Выстрел на Большой Морской - читать онлайн книгу. Автор: Николай Свечин cтр.№ 7

— Да, эта птица другого полёта. Но мне доподлинно стало известно, что в ночь с 28 февраля на 1 марта, когда умер Маков, Сашка уходил из камеры. По очередной записке Виноградова.

Благово стукнул себя кулаком по колену и не удержался, выругался:

— Скотина! Значит, инобытия [7] у Беклемишева нет?

— Нет. Не готов утверждать, что именно он застрелил Макова, но в камере его в ту ночь не было до самого утра.

Благово встал.

— Вы можете подать об этом рапорт?

Скиба тоже поднялся.

— Это невозможно! Сведения получены мною от сторожа секретных камер Панибратова. Проболтался… по пьяному делу. Но Панибратов хорошо прикормлен начальником отделения и письменных показаний, конечно, не даст. В каком виде я тогда предстану? Написал бездоказательную кляузу…

— А приставы? Они могут подтвердить факт денежных поборов со стороны Виноградова. Сколько можно это терпеть?

— Господа приставы сами дерут будь здоров! Если начнётся следствие, то выяснится, что они перетаскали в сыскное суммы, много превышающие их годовое жалование. Где они их взяли? Всё с тех же мазуриков. Нет, поднимать шум никому не выгодно. Меня сделают козлом отпущения и выкинут со службы, а после полицейской — сами знаете — никакой другой службы уже не найдёшь. Все шарахаются от нас, как чёрт от ладана.

— Я вас понял. Поищем другой путь. А пока вот что, Максим Вячеславович. Не желаете ли перевестись в Департамент государственной полиции? Имеется вакансия чиновника по особым поручениям шестого класса.

— Почту за честь, Павел Афанасьевич! А то уж никаких сил нет смотреть, что у нас в сыскном отделении творится, и ничего поделать не могу!

— Вот и договорились. Я сегодня же подам записку фон-Плеве о замещении должности; надо усилить кадром третье делопроизводство. И спасибо вам за важные сведения.

Выполняя поручение Благово, Лыков отправился на встречу с Демидовым, князем Сан-Донато. Адресат перехваченного Маковым письма жил в роскошном фамильном особняке на Сергиевской улице. Несметный богач оказался рыжим весноватым мужчиной средних лет с отёчным лицом и высокомерным взглядом.

Дабы беседа удалась, Алексей взял с собой коллежского советника Фланша, курировавшего в департаменте «Священную дружину». Фланш представил Лыкова князю и приказал ответить на все его вопросы, поскольку Алексей Николаевич выполняет высочайшее повеление. Демидов мигом утратил весь аристократизм.

— Князь, — сразу взял быка за рога Лыков, — кто такой Рупейто-Дубяго?

— Это бывший наш агент, брат восьмой степени. Кличка — Московский Баранчик.

— Странная какая кличка…

— Ну, это из представлений про Петрушку, вы же помните?

Лыков действительно вспомнил. Любимый герой уличного театра, наглый и дерзкий Петрушка, бил лакея, купца и даже полицейского. И вот, когда он уже совсем терял от безнаказанности чувство меры, из-за кулис появлялось загадочное могучее чудовище — Московский Баранчик — и сжирало негодяя.

— Зловещее получается прозвище. Он что, за палача у вас был?

— Навроде того. Напугать кого следует, приструнить. Жутковатый дяденька. Среди нас, белоручек, он выделялся: его ничего не стесняло. Опасный человек.

— Как же вы такого — и в дружину?

— Эти люди бывают весьма полезны в определённый момент! Рупейто — человек дела. Я, или Бобби Шувалов, или князь Щербатов — это тоже всё лигеры [8] — мы же сами не можем быть палачами! У нас, извините, духу не хватит; да и не умеем мы человека убить. А с террористами церемониться нельзя. Хватит уже — доцеремонились! Вот и призвали в братья нескольких таких, кому в обществе руки не подашь, зато им можно поручить грязные работы.

— Что конкретно он у вас выполнял? Из грязного…

Демидов замялся.

— Ну… вы же знаете, чем всё кончилось. «Священная дружина» распущена, а деятельность её признана государем… э-э-э… как бы помягче сказать… Действительно, ничего конкретного мы совершить не успели. Или не сумели. Создали отделения в 30-ти городах России и три заграничных: в Париже, Вене и Берлине. Отделения были даже и весьма многочисленные; в московском, к примеру, состояло более 15 000 человек!

— Ну, это всё дармоеды; вы мне о делах расскажите.

— Мы, например, организовали в столице патрулирование улиц, по которым проезжает государь! Семь главных улиц. Были старшие над улицами, которые постоянно наблюдали прохожих, и всё такое прочее…

Лыков, как профессионалист, при этих словах только усмехнулся:

— По проспектам, значит, прогуливались? Ну, дело хорошее, для здоровья полезное. А ещё что?

— Да так, собственно, и всё… Газету в Германии выпускали, проправительственную. Некоторые из наших собирались поехать в Женеву, вызвать там на дуэль и убить Бакунина с Тихомировым.

— Не поехали?

— Не поехали.

— Московский Баранчик под вашим началом что-нибудь совершил?

— Не припоминаю такого. Денег, правда, подлец, извёл много, и всё безотчётно. На оружие, на съём конспиративных квартир, на завербование агентов среди революционеров.

— Много навербовал?

— Ну, что вы, господин Лыков; кого он там мог навербовать! Так, перевод средств. Приходили от него пару раз какие-то странные люди, брали аванс и более не появлялись. Лица ещё у них были синие, с отливом. А потом я из дружины ушёл. Когда понял, в какую карикатуру всё наше движение выливается, сдал дела и ушёл.

— Давно ушли?

— Прошлой осенью ещё.

— С тех пор с Дубягой дел не имели?

— Не имел. Избави Боже!

— А откуда он вообще взялся? Кто его привёл в дружину?

— Раздобыл его откуда-то сенатор Шульц, последний управляющий Третьим отделением. Патентованный мошенник! Такого же и привёл… Кажется, Рупейто был у него в отделении негласным агентом. А почему, Алексей Николаевич, Департамент полиции вдруг заинтересовался этим субъектом?

Лыков вынул из кармана письмо, обнаруженное в тайнике у Макова, и протянул его князю:

— Узнаёте почерк?

— Кажется, его…

— Что это за история с купцом, которого Дубяго предлагает вам «потрясти»?

Демидов дважды перечитал письмо и вернул его затем сыщику.

— Собственно этого письма я не получал. Где вы его взяли?

— В тайнике у бывшего министра внутренних дел Макова.

— Это который давеча застрелился?