Человек без собаки - читать онлайн книгу. Автор: Хокан Нессер cтр.№ 54

А почему бы и нет? — спросил себя Гуннар Барбаротти, направляясь к станции метро. Вот бы ему такую жену, как Кристина.

После развода Гуннар Барбаротти долго держался подальше от женщин. Месяц назад он познакомился с некоей Шарлоттой; она тоже работала в полиции, они познакомились на конференции в Гётеборге. Они прилично выпили на банкете и провели бурную ночь в ее номере.

Было только одно небольшое препятствие: она была замужем. Тоже за полицейским. В Фалькенберге. И у нее были двое детей, десяти и семи лет. Это она ему поведала только утром за завтраком. Но при чем тут она? Мог бы и сам поинтересоваться. У него была целая ночь, чтобы задать этот вопрос, он же его не задал…

После этого случая они не виделись, хотя пару раз говорили по телефону. Она была смущена ничуть не меньше, чем он сам, и, к общему облегчению, они решили пока не встречаться. Может быть, ближе к лету. Гуннар Барбаротти никак не мог понять, как же на самом деле обстоит дело с семейной жизнью Шарлотты, но, когда он говорил с ней по телефону, у него каждый раз начинало колотиться сердце.

Одно было ясно — наставлять рога коллеге, пусть даже и незнакомому, было не в его правилах. Гордиться нечем. И он в глубине души был доволен, что все решилось так, как решилось. К тому же бледный луч надежды, желание увидеться, предвкушение встречи — все это тоже по-своему украшало жизнь.

Роберт Германссон снимал квартиру в старом, скорее всего тридцатых годов, доме на Инедальсгатан на Кунгсхольмене. Пятый этаж. На двери висела латунная табличка «Реншерна», а над почтовым ящиком прилеплена бумажка с надписью «Германссон». Гуннар Барбаротти провел около часа, переходя из угла в угол в двух маленьких комнатках и совсем уж крошечной кухне. Что он искал? Трудно сказать… что-то, что могло хоть как-то разъяснить, что могло случиться с непутевым жильцом. Его сопровождал констебль Расмуссен из стокгольмской полиции. Коллега провел почти все время, куря на выходящем во двор минималистском балконе.

Когда они распрощались с веселым домовладельцем, у Гуннара Барбаротти в портфеле лежали два предмета, а именно: адресная книжка, которую он нашел на полке в кухне между пачкой спагетти и чайником, а на ночном столике рядом с телефоном обнаружился еще один блокнот. И там и там содержалось огромное количество небрежно записанных адресов и телефонных номеров, и Барбаротти кисло подумал, что ему придется провести не один час за письменным столом, чтобы с этим разобраться. Роман, о котором говорила Кристина — «Человек без собаки», — лежал на столе в виде двух толстых кип бумаги, но Барбаротти решил покуда оставить его на месте. Если понадобится, дойдет дело и до романа. Шестьсот пятьдесят страниц, как ни крути, — это шестьсот пятьдесят страниц.

Без четверти семь он открыл дверь своего номера в отеле «Терминус». Позвонил домой — удостовериться, все ли в порядке у Сары. Подумал и постановил, что будет работать ровно два часа, и ни минутой больше. А потом дойдет до бара на Центральном вокзале и выпьет кружку темного пива, переваривая впечатления дня.

Так тому и быть, решил он. Так оно и было.

Он уже завтракал, когда в кармане сначала завибрировал, а потом начал набирать звук сигнал мобильника. Гуннар посмотрел на дисплей — Молльберг.

— Он звонил ночью.

— Кто?

— Мы получили распечатку. Роберт Германссон звонил кому-то ночью с понедельника на вторник. Точнее, без двенадцати два ночи.

— Кому?

— А вот этого мы не знаем.

— Как это вы не знаете? Номер ведь должен быть…

— Он звонил на другой мобильник — без абонента. С карточкой. Мы знаем номер, но не знаем, кому он принадлежит.

— О, дьявол…

— Можно и так сказать.

— А Хенрик? У него же тоже был мобильник.

— Данные еще не получены. У него другой оператор. Думаю, сегодня узнаем.

— Ну хорошо, — сказал Гуннар Барбаротти, — Роберт Германссон с кем-то поговорил среди ночи, а потом исчез. Что еще?

— Пока ничего, — сказал Геральд Мелльберг по прозвищу Молльберг.

И что? — спросил он себя, засовывая мобильник в карман. Какие выводы?

Ответ на этот начальнически поставленный самому себе вопрос был прост и ясен: никаких. Ну хорошо, не выводы. Гипотезы? Что ж, возможно, одна напрашивается сразу: Роберт Германссон решил кого-то навестить в Чимлинге. Позвонил этому кому-то: ничего, если я зайду? А потом…

А потом он либо пошел туда, куда звонил, либо куда-то еще. Выбирай на вкус.

Хотя с другой стороны… Барбаротти на секунду прервал идеально логичную дедуктивную нить и прицельным ударом ножа снес верхушку яйца. Хотя с другой стороны, с некоторым усилием восстановил он прерванный атакой на яйцо ход мыслей, Роберт мог позвонить бывшей невесте в Халлонбергет. Почему бы нет? Когда человек под градусом, он звонит первому, чей номер придет на память. Очень хочется поговорить. Неужели нельзя с сегодняшней техникой вычислить, кто именно пользуется этим номером? Хотя бы приблизительно? Или только во время разговора?

Ближе к вечеру позвоню Молльбергу, решил он. Пусть разузнает точно, как и что с этой нынешней техникой.

Он посмотрел на часы — без четверти девять. Еще совсем рано, а он уже чувствует себя уставшим. Не физически уставшим, нет, он с удовольствием пробежал бы сейчас десять — двенадцать километров, особенно вдоль морского берега, — нет, эта усталость была другого рода: тяжелая, выматывающая психическая усталость, хронический стресс, как его ни назови. Чувство собственного бессилия. Во всем виноват необозримый и неизмеримый поток информации — это непременное условие современных технологий: ты можешь получить любые сведения в любом количестве, тонны потенциальной и вполне реальной информации. В этом и состоит современная полицейская работа — не столько собирать информацию… а что ее собирать, если тебе ее приносят с утренней почтой в виде фотографий, распечаток банковских операций и телефонных разговоров… информацию надо не собирать, она сама плывет тебе в руки, ее надо отбирать, а это гораздо сложнее.

Можно, например, взять список из ста одиннадцати человек, с которыми разговаривал по мобильнику Хенрик Грундт за последние два месяца, и побеседовать с каждым. Можно допросить всех его однокурсников и преподавателей юридического факультета; потом всех в студенческом общежитии, одноклассников и учителей в сундсвальской гимназии. Вот сделаем все это и пошлем в Книгу рекордов Гиннесса, мрачно решил Барбаротти. Поставим мировой рекорд: самое объемистое и самое провальное следствие всех времен и народов. Хотя неизвестно: претендентов на такой рекорд хоть отбавляй. А что касается записных книжек Роберта, он потратил на них накануне три часа (два до бара, один после) — пытался отсеять все, что не имеет отношения к делу. Беда в том, что он так и не придумал метода, как отсеивать и что. По одной простой причине — не знал, что ищет.