Меченные злом - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Гладкий cтр.№ 52

Наконец Москаленко решил, что пора приниматься за дело.

– Я нашел покупателя на твой товар, – сказал Микита и поморщился, взмахом руки отгоняя сигаретный дым, который по пути к вытяжному вентилятору шибал ему в нос.

– Потому меня и притащили сюда на аркане? – сердито спросил Леха, постепенно оттаивая.

– Не совсем так, Лексей Батькович… хе-хе… Не совсем… – Москаленко стал загадочным, как проститутка, которая кадрит денежного клиента.

– А можно без намеков? – Саюшкину до смерти хотелось побыстрее выяснить отношения и смыться.

– Так мы завсегда… хе-хе… – Микита достал записную книжку. – Тут я твой должок взял на откуп…

– Не понял… – У Лехи глаза полезли на лоб от изумления. – Какой должок!?

– Минуту… Ага, вот эта страничка… С тебя причитается всего-навсего две косых. Между прочим, "зеленью".

– За что!? – вскричал вор.

– Ты лучше спроси кому. – Москаленко смотрел на Саюшкина как невинное дитя.

– Кому!? – тупо повторил Леха, совсем потерявший способность что-либо соображать.

– Петру Кузьмичу, – спокойно ответил Микита. – Саврасычу. Неужто забыл?

– Ы-ы-ы… – У Саюшкина отвисла челюсть, и он, вместо того, чтобы сказать хоть что-то, лишь по-рыбьи беззвучно зевал широко открытым ртом.

Только теперь он, наконец, понял, в какую угодил западню. Способ закабаления, связанный с выкупом долговых расписок (или просто долгов, чаще всего карточных), в воровской среде практиковался издавна и достаточно широко. Неосторожный простак, попавшийся на подобный крючок, иногда платил за глупость или жадность по самому высокому тарифу – своей жизнью. Должник обязан был выполнять любую прихоть кредитора.

Часто из таких несчастных вербовались наемные убийцы. Ни убежать в глухие места, ни спрятаться куда-либо, чтобы таким образом уйти без всяких последствий от своих долговых обязательств, у должника не было никакой возможности. Его всегда и везде искали и находили даже на том свете – за долги после смерти должника нередко отвечали близкие родственники.

– Вот я и хочу тебя спросить: когда мне ждать отмазки? [4]

Москаленко задал вопрос и наконец выпил свою рюмку до дна. Теперь его аскетическое лицо выражало холодную решимость и строгость. Весь вид Микиты как бы подчеркивал, что время пустой болтовни закончилось.

– Мне необходимо время, чтобы собрать нужную сумму, – тихо ответил Саюшкин, с трудом шевеля непослушными губами. – Месяц…

Он отлично понимал, что никакие уговоры на Чмо не подействуют. Сумма долга, произвольно увеличенная Саврасычем, останется прежней. Леха надеялся лишь на отсрочку платежа. Притом, без "счетчика". О том, чтобы отказаться от уплаты, он даже не помышлял. Тем более что у вора была достаточно весомая надежда на деньги, которые он должен получить при продаже героина.

– Как скажешь, – сказал хозяин притона и сделал в блокноте какую-то пометку. – Не возражаю. Только тогда ты отдашь мне уже не две штуки, а десять.

– Понял… – угрюмо сказал Саюшкин. – Я отдам две и в срок. Больше мне не наскрести.

Когда назначена встреча с покупателем?

– Он позвонит через два-три дня… – Микита явно решил потянуть время.

Чмо просматривался насквозь. Похоже, хитроумный хохол вполне обоснованно полагал, что у Саюшкина в заначке вовсе не сто грамм героина, а гораздо больше. Потому хозяин притона и решил начать беспроигрышную игру, вследствие которой все Лехины денежки перекочуют в карман Микиты.

Вор никогда не причислял себя к дуракам, потому схему задуманной Москаленко комбинации читал, что называется, с листа. Скорее всего, первый покупатель окажется липовым и надует его, а из-за этого придется предлагать новую партию героина, которую при покупке забракуют. Начнутся разные неприятности с мордобитием и членовредительством, Микита вначале выступит в роли спасителя, а затем превратится в бессердечного стяжателя. И стоит только хозяину "малины" узнать, что у Саюшкина много товара, как тут же вступят в дело костоломы Москаленко во главе с Шуликой.

А Леха точно знал, что пыток ему не выдержать.

– Завтра, – отрезал Саюшкин. – Пусть звонит завтра. Иначе я найду другого. Вы сами отмерили мне срок.

Он решил притвориться жадным недоумком. Нужно, чтобы Микита безоговорочно поверил в безысходность Лехиного положения. Главным было любыми способами выбраться из притона на свет ясный. А там… Там будет видно.

– Лады, – подозрительно легко согласился Микита. – Но смотри, не надумай смайнать. Ты хороший парнишка, Лексей Батькович, и мне очень не хочется, шоб ты влип по-крупному.

Долг – это дело чести. А деньги – мусор. Жизнь дороже, поверь мне, старику…

Похоже, Москаленко намеревался прочитать лекцию о воровской морали и далее, но тут отворилась дверь, и на пороге появился Шулика. Он глядел на своего босса какими-то странными остекленевшими глазами и пытался что-то сказать. Саюшкин, у которого и так все чувства были напряжены до предела, первым заметил, что изо рта швейцара льется тонкой струйкой кровь.

Вора словно кинуло: еще не осознавая, что делает, он вскочил и отбежал к дальнему концу длинного, как кишка, кабинета. Шулика неуклюже переступил через порог, сделал шаг, затем другой, – и словно подрубленный свалился на пол лицом вниз. В его широченной спине торчал нож, загнанный по самую рукоятку.

Несмотря на преклонные годы, предполагающие замедленную реакцию, Москаленко оказался шустрым как хорек. Едва взглянув на обездвиженного помощника, он тут же нажал какую-то кнопку. Леха, который в тоскливом ужасе прижался к стене, вдруг ощутил позади пустоту и, не успев за что-либо придержаться, рухнул куда-то в темноту.

Быстро вскочив на ноги, вор моментально понял, что очутился в потайном ходе. Взглянув в сторону светлого проема, образовавшегося в стене, он увидел, что за ним последовал и Микита, а в отворенную дверь его кабинета вваливались один за другим крепкие парни в черных масках.

Саюшкин не стал досматривать это действо. Его вовсе не интересовала ни судьба хозяина "малины", ни личности тех, кто убил Шулику. Вор развернулся и по узкому темному проходу побежал, что было мочи, в неизвестность.

Марьяна, старая подружка Жереха, была девка хоть куда. Ей уже стукнуло тридцать четыре года, но с виду Марьяне можно было дать не более двадцати пяти. Статная, фигуристая, белолицая, с карими огненными глазами, она походила на фотомодель. Про таких говорят просто – красавица.

И только внимательный наблюдатель мог заметить какую-то ущербность, несмотря на разнообразные ухищрения, пробивающуюся наружу как капли пота в парной. Безвольные тонкие губы не могла скрыть и помада, которой Марьяна рисовала большой сочный бант.