Проснулся Дейз.
– Кино смотришь? – спросил он, зевая.
– Да, – коротко ответил я, все еще пребывая в невеселых размышлениях.
И выключил телевизор – чтобы не портить ему настроения.
– О чем фильм?
– О том, как некий отставной гусар женился, переехал из провинции в уездный город под крылышко супруги, и что из этого вышло.
– Комедия?..
– Фарс с трагическим финалом.
– Как это? – опешил Дейзик.
– Гусар безвременно усоп, не поладив с цивилизацией.
– Да ну тебя! – обиделся Дейз, наконец поняв, что я шучу.
Я промолчал.
В этот момент мои мысли были далеко отсюда.
"Не зная горя, горя, горя, в краю магнолий плещет море…" Слова одной из любимых моих песен как нельзя лучше подходили к моему настроению.
Махнуть бы куда-нибудь подальше от этого проклятого города! В нехоженые леса, в арктическую тундру, на необитаемый остров, наконец.
И пусть продажные политики, которые за сотню американских долларов родную мать сделают шлюхой, дегенеративные демократы, с садистским упоением остервенело смешивающие с грязью все светлое ит святое, что еще осталось в русской душе, и тупорылые мафиозные ублюдки перегрызут друг другу глотки.
Глава 21
Надо брать Карантина! Взять и прокачать его до самого донышка. Он единственное известное мне звено, ухватившись за которое можно вытащить всю цепь.
Конечно, я представлял всю сложность этой операции. Мало того, у меня были подозрения, что ШиманскийКарантин мог последовать за Илоной и Григором в места, откуда не докричишься и не скажешь ни единого лишнего слова.
Пользуясь шахматной терминологией, он не был пешкой, но и не казался мне мощной ладьей. Фигура так себе, скорее всего, офицеришко, слоник, способный лишь на минимальную поддержку стратегической комбинации.
Возможно, я ошибался (хорошо бы…), но уж больно ушлым был его Хозяин. Такая хитрая сволочь никому не доверяет. Мне приходилось в своей жизни встречаться с подобными типами. Чего стоит один мой бывший шеф, Дракон…
Взять Карантина-Шиманского… Как!? Мой маскарадный костюм бомжа Васи для операции явно не годился.
Это и к бабке не ходи.
Представив себя на миг в шкуре грязного бомжа, сидящего за столиком кабаре, накрытом белоснежной скатертью, я невольно ухмыльнулся. Да-а, картинка явно не для слабонервных…
Что ж, пора. Если я хочу достать Карантина, то это нужно делать днем. Потому что вечером охрана кабаре будет усилена. Это как пить дать.
Пора…
– Дейз, я ухожу.
– Куда? – спросил удивленно Дейзик.
Наверное, он думал, что мы должны сидеть в квартире Кир Кирыча и не высовывать наружу даже нос.
– Решать наши общие проблемы.
– Как?
– Молча, – отрезал я. – А ты тут развлекай Кира. Только осторожно. Не переусердствуй. Кир Кирыча перепить невозможно.
– Теперь я эту гадость, – Дейз вздрогнул и поморщился, – даже в рот не возьму.
– Было бы сказано… – ответил я иронично.
И отправился в мастерскую, чтобы заняться подготовительными работами. Мне нужна была новая личина…
Когда я закончил с гримом, на меня из глубины зеркала одобрительно воззрился мужчина в годах с пегой "шкиперской" бородой и тронутыми сединой волосами. Брови я оставил бомжовские – густые и широкие. Они придавали мне солидности.
В общем, я так загримировался, что сам себя не узнавал. Оставалась последняя и весьма нелегкая для меня фаза вживания в образ: отработка походки, соответствующей внешнему облику, и вообще движений. Ведь не может солидный мужчина, которому за пятьдесят, ходить как спортсмен – быстро, пружинисто и легко.
Я тренировался почти час. И остался недовольным своими успехами на нелегком поприще освоения системы Станиславского. Что ни говори, а способности к перевоплощению у меня были весьма посредственными. Это не кулаками махать.
Повздыхав и посокрушавшись по причине своей актерской бездарности, я в конце концов махнул рукой на этот факт и покинул мастерскую Кир Кирыча. "Вооружился" я лишь большой металлической расческой.
Это было изобретение спецов "конторы". С виду обычный предмет мужского обихода, она была изготовлена из прочного титанового сплава и имела остро заточенные зубья. В руках профессионала расческа представляла собой оружие не менее эффективное, чем нож.
Все остальное – я имею ввиду сюрикены (или "шурики", как любовно называли их мои коллеги) и гарроту – мне пришлось оставить. Так сказать, во избежание.
Ведь не исключено, что меня могут обыскать. И очень трудно будет объяснить трудящимся в лице охранников кабаре, зачем это взрослый и вполне приличный дядя таскает с собой предметы из "джентльменского" набора ниндзя или ночных оборотней, как их называли в Японии.
В "Латинский квартал" я приехал на частном такси. Притом не на абы какой машине, а на хорошо ухоженной импортной тачке. Я вызвал ее телефону специально.
В нашем городе были такси для бедных или (скажем так) для бережливых – разные там "Такси-дом", "Сервистакси", "Петров-такси" и прочая; и для богатых – солидная фирма "Бизнес-такси", которой руководил сын недавно избранного мэра. Я как раз и воспользовался услугами этой фирмы, хотя они и влетели мне в копеечку.
А все потому, что я был просто обязан пустить пыль в глаза и швейцару, и охране, которая наблюдала за входом при помощи видеокамер. Не может человек при деньгах – а кабаре посещали только такие -раскатывать по городу на видавшем виды "жигуленке", который вот-вот рассыплется на запчасти.
Вообще-то я шел в кабаре на разведку. По крайней мере, мне так хотелось думать. Но где-то подспудно во мне жила мыслишка, что это будет разведка боем. И не по той причине, что я такой несдержанный или очень решительный человек. Отнюдь. Меня давил, как петля на шее, фактор времени.
Швейцар встретил меня, как и подобает, – на полусогнутых, с елейной улыбкой и короткой приветственной речью, из которой я понял, что не ошибся в выборе и что "Латинский квартал" – это супер, лучшее заведение подобного рода нашей страны.
Я вежливо, как бывалый человек, согласился.
Дальше начались первые сложности. Как только я очутился в фойе, меня тут же взяли под руки два дюжиж незнакомых мне молодца и спросили:
– Извините, а что там у вас в кармане?
Вот те раз. Значит, Карантин уже смонтировал магнитный контур на входе – как в аэропорту, при выходе на посадку. И он зазвенел, среагировав на мою расческу.
– Платочек… хе-хе… носовой, – ответил я смущенно. – Денежки… и расческа. Прошу-с.