Мизантроп - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 26

Собственно, слухи о возможном финансовом потрясении ходили достаточно давно. Именно поэтому Малхаз и Владик решили не рисковать. Большую часть выручки они перевели в доллары и разместили в «Альфа-банке». Им невероятно повезло. Сначала приключился дефолт, затем доллар взлетел в четыре раза. Наконец, практически все банки заявили, что не могут выполнить свои обязательства перед клиентами. «Альфа-банк» оказался редким исключением из общего правила.

Именно тогда они получили в качестве возмещения долгов и два самолета «Як-40». Машины были достаточно старые, но вполне надежные. Они могли перевозить пассажиров. Их обычно фрахтовали небольшие компании. Этот бизнес начал приносить прибыль.

Через два года было решено купить два самолета «АТР-42». Через некоторое время были взяты в лизинг еще два «Аэробуса». Авиационная компания Репетилова выросла. Шесть самолетов не просто совершали регулярные рейсы, но и давали неплохие доходы.

Когда Борис Семенович узнал, что Малхаз снова использует старые связи и разрешает перевозить на самолетах незадекларированный груз своих знакомых, он пришел в ярость. Ему казалось, что подобные методы остались в девяностых годах. Теперь, после прихода к власти нового президента, можно отказаться от сотрудничества с криминалитетом. Но Малхаз настаивал на подобных методах. Он полагал, что такие связи всегда пригодятся. Репетилов бурно возражал, беспокоился за реноме своей авиационной компании, но не желал портить отношения с этими бандитами.

Развитие его предприятия шло небывалыми темпами. Сказался невероятный экономический подъем нулевых годов, укрепление рубля, резкий рост стоимости нефти. К этому времени Россия не только практически рассчиталась со всеми своими долгами, но и сумела создать весьма внушительные золотовалютные запасы.

К седьмому году Борис Семенович Репетилов уже твердо решил взять в лизинг «Боинг-757» и открыть два новых рейса. Подписание контракта сулило огромные возможности. Они вложили в эту операцию все свободные деньги и вместо лизинга решили купить самолет.

Все закончилось через несколько месяцев. В две тысячи восьмом году разразился экономический кризис. Словно в подтверждение поговорки, что беда не приходит одна, сначала разбился «Як», у которого просто отказали моторы. Летчику удалось посадить самолет, но при этом погибли четырнадцать человек. Затем при посадке в аэропорту разбился купленный «Боинг», на которые возлагались такие большие надежды.

Комиссия Международного авиационного комитета тогда пришла к выводу, что виновником случившегося был экипаж самолета, который не сумел правильно сориентироваться при плохой видимости и почти штормовой погоде. Капитана судна сделали крайним, хотя разрешение на посадку дали диспетчеры аэропорта. На шесть лет посадили и руководителя полетов, отвечавшего в их компании за техническое состояние машин и настаивавшего на вылете самолета, несмотря на технические проблемы, которые имелись у лайнера, и плохую погоду. Его переговоры с летчиками были зафиксированы черными ящиками и расшифрованы специалистами. Разумеется, никто не мог услышать, как Борис Семенович, звонивший по мобильному телефону, настаивал на вылете «Боинга».

Репетилов прибыл на место аварии. Он знал, что никогда не забудет это ужасное зрелище. Больше ста пятидесяти погибших, среди которых было одиннадцать детей. Самолет практически сгорел, как и амбиции самого Репетилова.

Начавшийся экономический кризис не позволил взять деньги в банке, и компания оказалась на грани краха. Потом выяснилось, что среди погибших было больше сорока иностранцев. Их родственники подали иски в суды. В результате компания Репетилова должна была выплатить еще около восьмидесяти миллионов. Адвокаты иностранцев легко доказали, что самолет не был готов к полету. Самого Репетилова никто не обвинял, но удар по финансовому благополучию компании оказался разорительным.

Малхаз к этому времени уже имел два своих ресторана в Москве, которые страховали его от разорения. Владик Усольцев остался директором разорившегося «Новотеха», оборот которого упал в двадцать с лишним раз.

К концу восьмого года из пятисот семидесяти миллионов долларов, которыми владел Репетилов только восемнадцать месяцев назад, у него осталась лишь десятая часть, вложенная в недвижимость. Именно тогда он принял решение вернуться в правительство, куда его неоднократно приглашали. Новый министр транспорта, с которым Борис давно был знаком, предложил ему должность своего заместителя. Репетилов сразу дал согласие. Только так он мог восстановить позиции компании и снова попытаться заняться авиационным бизнесом. Тогда Борис Семенович сделал свой выбор. Он опять стал чиновником.

Интерлюдия

Меня бросили в какой-то обезьянник вместе с двумя бомжами и одной проституткой. Недавно я и представить себе не мог ничего подобного, а тут как будто попал в кино. Нарочно не придумаешь!.. Все лихие девяностые, да и нулевые годы я умудрялся избегать подобных камер. Это было почти невероятно, но мне несколько раз удавалось удрать практически чудом. Однажды я выпрыгнул в окно, и в меня даже стреляли. Но, в общем, я считал себя очень удачливым человеком, так как за столько лет меня не убили, даже не ранили и ни разу не сажали. Практически все, с кем я начинал, давно лежали в могилах либо получили приличные сроки. Почти никому не удавалось отойти от дел и достойно встретить старость.

Конечно, сказывалась и помощь Наджибулло, который берег меня и не разрешал ввязываться в опасные дела. Спустя много лет я начал понимать, что он делал это не только ради меня, но и себя самого тоже. Слишком много предателей было в нашем деле. Даже не предателей, это неправильное слово. Появлялось немало людей, которые считали для себя возможным что-то урвать, обмануть, присвоить, попытаться кинуть своих партнеров. Каждый старался выжить по-своему, но в итоге так или иначе попадал под тяжелую руку Наджибулло или под точный выстрел одного из моих помощников.

Именно здесь, в Перми, я впервые попал в КПЗ. Было обидно и неприятно. От этих бомжей, находившихся рядом со мной, жутко воняло. Я пересел в самый дальний угол и все равно чувствовал омерзительный запах. Это было, наверное, самым большим наказанием. Я провел рядом с ними примерно полтора часа и был почти счастлив, когда меня наконец-то вытащили оттуда и повели на допрос. Хотя было всего-то около восьми и я отчетливо понимал, что разговор со следователем в это раннее утро не сулит мне ничего хорошего.

Так и получилось. Меня привели в небольшой кабинет, снова надели наручники и оставили вместе с каким-то лысоватым подполковником невысокого роста. Все мои вещи лежали на столе: телефон, часы, кредитные карточки, паспорт.

За телефон я не беспокоился. У меня уже много лет назад появилась привычка сразу стирать все записи. Куда я звонил и кому, определить по моему мобильнику нельзя. При желании можно, конечно, взять распечатку в телефонной компании и проверить звонки. Но для ее получения нужно разрешение прокурора.

Конечно, среди моих вещей не было денег. Я подумал, что, наверное, больше никогда их не увижу.

Я смотрел на этого подполковника в форме. Не люблю подполковников. В этом слове есть нечто незавершенное, не цельное. Звание «майор» звучит законченно. Полковник вообще уважаемый человек. А вот подполковник – это уже не то, но еще и не другое. Некая промежуточная стадия. Обладатель этого звания дико комплексует и изо всех сил хочет получить третью звездочку, чтобы стать полковником.