Клятва на мече - читать онлайн книгу. Автор: Николай Буянов cтр.№ 18

Странно было, что она не замерзла. И не сошла с ума. Каким-то чудом ей удалось поймать лошадь без седока, миновать ночные патрули и добраться сюда. Собрав последние силы, Фасинг слезла с седла, поднялась на крыльцо и стукнула кулаком в дверь, прежде чем упасть.

Отворили мгновенно, будто ждали. Быстрые молчаливые (а может, немые) служанки в восемь рук подхватили ее, внесли в дом, заботливо и ласково освободили от одежды и положили в роскошную ванну с обжигающе горячей водой. Аромат благовоний проник в ноздри, Фасинг обмякла, блаженствуя, глаза ее закрылись сами собой, и она незаметно погрузилась в забытье. А главное – страх перед хозяином этого дома вдруг отступил – правда, не исчез совсем, а лишь сделал шаг назад, потихоньку насмехаясь над женщиной: смотри, мол, я здесь, рядом, я тебя не забыл…

Она злилась на свой страх – и все равно боялась («Да что я, в самом деле! Ведь не бил же он меня, в конце концов, даже голоса ни разу не повысил!»). И восхищалась, и готова была пресмыкаться, ползать на животе, валяться в грязи…

Если бы только он приказал – она бы убила любого, не рассуждая. И умерла бы сама, прикажи он ей умереть. А ведь вполне возможно, подумала вдруг Фасинг с оттенком непонятного удовольствия, что сегодня он действительно прикажет. Ибо она – впервые – не выполнила своей задачи. Шаньяз Удачливый лежит под лавиной, а человек, находившийся в караване, не добрался до места назначения…

Она принадлежала к тайному клану с того самого мига, как впервые переступила порог того неприметного дома, где находилась сейчас. Шаньяз Удачливый выполнял в этом клане роль связного и перевозчика – в его караване могли перемещаться с места на место, не вызывая подозрений, нужные грузы и люди, которых клан посылал для выполнения секретных миссий.

Фасинг долго не догадывалась об этом – дядя оберегал ее от ненужных знаний. Он боготворил племянницу и ни в чем не отказывал ей. Он мог себе это позволить.

Однажды в Сиккиме Фасинг увидела во дворе дома роскошную повозку, запряженную четверкой белых лошадей. Повозка, судя по всему, принадлежала богатому вельможе и была очень красива. Но она ничего не стоила по сравнению с лошадьми.

Они были прекрасны, эти лошади. Сказочно, почти неправдоподобно. Почти непристойно. Фасинг долго стояла перед ними, онемевшая от восторга, зачарованная их длинными гривами, в которые были вплетены яркие оранжевые ленты, грациозно изогнутыми шеями, длинными ногами и аккуратными шариками мускулов, перекатывающимися под бархатной кожей. Из дома вышел вельможа в сопровождении слуг. Она робко спросила у него, сколько стоят его кони. Вельможа рассмеялся и ответил: «Много, милая девочка. Тебе ведь известно, что белые лошади приносят удачу. Я очень дорожу ими».

Все еще посмеиваясь, он забрался на сиденье, один из слуг взял в руки вожжи – и повозка укатила со двора. А Фасинг осталась стоять на месте. Она не видела своего дядю, который потихоньку наблюдал за ней из окна дома, спрятавшись за занавеску. Вечером Фасинг была необычайно тиха и задумчива. Шаньяз, казалось, не замечал ее настроения. Он поужинал, пожелал племяннице спокойной ночи и, одевшись, куда-то ушел. А на следующее утро…

На следующее утро Фасинг поднялась с постели и выглянула в окно. И первой ее мыслью было: «Я все еще сплю. Сплю и вижу сон». Белые лошади – вся четверка – стояли перед крыльцом, пофыркивая и нервно перебирая копытами. Слуги держали их под уздцы, а Шаньяз прохаживался по двору, ожидая, когда племянница спустится вниз. Оказалось, он нашел того вельможу и купил его лошадей, не торгуясь.

Таков он был, Шаньяз Удачливый, богатый купец из Базго. Нельзя сказать, что он сорил деньгами направо и налево – скорее его можно было назвать прижимистым, но для любимой племянницы он не жалел ничего. Для него она всегда оставалась милым и немного капризным ребенком. Наверное, он и не заметил, как ребенок превратился в женщину. И наверное, не единожды пожалел, что взял ее с собой в тот дом в пригороде Лхассы…

Дом, судя по обстановке, принадлежал купцу средней руки – пожалуй, до Шаньяза Удачливого тому купцу было далеко. В этом доме было меньше комнат, меньше слуг (однако все они были вышколены ничуть не хуже, чем у дяди, и это девушке понравилось), не такая роскошная посуда и ковры на стенах. Зато было приятное вино, искусная игра на флейте и большой сад с беседкой. Беседкой Фасинг была особенно очарована: оттуда очень удобно было наблюдать за дядей и хозяином дома, высоким худощавым мужчиной с острой бородкой. Дядя и хозяин о чем-то беседовали, прогуливаясь по дорожке сада. Дорожка пролегала далековато от беседки, и Фасинг, как ни напрягалась, не сумела расслышать разговор. Однако девушка была наблюдательна. И имела острое зрение. Поэтому позже, когда Шаньяз распрощался с хозяином и сел в коляску, Фасинг неожиданно спросила:

– Дядя, кто этот господин?

Тот посмотрел на племянницу с некоторым удивлением:

– Но я ведь говорил тебе: он местный торговец. Мы собираемся заключить с ним сделку…

Она погрозила ему пальчиком:

– Не пытайся меня обмануть. Он совсем не похож на торговца.

– Вот как? – Дядя улыбнулся. – На кого же он похож?

– Не знаю. – Фасинг задумчиво коснулась мизинцем нижней губы. Так она делала, когда хотела о чем-то попросить. Или обидеться. Или обмануть. – От него исходит какая-то сила. Он ведь не просто говорил с тобой, дядя – он приказывал тебе, верно?

Шаньяз промолчал. Фасинг сказала:

– Познакомь меня с ним.

И удивилась, увидев, как дядюшкин подбородок упрямо затвердел.

– Тебе это ни к чему, деточка.

– Ни к чему? – Она удивленно подняла бровь. Он ласково обнял ее, но взгляд оставался отрешенным, почти холодным.

– Я не могу объяснить тебе… Просто поверь, хорошо? И запомни: держись от Жреца подальше.

– От кого? – не поняла она. Шаньяз не ответил.

Конечно, она поверила дяде: его интонации были достаточно красноречивы. Но эта вера породила не страх, а любопытство. Любопытство, перед которым невозможно было устоять – впрочем, она и не пыталась. И когда их караван снова оказался в окрестностях столицы, Фасинг решилась.

Самым сложным было ускользнуть от дяди. Тот, словно что-то предчувствуя, отдал слугам приказ не оставлять Фасинг без присмотра. Слуги выполняли распоряжение с большим рвением: нерадивых Шаньяз Удачливый не жаловал. Фасинг потребовалось почти полдня, чтобы придумать что-либо. И она придумала.

…Этот мальчишка был сыном погонщика быков в караване. Парню исполнилось семнадцать, и отец его, кряжистый, приземистый, с громадными сильными ручищами, все сокрушался, глядя на тщедушного отпрыска: я-то, мол, собирался помереть спокойно, думая, что у меня есть преемник, а как такого преемника к быкам подпускать? Не сладит…

Впрочем, парень выглядел тщедушным только в глазах отца – на самом деле он был просто строен и тонок в талии. Пожалуй, излишне тонок: говорят, его мать была очень изящной женщиной, в противоположность супругу.