Под личиной - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Гладкий cтр.№ 58

– Точно, – ответил Андрей.

– Значит, он просто твой знакомый?

– Нет.

– Тогда как ты очутился на "Территории"? На психа ты как будто не похож.

– Случайно.

– Не понял…

– Меня ограбили, – немного помедлив, молвил Андрей.

– Кто?

– Не знаю. Какие-то парни. Отобрали деньги, куртку…

Андрей на ходу выдумал душещипательную историю, совершенно не соответствующую действительности.

Он понимал, что любопытный Иван Петрович не отцепится от него, пока он не объяснит причин своего появления в лечебнице.

Но правду нельзя было рассказывать ни в коем случае. Иначе Андрей просто подставит своего спасителя.

Который по каким-то причинам играет странную роль.

– Вот сволочи! – от души выругался водитель. – Меня тоже год назад обобрали до нитки. Я получил зарплату и немного выпил. Треснули чем-то по голове и выгребли все из карманов. – Он сочувственно посмотрел на Андрея. – Сейчас столько развелось всякой мрази. Наркоманы, воры, бандиты… На Колыму бы их, за колючую проволоку. Там места хватит всем.

Он еще минуты две сокрушался из-за бардака, который творится в стране, а затем сказал, обращаясь к Андрею:

– Жаль, что ты не родственник нашего дворника. Несчастный человек…

– Почему несчастный?

– О, это была история… – Иван Петрович закурил. – Это я его нашел. Четыре года назад. Еду вечером, темно уже, а он из кустов выскочил, да прямо под колеса. Я обмер. Ну, думаю, Иван, приплыл ты. Человека задавил. Я, понимаешь ли, перед поездкой немного выпил. Запах был. А это кранты. Срок гарантирован. Не трезвый – значит, виновен. И точка. Никто не поверит моим объяснениям. А откупиться нечем. Зарплата у нас – курам на смех…

Он на минуту умолк, обгоняя груженый КАМАЗ, потом продолжил:

– Я к нему, а он как огурчик! Целехонек. Сидит на асфальте и так жалобно, жалобно смотрит на меня. Ну, как побитая собака. Голый совершенно! (А дело, между прочим, было осенью.) Волосы длинные, глаза безумные, тело в шрамах и худой, словно скелет. Чисто тебе Маугли. Я ему начал что-то говорить – сам еще в ступоре, не пойму, что лепечу, – а он в ответ только мычит. Вот тогда я и сообразил, что он наш клиент.

Насмотрелся я на всяких… сам понимаешь…

Водитель нажал на клаксон и помахал своему коллеге, который ехал навстречу.

– Привез я беднягу на "Территорию", показал врачам. Сначала его не хотели принимать. Но я уговорил. А куда ему деваться? Родных у него нет, как потом выяснилось. И сказать ничего не может, потому что немой.

Вот он и остался в психушке. Подлечили его, подкормили, а тут как раз наш дворник на пенсию вышел… А что, начальству выгодно. Ведь этот несчастный работает только за еду. И вместо одежды носит старье, обноски. Денег не берет. Любит порядок и чистоту. На своем месте человек, одним словом. Вот только с головой у него, как мне кажется, проблемы. Правда, врачи говорят, что никакой он не душевнобольной.

Просто заторможенный… забыл, как это по научному… Но я в их диагноз не верю. Он иногда как взглянет – мороз по коже идет. Нормальные люди так не смотрят…

Некоторое время они ехали молча. Затем Иван Петрович повернул голову к Андрею и сказал, пытливо глядя на профиль юноши:

– А жаль, что ты не родственник ему. Плохо, когда человек один-одинешенек на белом свете…

Андрей в ответ молча кивнул.

Микроавтобус притормозил, пропуская другие машины, и повернул налево. Они выезжали на центральную улицу. Освещенные утренним солнцем дома выглядели как нарисованные.

День обещался быть по-настоящему весенним.

Стараясь не привлекать к своей персоне лишнего внимания и не попасть в поле зрения молодого человека, который сидел за столом вместе с Анубисом, я неторопливо прошествовал к входной двери "Третьего Рима" и очутился на улице. Я очень боялся, что "мистер Смерть" постарается исчезнуть немедленно, как он это умеет, но мне повезло: Анубис как раз искал такси.

Я немного отошел от ресторана в темноту, чтобы он меня не засек, и последовал его примеру. Мне попался частник, так называемый "дикарь". Таксисты этой категории не числятся за какой-либо фирмой и не зарегистрированы в мэрии, а значит, не платят налогов и работают на свой страх и риск.

– Куда едем? – спросил мой водила.

Он был молод – не более двадцати двух лет. Наверное, машину – подержанный "фольксваген" – ему купили родители, чтобы он мог зарабатывать себе на хлеб.

– У тебя хорошее зрение?

– Не жалуюсь.

– Это видишь?

Я показал ему пятьдесят долларов.

– А то…

Глаза водителя жадно блеснули.

– Будешь хорошим мальчиком – деньги твои.

– Что я должен делать?

– Рулить вон за той машиной.

Я показал на "волжанку" с шашечками, в которую садился Анубис.

– Только поезжай осторожно. Держись от нее на расстоянии. И старайся, чтобы тебя не заметили.

– Вы… из милиции? – спросил он несколько упавшим голосом.

– Хлопец, ты как будто сегодня родился. Разве мент станет деньги предлагать, да еще такие? Он покажет тебе ксиву и будешь вышивать ночь напролет за здорово живешь. Это называется "оказание помощи органам при исполнении". Уразумел?

– А как же, – радостно согласился парень. – Так вы частный детектив?

– Наверное, книжки любишь читать?

– Само собой…

– Тогда запомни: не верь современным писакам, нет у нас никаких частных детективов. Мы до них еще не доросли.

– А как же кино? Неужели и там все врут?

– Частный детектив Склифосовский и компания… – Я рассмеялся. – Нет, не врут. Фантазируют. Художник имеет право на вымысел. Нам всем страсть как хочется быть похожим на американцев. Вот мы и обезьянничаем. Примеряем чужие одежки.

– Я думал…

В голосе парня послышалось разочарование.

– Внимание, слева!.. – Возглас вырвался у меня непроизвольно.

Я немедленно сгруппировался и всем телом вжался в сидение. Ситуация была аховая. Правда, я это понял чуть позже, когда инцидент, даже не начавшись, был исчерпан.

Мы едва не столкнулись с импортной тачкой, вылетевшей из переулка на большой скорости. Похоже, ее водитель уже лыка не вязал: выскочив на тротуар и свалив урну, он распугал компанию молодежи и метеором скрылся в неизвестном направлении.

– Козел! – прокомментировал выходку лихача водитель и поторопился показать в его сторону большой палец. – Ну, гад, что творит…