я скажу…

Мартын ослабил захват, и голос у жертвы стал гораздо более звучным и внятным. Только вот сами слова его совсем не устраивали:

– Не было там денег. Ни денег, ни брюликов…

– Я тебя сейчас точно придушу!

– А толку? Денег-то все равно не было!..

– И куда они делись?

– Не знаю, может, кто-то из мезинских увел. Их там всех, кто на складе был, положили. Но может, из водителей кто-то остался…

– А зачем же тогда братан твой ноги сделал?

– А зачем ты меня за горло держишь? Ты же не веришь, что там ничего не было? Не веришь. И Юрке бы никто не поверил. Загасили бы его…

– Говоришь, Павлин две пули получил? А чего ж он тогда не остался? Так бы никаких предъяв, если бы он остался…

– Ну, да, никаких, за исключением трупов, которых бы на него навесили. Он под вышку идти не хотел… Ты кто такой? Обзовись!

– Зачем?

– Ну, если ты ишимовский, зачем нам воевать? Договориться можно.

– Мы и так договоримся. Ты нам все до цента вернешь, тогда и договоримся…

– С чего верну? Не было ничего!

– Да, но зачем вы тогда с братаном прятались?

– Я же говорю, не хотели, чтобы нам за деньги и камушки предъявили! Неужели не ясно?

– Но ведь прятались? Значит, вину за собой чувствовали!.. А потом Ишима вдруг не стало, братва разбежалась, ты решил, что можно гоголем ходить, бизнес делать. Страх совсем потерял. Бизнес у тебя конкретный. А на какие шиши ты бизнес этот поднял?

– Слышь, брат, откуда ты такой всплыл?

– А с того света за тобой пришел! Чтобы деньги вернуть! – улыбнулся собственному остроумию Мартын.

– Если ты там в аду был, ты должен был знать, где эти деньги все время находились!

– Знаю, на кладбище были. Здесь, в Битово. И вы с братаном их здесь спрятали.

– А ты в ментовку сходи, узнай, кто там и что прятал? Чмошник там какой-то объявился, он деньги и камушки увел. А мы с братом не при делах… И вообще, Юрка пострадал конкретно, ноги у него нет…

– Ну ладно, деньги, может, их кто-то другой увел, а камушки?

– А за что меня менты повязали? За то, что я камушки в танке искал! Ты сам подумай, если бы они у меня были, разве бы я их искал?

– Так потому ты их и искал, что камушки у вас с Павлином увели. Тот черт и увел, которого на погосте замочили. У вас он увел.

– Да в том-то и дело, что не у нас! Может, он на электромеханическом заводе работал, может, сторожем, я не знаю. Может, услышал, что стрельба, зашел на склад, а там трупы. И чемодан с деньгами. Ну, и брюлики… Не выдержала душа поэта, потянулась к богатству.