Отрицание Оккама - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 7

Дронго основал свою частную фирму несколько лет назад, только для того, чтобы обеспечить себе лицензию частного детектива и право на ношение оружия. В фирме работали, кроме него, лишь несколько человек: его водитель, Эдгар Вейдеманис, Леонид Кружков и в качестве секретаря супруга Кружкова. Кружковы дежурили в офисе на проспекте Мира, принимая почту и отвечая на различные письма. Дронго и Эдгар проводили расследования.

– Сначала позвоним госпоже Гришуниной, – предложил Дронго, – у нее имеется супруг, и она не сможет беседовать с нами в любое удобное для нас время. Нужно предложить ей назначить время самой.

Он взял телефон, набирая уже известный ему номер. Наталья Кирпичникова любезно предоставила ему мобильные телефоны Гришуниной и Босенко. Женщина сразу ответила. У нее был красивый, мягкий тембр голоса.

– Я вас слушаю, – сказала Мила.

– Госпожа Гришунина?

– Да, это я. Кто со мной говорит?

– Меня обычно называют Дронго. Я хотел бы с вами встретиться в любое удобное для вас время.

– Вы тот самый эксперт, о котором мне говорила Наталья?

– Да.

– Интересно. Я немного про вас слышала. В жизни вы тоже такой неординарный?

– Не знаю. Мне трудно судить. Когда мы с вами сможем увидеться?

– Когда угодно, – чуть помолчав, ответила женщина.

Дронго несколько озадаченно взглянул на Эдгара. Как они смогут объяснить мужу этой дамы, зачем они приехали?

– Простите, – уточнил Дронго, – вы сможете нас принять прямо сейчас?

– Конечно, смогу. Только почему «нас»? Я не думаю, что при нашей встрече должен присутствовать кто-то посторонний.

– Наверно, вы правы. Где мы можем увидеться?

– В моей городской квартире. Я сейчас дома одна. Отпустила кухарку и домработницу. Когда вы сможете приехать?

– Где вы живете?

– На Бирюзова. Это такой новый большой дом на…

– Я знаю. Какой у вас этаж?

– Шестнадцатый. У нас двухуровневая квартира.

– Вы можете предупредить внизу охрану?

– Вас пропустят. Можете не беспокоиться. Только скажите, что вы приехали ко мне. И вот еще что… Лучше скажите, что вы приехали от Киры. Ко мне иногда приезжают ее парикмахеры и массажисты. Вы меня понимаете?

– Понимаю, – он улыбнулся. Интересно, поверят ли охранники, что он может быть массажистом? Или мастером салонной завивки? Впрочем, это не его дело.

– Я еду один, – решил Дронго, – а ты останься дома и договорись с Босенко о сегодняшней встрече. И встреча должна обязательно состояться в его офисе.

– Сделаю, – кивнул Эдгар.

Дронго поспешил в спальню, чтобы переодеться. Он уже много лет носил привычные костюмы одних и тех же фирм, обувь и ремни известной швейцарской фирмы, даже парфюм он предпочитал не менять, хотя появилась масса новых и эксклюзивных ароматов. Но если раньше он говорил о своих предпочтениях не стесняясь, то в последние годы это уже могло быть расценено как скрытая реклама.

Приехав к указанному дому, он объяснил охранникам, что поднимается в квартиру госпожи Гришуниной с поручениями от Киры. Один из охранников с заметным сомнением взглянул на дорогой костюм и фигуру гостя, но ничего больше не спросил. В его функции допрос гостей не входил. Дронго поднялся на шестнадцатый этаж в кабине лифта, где могло поместиться сразу двенадцать человек. Вышел на лестничную площадку, прошел к нужной ему двери. Дверь открыли еще до того, как он позвонил.

На пороге стояла молодая женщина в джинсах и темной майке. Ей было не больше тридцати. Густая рыжая коса, красивое скуластое лицо, зеленые глаза, чувственные губы. Она была высокого роста, почти под метр восемьдесят. Оглядев Дронго, она кивнула ему в знак приветствия и пропустила в квартиру.

– Входите, – пригласила она, – идемте в гостиную.

По квартире она ходила босиком. Дронго обратил внимание на ее ноги. Квартира была оборудована в тяжелом псевдовосточном стиле, шелковые цветные обои, тяжелые гардины, монументальные полотна художников в золоченых рамах, итальянская мебель из натуральных сортов дерева. На огромном белом диване хозяйка уселась в углу, поджав ноги под себя. Небольшой пудель, прибежавший из другой комнаты, весело забрался к ней на колени. Дронго огляделся.

– Садитесь на диван, – пригласила его Мила, – не нужно стесняться. Здесь будет удобно. Что-нибудь хотите выпить?

– Нет, спасибо. Я только хотел с вами поговорить.

– Все ясно, – она посмотрела на его обувь и неожиданно улыбнулась, – какой размер обуви вы носите?

– Сорок шестой.

– У меня сорок второй. И я раньше дико комплексовала из-за этого.

– Напрасно. Квентин Тарантино считал, что ему нужно все время показывать лодыжку Умы Турман. Она у него снималась в основном босиком. Он считал ее сорок второй размер очень эротичным.

– Убедили, – она криво усмехнулась, – хотите узнать, как все произошло? Как это могло произойти?

– Понимаю, как вам трудно…

– Очень трудно, – серьезно сказала она, – я думаю, что у нас были не просто отношения, какие случаются между замужней женщиной и молодым человеком. Я его любила. Любила по-настоящему. Он отличался от всех этих… – она презрительно передернула плечами. – И вы можете себе представить, что я пережила. Мне было так страшно…

– Давайте по порядку. Извините, если мои вопросы покажутся вам несколько нетактичными, но я обязан их вам задать для уяснения дела. Вы раньше с ним встречались?

Она погладила пуделя. Было очевидно, что собаке нравится этот жест хозяйки.

– Да, – с некоторым вызовом произнесла Мила, – мы с ним встречались несколько месяцев. И вообще, я собиралась уйти от мужа и переехать к нему. Если бы не эта трагедия… – у нее дрогнул голос.

– Как вы познакомились?

– Через его сестру. Наши мужья проходят по одному ведомству, оба заседают в этом Совете Федерации. Мы познакомились на одной вечеринке. Подружились. Я уже второй год замужем, а у Натальи двенадцатилетний стаж супружеской жизни. Хотя она вторая жена Николая Даниловича, и он тоже ее второй муж.

– Я не знал, что она была замужем.

– Студенческое увлечение. Она мне рассказывала. Не более того. Они поженились в девятнадцать и через несколько месяцев развелись. Ей хотелось поскорее стать взрослой. Такое иногда случается с молодыми женщинами, которые рано теряют мать.

– Вы тоже были в таком положении? – понял Дронго.

– В гораздо худшем, – она снова погладила пуделя, – у Натальи был такой известный отец, за которым она могла чувствовать себя как за каменной стеной и к кому всегда могла вернуться. А я провинциалка, приехала в Москву в семнадцать лет поступать в институт. И, конечно, все завалила. Осталась одна в городе, без родителей. Одну ночь даже провела на вокзале. Потом нашла двоюродную сестру мамы. Устроилась на работу. Можете себе представить, сколько мужчин ко мне приставали. С моим ростом и этими рыжими волосами. Они у меня свои, некрашеные. Я их тогда остригла. И перекрасилась в брюнетку. Но все равно приставали… А однажды меня пригласили на съемки, и фотограф надел на меня рыжий парик. Он решил, что мне подойдет именно такой цвет волос. Когда волосы отросли, я их уже не стригла. Потом работала на разных фотосессиях, пыталась устроиться, пробиться, но быстро поняла, что мне нужно учиться. И наконец в двадцать лет поступила в театральное училище. Я думаю, преподавателям просто понравилась моя внешность, никаких данных у меня тогда не было, а мой жалкий лепет мог их только рассмешить. Но говорят, что в любом театре и в любом учебном заведении точно знают, что в труппе всегда должны быть роковые красавицы. Рыжие бестии с такой внешностью и ростом. Я думаю, что меня приняли условно. Хотя набиравший на курс известный актер довольно скоро и не очень стесняясь предложил мне сойтись еще ближе. Возможно, принимая меня на свой курс, он подумывал и об этом. Я сейчас не знаю. Он уже несколько лет как умер.