Жизнь взаймы - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Гладкий cтр.№ 40

Какое-то время пули и крупная дробь летали над прудом, словно осиный рой. Паленый не знал, отвечает ли снайпер, но думал, что тому все же придется убраться восвояси.

Однако, вылезать из воды он не спешил. Глупо было бы получить пулю из-за своей несдержанности.

Наконец все стихло и Паленый услышал осторожные шаги приближающихся к пруду охранников. Вскоре над ним выросла могучая фигура Володи – так звали старшего из них.

– Давайте руку, – сказал он, протягивая свою клешню.

Паленого выдернули из воды, словно подсекли рыбину, – коротким резким рывком. И тут же закрыли двумя бронежилетами.

– Бегом! – скомандовал Володя, и они побежали сначала к деревьям, а затем и к дому.

Паленый успел обсушиться и переодеться, когда по внутренней связи позвонил Володя:

– Ушел, гад, – доложил он злым голосом.

– Нашли место, где он сидел?

– Нашли.

– И что?

– Даже гильзы успел подобрать. Опытный спец.

– Возможно, да, а может быть, и нет.

– Почему?

– Он прокололся на "кукле". Настоящие профи на такой элементарный подвох не ведутся.

– А вы откуда знаете?

Паленый задумался лишь на две-три секунды.

– Книги умные читал. Сейчас разной литературы на такие темы хватает.

– А, понятно… Что дальше будем предпринимать, Александр Игнатьевич?

– Ты о чем?

– Надо бы в милицию…

– Для начала нужно позвонить Анне Григорьевне, – неуверенно ответил Паленый.

– Как прикажете. Вы это сами сделаете?

– Нет. Доложись сам.

– Понял. Конец связи.

Интересно, где сейчас Анна Григорьевна? Почему она уехала, даже не предупредив его и не оставив своих координат? Загадка…

Паленый решительно подошел к телефону и набрал номер мобилки Анны Григорьевны. В ответ раздался чужой голос, оповестивший его, что с абонентом на данный момент связь отсутствует. Приплыли…

Он почувствовал, что его начинает забирать злость на всё и вся. "А не пошла бы она!.. Ей все игрушки, да интриги. Может, и впрямь Анка-пулеметчица (вспомнил он выражение Лизки) хотела завалить муженька? Чтобы по чужим бабам не бегал и не мешал ей жить, как хочется. Но я-то здесь причем? Если она уверена, что я не ее муж, то сказала бы прямо и отпустила на все четыре стороны. Так нет же, снайпера нашла. Или она настолько коварна и кровожадна, что одной смерти ей мало? Вот сука…"

Паленый не находил себе места до самого вечера. Но во дворе больше не появлялся, в основном потел в тренажерном зале и плавал до изнеможения в бассейне.

В конечном итоге он так натренировался, что под душ залез на полусогнутых. А когда, вволю наплескавшись, возвратился в комнату и облачился в махровый халат, оставленный Маргошей, в дверь постучали.

– Не заперто, – сказал Паленый, включая телевизор.

В комнату вошла Анна Григорьевна. Она была бледна, а в ее глазах затаилась тревога, смешанная со страхом.

– Ты… не ранен? – спросила она, через силу выталкивая слова.

– Не все ли тебе равно? – пожал плечами Паленый.

– Не все!

– Моя жизнь принадлежит мне, и только мне, – чеканя слова, ответил Паленый. – И что с ней будет, одному Богу известно. Наши судьбы в его руках. Так что не нужно сильно переживать на сей счет. Что суждено, то сбудется.

– Но в тебя стреляли!

– Слава Богу, что со мной не было Антошки, – сказал Паленый. – А что касается лично меня, то я заговоренный. – Он хмуро осклабился. – Меня ни пуля не берет, ни в огне я не горю… как бы ни хотелось некоторым штатским.

Он с многозначительным видом посмотрел ей прямо в глаза.

– Что ты несешь!?

– Бредятину. Не слушай меня. Я психически травмирован.

– Саша, ну зачем ты так…

"Ишь ты, хвостом завиляла! – злобно подумал Паленый. – Усыпляет бдительность. Сейчас будет шарить под слабую, беззащитную женщину, наказанную судьбой. Давай, начинай спектакль, можешь даже поплакаться мне в жилетку. Халат махровый, слезы впитывает хорошо…"

Подумал, но сказал совсем другое:

– Хорошо бы поужинать. С утра ничего не ел. А уже вечер, десятый час.

– Как ты можешь в такой момент думать о еде!?

– Вот такие мы, мужики, примитивные…

"Бред! – У Паленого внутри все кипело. – Кто-то из нас точно сошел с ума – или я, или она. Это же надо – пикируемся, словно законные муж и жена. Да ведь знает она, знает, что со мной не все ладно, что я лишь бледная тень, не очень удачная копия Князева, его ходячая посмертная маска. Зачем ей нужно притворяться?"

– Не обижайся… – Анна Григорьевна взяла себя в руки. – Ты прав – пора ужинать.

– Мне бы во что-нибудь переодеться.

– Маргоша принесет. Подожди…

После ужина Паленый вышел на балкон покурить. Раньше он не задумывался, где стать и как прикуривать, но теперь спрятался за выступом стены, а зажигалку держал в ладонях так, чтобы пламя не смогли увидеть со стороны.

Впрочем, на этом балконе, по здравому размышлению, было наиболее безопасно, так как он выходил на освещенную фонарями улицу и был закрыт стволами растущих возле дома сосен. Конечно, этот "частокол" был жидковат, но все равно точно прицелиться было сложно.

Анна Григорьевна появилась на балконе как привидение – бесшумно и в каком-то балахоне с капюшоном. Наверное, только что вышла из душевой, подумал Паленый. Чего это ей приспичило срочно повидать "суженого"?

– Надо что-то делать, – сказала она сухим деловым голосом.

– Ты о чем?

– О нашей безопасности.

– А… Вопрос серьезный. Лично я, сидя взаперти, решить его не смогу.

– Теперь твое затворничество закончилось. Шила в мешке не утаишь. Весть о твоем возвращении уже облетела весь город.

– И кто-то так обрадовался этой новости, что немедленно прислал свинцовый привет, – с иронией подхватил Паленый.

– Мне кажется, что авария на трассе и твое исчезновение не были случайностью, – медленно цедя слова, сказала Анна Григорьевна.

– Чего не знаю, того не знаю. Возможно.

– Почему ты так легкомысленно к этому относишься!? Саша, нам – тебе, мне, Антошке – угрожает смертельная опасность.

– Не исключено. Но я не знаю причин, из-за которых на нас объявлена охота. Мне неизвестны наши враги; хотя бы явные. Моя голова сейчас пуста. Чтобы я мог действовать, ее нужно наполнить информацией. А я до сих пор имел возможность "наслаждаться" лишь разной мутью по "ящику" и "желтой" прессой, до которой так охоча Маргоша.