Охота на царя - читать онлайн книгу. Автор: Николай Свечин cтр.№ 29

– Какой там на хрен год! Он сорок-то дней еле-еле дотерпел. Обвенчался уже в мае, причем тайно, даже дети не знали. Присутствовали лишь Лорис-Меликов и Адлерберг.

Благово машинально налил себе еще рюмку и выпил. Енгалычев смотрел на него с грустной понимающей улыбкой.

– А что наследник? – спросил после паузы статский советник. – Как он к этому отнесся?

– А как, ты думаешь, к этому можно отнестись? Государь после свадьбы сразу уехал с молодой женой в Крым и вызвал туда наследника, хотел их примирить. Но у этой… особы, скажем так, хватило бестактности тут же занять покои умершей императрицы! Поэтому все лето император обедал или с ней, или с сыном, и никогда вместе. И слушал от нее бесконечные гадости про наследника престола. Боже мой, какие веревки она вьет из государя! А ведь он старше ее на тридцать лет!

Благово, как и все в империи, слышал кое-что про Екатерину Михайловну Долгорукую, страстную любовь государя на протяжении вот уже полутора десятилетий. Он познакомился с ней, тогда юной сиротой-смолянкой, в 1866 году. Только что по всей империи шумно отметили серебряную свадьбу императорской четы. Императрица часто болела, измученная бесконечными родами и смертью любимого сына Николая. Муж давно уже охладел к ней, часто менял любовниц, но после знакомства с семнадцатилетней княжной все переменилось. Это была страсть на всю оставшуюся жизнь, страсть, при которой теряют голову, забывают приличия, забрасывают все прочие привязанности. Император стал открыто жить с Долгорукой, бросив больную жену страдать в Зимнем дворце в полном одиночестве. Двор понял желание государя, и несчастная женщина как бы умерла для всех.

– Расскажи мне о ней. Говорят, у них есть дети?

– Да, мальчик и две девочки. Еще один сын умер.

– Так есть и мальчик? – насторожился Благово.

– Вот видишь, ты все понимаешь. Есть мальчик, Георгий. Ему сейчас восемь лет. Отец от него без ума. Он издал указ, и теперь Долгорукая не Долгорукая, а княгиня Юрьевская. Сказать, что государь попал под ее влияние, значит не сказать ничего. Он устал от своих великих реформ, забросил государственные дела и подписывает не глядя все, что ему подсовывают Лорис с Юрьевской. Она полностью прибрала его к рукам. Влияет на награждения и назначения, теперь полезла уже во внешнюю политику, раздает концессии… Она потеряла всякое чувство меры, сделав из своего влияния на мужа-самодержца высокодоходное ремесло!

– Что ты имеешь в виду? – жестко спросил Благово.

– Я имею в виду, мой милый, что княгиня Юрьевская берет огромные взятки за решение всяких темных дел напрямую у государя. Минуя правительство, Государственный совет и прочие инстанции, могущие следить за законностью решений. Княгиня проводит на высокие должности проходимцев, которых не приняли бы на службу даже квартальными надзирателями. А сейчас ее протекцией пользуются уже и австро-германские шпионы.

– Подожди, давай еще раз. Я как-то не очень сообразил… Жена русского императора берет взятки за использование своего влияния на мужа? Они что же, решают государственные дела в алькове?

– Этого я не знаю. Может быть, поутру за чаем. Сейчас все важнейшие назначения в империи, все раздачи концессий, подрядов, вопросы амнистии преступников, даже назначения послов – решает эта потерявшая совесть женщина. Она торгует – понимаешь! Торгует правом петь в уши императору. Есть такса, все ее знают. Министры, которые погибче станом, лебезят перед ней. Хитрый армянин Лорис, взяточник Маков, умный Валуев! Знаешь, почему Маков остался министром? Даже жалованье не уменьшили, оставили специальным секретным указом те же двадцать две тысячи… Потому что он облизывает Юрьевскую ежедневно. А сейчас, как почтовый министр, таскает ей выдержки из перлюстрированных писем. Они их на пару подправляют, в нужном им духе, чтобы опорочить тех, кто еще честен и не желает мараться вместе с ними. Затем Юрьевская показывает это государю, и тот подвергает этих честных людей опале. Так им и манипулируют!

У Благово вдруг заболело сердце. А Енгалычев продолжал с горечью:

– Ты не представляешь, Паша, что сейчас творится в Петербурге. Проходимцы и авантюристы всех мастей осаждают княгиню Юрьевскую, ее горничных и лакеев. У лакеев есть своя такса! Она имеется даже у кучера! Образован целый преступный притон, каждая мелкая шавка в котором становится богатой за неделю… Через княгиню делаются огромные состояния. Помнишь историю со снабжением нашей армии в последнюю войну?

– Да, там была какая-то афера. Кажется, все снабжение на оба театра – и Балканского, и Кавказского – было отдано на откуп одной компании, которая очень плохо справлялась со своими обязанностями. Лыков еще говорил про гнилое сукно…

– Мягко формулируешь, Паша. Не очень плохо, а ужасно, отвратительно снабжалась русская армия. И гнилое сукно, и сапоги с картонными подошвами, и мука с червями. Причем все это дерьмо поставлялось по ценам втрое выше, чем на рынке! Компания нажила на поставках просто фантастические деньги. Но когда война закончилась, казна еще оставалась должна ей несколько миллионов рублей. Жалобы на дурные поставки были уже столь многочисленны, что Военное министерство отказалось платить хотя бы эту, заключительную сумму долга. И тогда наши концессионеры пошли – куда? Правильно, к княгине Юрьевской. Дали ей мильен – и получили пять мильенов! Их фамилии известны всем: Варшавский, Грегер, Горвиц и Коген.

Полковник вдруг не выдержал и трахнул кулаком по столу так, что и рюмки, и хурма полетели на пол.

– Понимаешь, Паша! Мы потеряли убитыми и искалеченными двести тысяч наших русских людей. Наплодили славянских государств, которые сейчас в благодарность гадят нам на голову. Ты бы видел, как болгары продавали за деньги воду нашим умирающим раненым! Война стоила России миллиард золотом; бюджет расстроен донельзя. Одних процентов по займам Россия платит международным ростовщикам пятьдесят миллионов в год! Это же удавка на шее всего народа! А тут… Кому война, а кому мать родна. За эту тухлую солонину…

Благово вдруг увидел, что по щеке полковник а ползет слеза.

– Сколько народу… сколько народу, Паша, там осталось! Я ведь был там, жрал эту солонину, ругал интендантскую сволочь… Мы в Генеральном штабе провели потом внутреннее секретное расследование и решили хоть эти последние деньги тем тварям не платить. Но они договорились с этой сучкой и получили свои ворованные деньги до единой полушки!

Повисла тягостная пауза; Енгалычев ползал по полу и собирал рюмки. Потом уселся в кресло, мрачно посмотрел на однокашника.

– Это, Паша, друг мой, еще не все. Это еще не самое страшное. Самое страшное в том состоит, что сейчас некто Филиппов, тайный советник и товарищ государственного контролера, едет в Москву. Ему поручено найти в тамошних архивах материалы о короновании Петром Великим своей второй жены Екатерины, которая, как известно, была далеко не царских кровей. Понимаешь, к чему клонится дело?

– Он хочет сделать Долгорукую-Юрьевскую императрицей?

– Да. И эта прожженная интриганка и взяточница взойдет на русский престол, ведя под руку ничего уже не соображающего императора. Представляешь, что начнется тогда, если уже сейчас она творит такое…