Мертвая хватка - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Гладкий cтр.№ 47

Марио будто подслушал мое сокровенное:

– Одну из "вертушек" я отправлю на базу. Кестлер и Эрнесто улетят. Мы с тобой останемся. У меня тут, кроме обещанной тебе экскурсии в сельву, есть еще кое-какие дела.

– "Зачистка"? – Мой голос неожиданно дрогнул.

– Да, – коротко ответил горбун.

– Как ты решил… с профессором?

– Тебе он так дорог?

– Он хороший человек. И влип в эту историю с экспедицией только из любви к науке.

– Хороший человек – не аргумент. Но проявлять чрезмерную жестокость в отношении Штольца я не намерен. Есть и другие способы заставить его держать язык за зубами.

– Спасибо, Марио. Но как я смогу убедиться, что ты выполнишь свое обещание?

– Ты мне не веришь?

– Кроме тебя, есть еще и другие…

– Ты лично проводишь Штольца в Сан-Паулу и посадишь на самолет. Убедил?

– Нет проблем.

– Но это будет только тогда, когда я найду с тобой общий язык. Сам понимаешь, мне нужны очень веские аргументы в случае чего…

Я понимал. Мое соглашение вернуться в лоно Синдиката в обмен на жизнь профессора. И волки сыты, и овцы целы. Все логично и вполне благопристойно.

Однако Марио не мог не учитывать вариант, что я в конце концов не соглашусь на возвращение в Синдикат. И даже могу сбежать, не убоявшись мести совета боссов. А ведь горбун не был наивным и легковерным человеком. Значит, он что-то приготовил, какой-то неприятный сюрприз, чтобы напрочь отбить у меня охоту нарушить обязательства. Но что это за сюрприз?

Марио смотрел на меня и загадочно улыбался. От его улыбки у меня мороз по коже пошел, хотя я и не отличался особой чувствительностью.

Что у тебя на уме, чертов горбун?!

Если семейная жизнь хотя бы чуть-чуть напоминает ту "идиллию", которую мне устроила Кей, то гад буду, если когда-нибудь женюсь.

– Милый, – пропела мне она в первый же вечер, – если ты попытаешься исполнить свои супружеские обязанности, то знай, что твое мужское достоинство я вырву с корнем.

– А как же конспирация? – ехидно поинтересовался я.

И, как оказалось, на свою голову.

– Особо любопытным мы скажем, что я лесбиянка, а ты гомосексуалист.

– Не хило… – пробормотал я, сраженный наповал ее непосредственностью. – Кто нам поверит?

– Глупенький, ты отстал от жизни. – Она смотрела на меня с жалостью, будто на недоразвитого. – На этом гнилом Западе и не такие чудеса бывают. Да объяви здесь во всеуслышание, что я садомазохистка, а ты скотоложец, никто и бровью не поведет. Все подумают, что у нас брак по расчету.

– Господи, верни меня в Россию…

– Лучше проси у него, чтобы он уберег тебя от СПИДа.

– Не учи ученого…

– Между прочим, по самым свежим научным данным, никакие резиновые изделия от последствий кобеляжа мужиков не спасают. Учти.

– Намек понял. – Я демонстративно устроился на диване. – Спокойной ночи… Склифосовский в юбке.

– Бай-бай… – Она показала мне свои великолепные зубки и повернулась ко мне спиной, начала разоблачаться, как опытная стриптизерша.

Перед тем как уснуть, я подумал, что мне не хотелось бы оказаться на месте какого-нибудь ловеласа, не обученного нашим диверсантским штучкам, которого угораздило приударить за Кей вопреки ее желанию…

Уладив небольшие формальности по официальному внедрению "жены" в свой номер, на следующее утро я повел ее завтракать в ресторан отеля.

Наверное, мы были неплохой парой. По крайней мере, не из последних. Нас провожали глазами, и не только старички.

– Дорогая, ты произвела фурор, – не преминул я уколоть свою напарницу. – Посмотри вон на тот столик. Там сидит старый пердун со вставной челюстью. Так он скоро слюной изойдет, глядя на тебя.

– По-моему, у него другая сексуальная ориентация, – отпарировала Кей, для вида мило улыбаясь и преданно заглядывая мне в глаза. – Он не сводит взгляд с твоих ног.

Сегодня я нарядился в шорты и гавайку.

– Кроме того, что из него уже песок сыплется, так он еще и косой. На самом деле этот старый сладострастник смотрит на твою грудь – она вот-вот вывалится из выреза блузки.

Дальше завтрак прошел в гробовом молчании. Я и впрямь почувствовал себя женатым человеком. Как говорили опытные люди, семейная жизнь – это сплошной скандал с редкими примирениями, и то в основном в постели. Но поскольку подобные разрядки мне не светили, я упал духом ниже бордюра.

Сегодня я ждал нового связника. Так сообщила мне Кей.

И теперь осечки я просто не мог допустить, пусть для этого мне пришлось бы взорвать к чертовой матери весь Лимассол. Я обязан был разобраться в ситуации и понять, кто нас пасет и почему.

– Я тоже пойду, – безапелляционно заявила Кей, когда мы после завтрака поднялись в номер.

– Слушай, детка. – Я был угрюм и зол. – Здесь старший я, а потому ты будешь делать то, что тебе прикажут. Иначе я побеспокоюсь, чтобы тебя срочно отозвали и заставили пыль с архивных папок стирать.

– Но я ведь могу узнать тех, кто шел за Гюрзой… – попыталась она протестовать.

– Благодаря твоему описанию я могу их вычислить в толпе. И на этот раз я не буду изображать подсадную утку из резины. Так что отдыхай. Но будь наготове. Если я не приду к назначенному времени, чтобы в отеле тебя и твоего духу не было. Используй запасной канал эксфильтрации. Надеюсь, отдел планирования спецопераций продумал такой вариант.

– Да. Но…

– Никаких "но"! Это приказ. Будешь путаться под ногами – пущу в расход. – Я был жесток с нею; оправданно жесток – сколько раз самые, казалось бы, подготовленные во всех смыслах операции оказывались на грани срыва (а то и кой-чего хуже) из-за самодеятельности неопытных агентов.

Она обиженно умолкла. И скрепя сердце смирилась. Теперь Кей уже не пыталась изобразить из себя верблюжью колючку. Она смотрела на меня со смешанным чувством удив-ления и страха.

Пока, милая… Встретимся – извинюсь еще раз…

Теплоход прибыл из Египта. Он был набит туристами под завязку. Кого только там не было: арабы, возвратившиеся домой киприоты, англичане, немцы… и наконец, наша братва. Кого-кого, а бывших узников соцлагеря не узнать может лишь забитый негр из островного племени мумбо-юмбо, отродясь не видевший белых. Конечно, по одежде наших от прочих цивилизованных и полуцивилизованных, не в пример совсем недавним временам, уже не отличишь. Но выражение лиц… убиться и не жить! Совершенно невообразимая смесь настороженности, скованности, жадного любопытства и циничной забубенности – мол, имеем мы вас, чурки неогороженные, несмотря на все ваши фешенебельные красоты и сортирные комнаты с биде; мы и не такое видали. Да и карман теперь у нас не дырявый; выставьте ваш островок на продажу, купим тут же за наличку и не торгуясь.