Смерти нет - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Самойлов, Всеволод Глуховцев cтр.№ 85

— А что это — техно... как это там? — наивно спросил Муха.

— Техногенная цивилизация?

— Ну да!

— Я знаю! — обрадовался Костя, но на него шикнули.

Сергей постарался как можно доступнее объяснить Мухе смысл мудреных слов, и надо сказать, сумел сделать это неплохо.

— А-а!.. — произнес Муха. — Понятно. Это, значит, такое развитие было раньше?

— Да, — кивнул Сергей. — И мы с отцом толковали... да вот тут и написано: «... техногенной цивилизации. Я, сознаюсь, затеял этот разговор не просто так. Мне хотелось, чтоб ты его запомнил. Я далек от мысли, что человечеству надо было совсем отказаться от научного прогресса и остаться жить в пещерах. Смешно говорить так! Этого просто не могло быть. Но и злоупотреблять техникой не стоило, а именно так и случилось.

Где, когда люди переступили ту грань? Не знаю, не берусь сказать. Когда тягу к удобствам, комфорту и удовольствиям стало не перебороть?.. Я еще тогда, в те времена, предупреждал, что это не шутки, что надо бы остановить, поскольку в погоне за благами земными мы упускаем из виду другие блага, земные тоже, но иного рода. Мы не замечаем, что живем и развиваемся отдельно от богатств природы, то есть биосферы Земли».

Тут Сергей вновь прервал себя.

— Биосфера... ну, как бы вам это объяснить...

— Никак не надо, — сдержанно сказал Даня. — Читай, не прерывайся. Что надо — спросим после.

— Ага. Ну ладно, «... биосферы Земли. Не буду здесь пускаться в размышления о свойствах и причудах мироздания, постараюсь сказать кратко. Наука и технологии сложились так, что были нацелены на освоение уже заданного человеку пространства — времени, заданного условиями нашего мира. Опять же! Ни в коем случае не хочу утверждать, что этого не нужно было делать. Это делать было не то что нужно, а необходимо. Но помнишь, мы и об этом говорили — во всем должна быть „золотая середина“. Вот ее-то, середину, в какой-то момент и упустили. А с нею упустили и возможность открыть по-настоящему биосферу, вернее, ее растительный мир.

Я пришел к таким выводам еще в прежние времена, до катастрофы, а теперь убедился в этом окончательно. Ведь, в сущности, мы, люди, и растения Земли существовали разобщенно, в разорванных пространствах. Разумеется, мы использовали растения в своих целях, да и они нас тоже: наши биологические массы служат пищей друг другу... но настоящего единства нет.

Видимо, здесь надо объяснить суть настоящего единства. Давно я обратил внимание на то, что растения — особый мир. Неверно думать, что это низший по сравнению с животными уровень живого вещества! Нет, они не ниже, они другие. Помню, как в свое время поразила меня простая вещь: если растения ниже нас уровнем, то почему они красивее и добрее нас?! Ведь это в самом деле так: ничто не сравнится красотой с пейзажем земли, ни одно животное, ни один человек не прекрасны так, как даль наших лесов, полей, холмов, рек и озер... Кроме того, растения, в отличие от нас, не нуждаются в насилии для того, чтобы питаться. Мы вынуждены пожирать другие существа, а растения живут, никому не мешая, никого не уничтожая. Они не приносят в мир зла, а лишь покой, умиротворенность и красоту.

Но, разумеется, есть какие-то преимущества и у нас. Какой отсюда следует вывод? Вот он: человек и мир растений — две ветви жизни, которые почти не знают друг друга. Отсюда дисбаланс, отсюда и трагедия человечества. Мы не сумели разглядеть то, что перед нами! Вспомни, Сережа, как мы с тобой гуляли по лесу, как восхищались его красотой. Признаюсь: я это делал недаром, хотя до поры до времени не говорил тебе об этом. Мне хотелось, чтобы ты проникся этой красотой, чтобы впитал ее в себя, всей душой своей. Я не знаю, доживем ли мы с тобой вместе здесь, в этой жизни, до того дня, когда я расскажу тебе все это, и ты меня поймешь. Я надеюсь!.. Надеюсь, что и наша мама. Что я сумею передать это тебе, а ты потом Володьке... и так далее. Человечество не должно погибнуть. Больше того! Оно должно вступить в новую фазу бытия. Я в том уверен, несмотря на все несчастья. Это урок. Увы, беда — самый лучший учитель в этом мире. Мы научились. И мне хочется, чтоб вы, мои дети, влились в новое, преображенное человечество.

Я уже много раз обращался к тебе с фразой «помнишь ли...», но что ж делать — приходится еще. Помнишь ли ты — это было в самом начале лета, — как мы с тобой вышли на юго-восточную опушку нашего леса? Помнишь, конечно. Пологий склон холма, поля уходят вдаль, перелески. И вот в одном из них, среди берез, стоит маленькая заброшенная церковь...»

2

Тетрадь резко захлопнулась. Сергей смолк. Несколько секунд царило полное безмолвие. Тихонько шумел лес.

— Ты чего?.. — как-то непривычно осторожно спросил Бабай.

Сергей поднял голову, обвел друзей странным взором.

«Восторженный», — мелькнуло в голове у Дани про этот взгляд.

— Ребята... — начал Сергей торжественно, а кончил так: — Я-то был совсем дурак.

— Совсем? — лукаво переспросил О-о.

— Почти. — Сергей улыбнулся, встал и отряхнул штаны.

— Поясни, — потребовал Бабай.

— Поясняю. Я вам заорал, что все понял, да? Ну да.

— Ну да! Вот и вышел дурак. Потому как ни хрена не понял!

— Как так? — запротестовал Костя. — А тайник?! Ты же его нашел!

— Ну, тайник, это уж да... Но это предисловие. Скажем так: главного не понял. Вот! — Он потряс тетрадкой. — Вот где!

— Теперь понял, что ли? — Бабай сдвинул брови. Сергей, однако, стал в прогнозах осторожнее:

— Думаю, что да. Думаю, да. Опушка, склон холма... О господи! Прямо перед глазами, так и вижу. Пошли!

— Туда? — сказал Даня. — На юго-восточную?..

— Да. Пошли! Это не так далеко. За час дойдем.

— Стой, так ты до конца не дочитал. — Бабай указал на тетрадку. — Что там дальше-то?

— Вот потому и пошли. Сами все поймете. Я скажу! Он не стал тратить больше слов. Махнул рукой и зашагал в чащу. Хрустнул сухой сучок.

Ребята на какое-то мгновение замешкались, но Даня молча устремился за Сергеем — а раз сам генерал пошел, то остальным-то и подавно. Все пустились вслед.

И вновь Сергей как на крыльях летел. Но и прочие научились быть в лесу, и они мчались так, точно никакой поклажи на них нет. Марш-бросок! — вот земля под ними пошла под уклон, стали реже стволы берез и лип, и — то ль почудилось, то ль в самом деле... нет! Не почудилось. Еще не совсем, но показалось впереди бескрайнее пространство, свет его, высота небес, дыхание ветров...

— Ну вот! — прокричал Сергей на бегу. — Вот!.. Здесь! Вот оно!..

Пространство быстро нарастало. Оно будто само вливалось сюда, раздвигало деревья, смывало кусты — навстречу людям, а люди навстречу ему.

Сергей чувствовал, как бьется сердце. Оно билось счастливо. Такого не было никогда еще в его жизни. Была радость, было наивное, беззаботное детство... наверно, это все казалось счастьем, но сейчас о том и говорить нечего.