Открытая дверь - читать онлайн книгу. Автор: Иэн Рэнкин cтр.№ 60

— Так им и надо, козлам! — с чувством сказал он вслух, глядя на цифры на небольшом экранчике банкомата. Распечатав краткую выписку по счету, Уэсти получил наличными две тысячи фунтов (просто потому, что теперь он мог это себе позволить) и, засунув деньги в карман, отправился в ближайшее кафе, где, склонившись над кипой газет, ждала Элис. Спать они легли только перед самым рассветом, и глаза у нее все еще были опухшими.

— Большинство газет поместили материал на первую полосу, — сообщила она. — Во всяком случае, большеформатные. Только несколько таблоидов отдали предпочтение какой-то американской знаменитости, которая сделала себе новые сиськи. — Элис хихикнула. — Подумать только — какая-то баба оказалась популярнее вас с профессором!

— Ори громче, а то не все кафе тебя слышит, — ухмыльнулся Уэсти, протягивая девушке выписку из банка.

Увидев итоговую сумму, Элис радостно взвизгнула и, перегнувшись через стол, чмокнула его в щеку. Усаживаясь на место, она увидела разложенные на одной из газет сотенные банкноты и, вскрикнув от восторга, снова вскочила, чтобы обнять Уэсти. От резкого движения кофе выплеснулся на одну из газет, но Элис не обратила на это внимания. Остальным посетителям тоже было наплевать: большинство из них были слишком заняты, просматривая воскресные приложения или учебники, набирая на телефонах эсэмэски или слушая через наушники последние музыкальные хиты. Кафе было совсем новым и располагалось неподалеку от Медоуз, рядом со старой больницей, недавно перестроенной под элитное жилье. Художественное училище тоже находилось рядом, но Уэсти и Элис бывали в этом кафе редко. Да и сегодня они пришли сюда исключительно потому, что рядом был банк, который работал по воскресеньям.

Усевшись на место, Элис промокнула лужу кофе бумажной салфеткой.

— Знаешь, как я сейчас себя чувствую? — спросила она. — Как в одном из ранних фильмов Тарантино… Ну помнишь? Типа мы с тобой — молодые любовники, которым удалось удрать с кассой. — С этими словами Элис сгребла со стола банкноты и аккуратно убрала во внутренний карман своей курточки.

Глядя на нее, Уэсти не мог не улыбнуться, хотя эти деньги были нужны ему самому. Он знал, впрочем, что на его счете в банке денег осталось гораздо больше и он мог взять их в любой момент! Тем не менее Уэсти счел необходимым еще раз предупредить Элис.

— Мы не должны тратить слишком много, — сказал он. — Во-первых, чтобы не спалиться, а во-вторых, деньги нам понадобятся, чтобы заплатить за твою учебу в киношколе. Кстати, обещай мне, что не используешь эту историю в первом же своем сценарии.

— Ладно. Но в третьем или в четвертом — обязательно!

Они все еще смеялись, когда официантка — полька, судя по акценту, — принесла заказанный Элис сэндвич из пшеничных тостов. Откусив огромный кусок, Элис запила его остатками кофе.

— Знаешь, — заметила она, — мы впервые в жизни можем позволить себе приличные чаевые.

Уэсти подмигнул в ответ и, взяв в руки газету, принялся читать о своих подвигах. Есть ему совершенно не хотелось, поскольку во время работы он успел основательно надышаться парами краски и растворителей. Тем не менее ему было приятно просто сидеть за столом и ничего не делать — только листать газеты, пить горячий сладкий кофе и смотреть, как постепенно меняется освещение и становятся длиннее тени.

Спустя какое-то время он очнулся от грез и заметил, что Элис отложила газету и глядит в окно с каким-то мечтательным выражением в глазах. При этом она ловко орудовала ухоженным розовым ногтем, выковыривая из зубов остатки застрявшего теста. Уэсти сомневался, что его подруга способна увидеть и оценить всю прелесть подступающего вечера, поэтому он спросил:

— О чем задумалась?

Элис слегка пожала плечами, словно раздумывая над ответом. Наконец она повернулась к нему и, подперев подбородок руками, проговорила негромко, будто размышляя вслух:

— Мне вдруг стало интересно… Почему каждый из них взял по две картины, а нам досталась только одна?

— Человек, который прислал нам на подмогу своих людей, тоже получил одну, — напомнил Уэсти.

— Но его-то там не было! Он не ездил на склад, не рисковал, как ты, и вообще… Я считаю, что ты вложил в это мероприятие куда больше остальных. Ты вкалывал как проклятый несколько дней и ночей подряд, а они. Нет, никто из них не сделал больше тебя, Уэсти!

— Но мне заплатили, разве нет?

Элис не спеша кивнула:

— Об этом-то я и толкую. Тебе заплатили за то, что ты нарисовал эти копии, но ведь ты сделал гораздо больше! Ты отправился в Грантон и помогал вставлять копии в рамы… Ты же сам рассказывал, профессор Гиссинг работал слишком медленно и к тому же едва не схватил инфаркт. Иными словами, ты показал себя настоящим молодцом, и своим успехом они обязаны тебе одному! — Она слегка наклонилась вперед и несильно пожала его пальцы, на фалангах которых еще видны были не до конца отмытые следы голубой, красной, зеленой и белой краски.

Уэсти кивнул. Да-а, он неплохо потрудился. И больше всего времени и усилий отнял у него потрет жены Монбоддо: на ее платье было слишком много кружев, мелких складочек, плиссировки…

Продолжая удерживать пальцы Уэсти, Элис указала свободной рукой на одну из газет:

— Вот, здесь говорится, что некоторые из картин стоят сотни тысяч. Сотни! А нам достался какой-то паршивый Де Рассе!

Ее слова неприятно потрясли Уэсти.

— Но ведь это один из наших любимых художников! — возразил он. — Де Рассе — последователь Мондриана, которого он воспринимал через призму контркультуры шестидесятых. Уж не хочешь ли ты сказать…

Элис состроила презрительную гримасу, которая, как хорошо знал Уэсти, означала только одно: переубедить себя она не позволит.

— Я хочу сказать только одно: все это чертовски несправедливо.

— Возможно, — покладисто согласился он. — Но, боюсь, с этим уже ничего нельзя поделать.

С этими словами Уэсти поспешно поднес к губам чашку, словно пытаясь укрыться за ней, но Элис метнула на него взгляд, который пронзил художника насквозь.

— Ты действительно так считаешь? — тихо спросила она. — Ничего?..

Уэсти медленно опустил чашку обратно на блюдце.

Майк был в квартире один. Он даже включил какую-то музыку, но она почти не доходила до его сознания. Оба Аллановых Култона стояли на стульях рядом с камином. Абстракции этого художника Майку никогда особенно не нравились — не нравились широкие, жирные мазки, не нравились крошечные червячки и прочие «загогулины», исполненные, как утверждали любители, «глубокого символического значения». Вот и сейчас, бросив на них лишь беглый взгляд, Майк налил себе виски и повернулся к портрету жены Монбоддо. Это был настоящий шедевр. Майку часто казалось, что полотно источает какой-то призрачный, живой свет, согревавший самый воздух в комнате. Не в силах справиться с собой, он взял портрет в руки и прижался лбом к губам мягко улыбающейся женщины на холсте. При взгляде со столь близкого расстояния он, однако, обнаружил, что поверхность картины покрыта сеткой тоненьких волосяных трещин. Еще немного, и краска начнет осыпаться, а он даже не сможет отдать картину в реставрацию, чтобы остановить ее разрушение.