Наследство из преисподней - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Гладкий cтр.№ 43

– Это уж позволь мне решать, – отрезала Илона. – Я поеду с тобой. Мне одной скучно. И вообще – мне спешить некуда. А здесь такие потрясные места… и воздух чистый. Почему не отдохнуть недельку? Что касается денег, то ты не переживай, я отдам. Мне пришлют. И не спорь – я еду!

Вот те раз! Началось…

Говорила мне мама, не связывайся, сынок, с эмансипированными девушками. Для них мужчина – имя прилагательное, седло, на котором есть приятная возможность удобно устроиться и при необходимости можно без особых сожалений выбросить.

Да, да именно седло, а не конь, потому что последний – существо одушевленное. А современные женщины (по крайней мере, многие) признают наличие души только у себе подобных.

Я тяжело вздохнул и сказал:

– Ну, коли так… Вольному воля. Только не обижайся, если у тебя будут неприятности. И не говори, что я об этом не предупреждал. От меня лучше держаться подальше.

– Почему?

– Потому что, когда я родился, мое везение у кого-то гуляло на именинах.

Я не мог рассказать ей всю правду. Потому что и сам не знал ее до конца. Да и зачем? Лишние знания очень обременяют человека, в особенности женщину.

– Я вижу, ты большой любитель говорить образно, – сказала Илона не без ехидства.

– Такая профессия… – буркнул я себе под нос.

– Что ты сказал?

– Ничего. Тебе послышалось.

– Так мы едем или нет?

– А куда тебя денешь? – Я кисло ухмыльнулся. – Едем. Собирайся.

– Я уже…

В этот момент я с некоторой долей обреченности думал: "Пусть едет. Может, отшельник при виде симпатичной молодухи сломается. Гляди, расчувствуется, растает и выложит мне все, как на духу…" Но когда мы уже сидели в такси, которое везло нас за город, к теперь уже моей (ладно – почти моей) даче, мне в голову пришло продолжение этой мысли: "Дурень думкой богатеет".

Охрана встретила меня доброжелательно. Самуил Абрамович выполнил свое обещание и предупредил парней о моем желании. Один комплект ключей от гаража он отдал мне сразу, при первой встрече, так что проблем с воротами у меня не было.

Я решил взять "волгу". На наших дорогах (а я должен был ехать по проселку) капризные импортные тачки ломаются на раз. А мне было жаль СВОЮ "ауди". Я неожиданно почувствовал себя злостным частником, чего раньше со мной не случалось.

Оказывается, человека могут портить не только большие деньги, которые находятся в кармане, но и те, что существуют в его маниакальном воображении…

Подняв капот "волжанки", я от приятной неожиданности присвистнул – ай да Зяма! Из железного чрева машины на меня воззрился мощный импортный двигатель, работающий на дизельном топливе.

Похоже, и ходовую часть "волги" тоже усилили, но я уже не стал лезть под машину, чтобы проверить свое предположение.

Я лишь заполнил бак по горловину (в гараже стояла бочка с качественным дизтопливом) и подкачал колеса.

Кроме того, на всякий случай, я положил в багажник небольшой топор, похожий на индейский томагавк, саперную лопату и полную канистру с горючим. Ведь там, куда мы с Илоной должны были ехать, заправки нас явно не ждали; так же, как и хорошие дороги.

"Волга" шла, как боевая машина пехоты – быстро и мощно. Мотор работал бесшумно, нигде ничего не скрипело и не тарахтело, а встроенный импортный кондиционер приятно охлаждал наши разгоряченные тела – солнце уже вскарабкалось достаточно высоко и начало припекать.

На всякий случай я постарался недолго светиться на автотрассе, и при первом же удобном случае свернул на проселок. Дальше мы ехали мимо бывших колхозных полей, пока не спустились в обширную долину.

За долиной начинались леса. Раньше они подступали к самому городу, но теперь от них там остались лишь приятные воспоминания в виде небольших рощиц и обширного парка на окраине.

– Ах, какая красотища! – восхищалась пейзажами возбужденная Илона.

Похоже, и впрямь наше путешествие пошло ей на пользу. Она вдруг на глазах стала превращаться в обаятельное существо, буквально брызжущее энергией. Это было сродни чуду – видеть, как из невзрачной куколки вдруг вылетел прелестный мотылек.

Нет, нам, мужикам, никогда не понять женщин…

Мне приходилось бывать в районе Медвежьего брода. Но это было очень давно, еще в детстве. Однако, как ни странно, дорогу туда я не забыл. Правда, теперь она виделась мне по-иному, да и детали пейзажа изменились.

Почему брод назывался Медвежьим, про то официальная история умалчивает. В наших краях медведи отродясь не водились. По крайней мере, последние двести лет.

Самым большим зверем у нас считался кабан-секач. В смысле того, что он мог запросто завалить и порвать человека, если тот нечаянно наткнется на стадо диких свиней.

Водились в лесах и лоси, и олени, и волки, и еще какая-то другая живность, но даже бывалые охотники, большие любители приукрасить свои охотничьи подвиги, о медведях и не заикались.

Существовала лишь давняя легенда, еще со времен походов Богдана Хмельницкого, казачьего гетмана Украины, который колошматил польских панов. Тогда наши места и вовсе были дикими, и в них селились пришлые людишки, вечные скитальцы, так называемые бродники, которые по тем или иным причинам старались держаться подальше от общества.

Один из них, по прозвищу или фамилии Медведь, как раз и жил в тех местах, куда мы ехали. Его имя вошло в местные исторические анналы с того момента, когда он показал полковнику Максиму Кривоносу тайную тропу через леса, благодаря чему его казачий полк вышел в тыл польским рейтарам и нанес им сокрушительное поражение.

Что касается брода как такового, то речушку, где нынче жил новый отшельник, и тогда, и сейчас могла курица перейти, не замочив перья.

И все же мы ехали долго, хотя мне казалось, что расстояние до Медвежьего брода невелико. Виною этому были проселочные дороги, которые петляли, как им вздумается. Я ехал и размышлял, что если пройдет сильный дождь, то мы отсюда не выберемся и за двое суток.

От этой неприятной мысли мне становилось не по себе, и я пытался ехать с максимально возможной скоростью, чтобы успеть обернуться до темноты.

Но человек предполагает, а Бог располагает. Когда мы, наконец, добрались до места, солнце уже перешло полуденную черту и начало стремительно, как мне показалось, катиться к закату.

То, что я увидел на берегу речушки, поразило меня до глубины души. Там стояла самая настоящая крепость – высокая (в полтора человеческих роста) изгородь была сооружена из толстых кольев, заостренных вверху, а дом-башню в три этажа сложили из толстых окоренных бревен.

Дом венчала колокольня с куполом, окрашенным в зеленый цвет. Но креста на нем не было. В общем, строение здорово смахивало на старообрядческий скит, совершенно не характерный для Украины.