Хладнокровное предательство - читать онлайн книгу. Автор: Чарлз Тодд cтр.№ 65

Элкотт выругался.

— Встал часов в шесть и заварил себе чаю. Насколько я знаю, никакого закона я не нарушал!

У теплой плиты можно очень быстро просушить мокрую обувь. Может, вернувшись с фермы, Элкотт нарочно напился?

Элкотт продолжал:

— Я-то думал, вы с раннего утра поедете на ферму с фонарем и лопатой. Будете искать то, что ожидаете там найти!

— Вы хорошо ладили с Джошем?

— Нормально. Я же вам сказал, я считал, что Джерри дурак, что взял за себя женщину с ребенком. И мальчишка мне не нравился. Но это не значит, что я готов был его убить.

— Но ведь дети Робинсоны не представляли для вас угрозы, верно? Они не могли наследовать имущество отчима!

— Я спрашивал Джерри насчет наследства. Одно дело, когда дети — Элкотты по крови, и совсем другое — если у них нет связи с землей или Эрскдейлом. Он обещал мне, что ферма не уйдет из семьи.

— И вы ему поверили?

— А что мне еще оставалось? Да, по-моему, и Джерри не было смысла врать. Он вырос на этой земле, был к ней привязан даже больше, чем я. Джошу всего десять лет. Его с фермой ничто не связывало, кроме матери и сестры. Все могло быть по-другому, попади он сюда маленьким…

Пол Элкотт понял, что наговорил лишнего, и спросил:

— Инспектор, вы покончили с тем, ради чего пришли?

— Если не возражаете, я хотел бы осмотреть кухню.

— Возражаю, но вас это не остановит. Дорогу вы знаете.

Ратлидж осмотрел кухоньку. Все тряпки, которыми можно было отчистить ботинки, наверняка сгорели в огне.

Хэмиш упрекнул его: «Наплел невесть чего, а все равно ничего не добился!»

Под столом, за которым, наверное, завтракал Элкотт, Ратлидж заметил землю. Но невозможно понять, откуда она взялась — со двора, из конюшни или со склона горы.

Ратлидж поблагодарил Элкотта и ушел.

Следующий визит он нанес Хью Робинсону. Тот уже оделся и завтракал на кухне. Ратлидж тихо вошел в его комнату и осмотрел обувь. Ботинки чистые, сухие.

Он вернулся к Робинсону и спросил:

— Вы вчера ночью ездили на ферму Элкоттов?

— На ферму? Нет, что вы. Век бы ее не видеть!

— Я подумал, может, вы решили, что ваш сын там, где-то прячется… Словом, решили его поискать.

— Не скрою, были у меня такие мысли… — Робинсон осекся, потому что на кухню вкатилась Элизабет Фрейзер со словами:

— Гарри сегодня неважно себя чувствует. Я постучала, но он сказал, что у него начинается мигрень.

Элизабет успела перевязать руку, повязка стала тоньше. Но ей все равно не под силу было поднять тяжелый чайник, и Ратлидж сам налил ей чаю. Она поблагодарила его.

Робинсон продолжал:

— Не знаю, оплакивать сына или все-таки надеяться… Как поступают с детьми его возраста, если они кого-то убивают? Я ночи не сплю — все время думаю. Конечно, детей не вешают, да и в тюрьму со взрослыми преступниками его вряд ли посадят. Куда же его упекут?

Ратлидж вспомнил молодого человека, которого совсем недавно отправили в клинику для душевнобольных. Пожалуй, он не мог подсказать горюющему отцу ничего более радужного. И все же для родителей преступника такой исход показался более милосердным.

— Решать предстоит судье, — ответил он, следя за выражением лица Элизабет Фрейзер. — Таков его долг. Моя же обязанность — отделить зерна от плевел. Где мисс Аштон?

— Наверное, еще спит. Я встретила ее, когда она возвращалась с прогулки, — ответила Элизабет. — Говорит, ей трудно лежать, потому что ребра еще болят. И она горюет по сестре. Я видела ее вчера на кладбище, когда ходила за покупками.

Миссис Камминс открыла дверь и остановилась на пороге, как будто не могла решить, рады ей здесь или нет. Она была сильно навеселе: расширенные зрачки, глаза мутные, рука, лежащая на дверной ручке, дрожит.

— Ночью мне приснился страшный сон, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Я была на кухне, и вдруг что-то вошло в ту дверь со двора. Я видела его, но не понимала, что передо мной. В комнате было темно, а я так испугалась… повсюду была кровь. А мне… не хотелось умирать!

На последнем слове голос ее дрогнул, и Элизабет быстро подкатилась к ней, чтобы утешить ее.

— Вам приснился страшный сон, дорогая! — ласково проговорила она. — Здесь никого не было. Никто не хочет вам навредить!

— И все-таки… все было так ярко, так живо!

Элизабет сжала дрожащие руки миссис Камминс:

— Вера, вам нечего бояться. Здесь инспектор Ратлидж. Он защитит нас от любого зла!

— Но его здесь не было. Я пошла к нему в комнату, а его там не было! Я знаю, где Гарри держит свой револьвер; я переложила его к себе под подушку…

Вскоре Ратлидж направился к полуразвалившейся пастушьей хижине. Пока он взбирался в гору, Хэмиш все время что-то бормотал, мешая думать и утомляя: «Ничего ты не добьешься своими уловками! Дурацкая затея».

— Если бы я поймал того, кто приходил сюда вчера ночью… — возразил Ратлидж.

«Но вместо него ты поймал девушку. И ты ей веришь!»

— Нет, не верю!

«Но ведь ты стал искать пальто с оторванной пуговицей!»

— Элкотт каждый день проводит здесь, на ферме, — прибирается, красит. Она в любое время могла пробраться в «Баранью голову» и срезать пуговицу с его пальто. За работой он носит толстые свитера, а единственное приличное пальто надевает только в торжественных случаях.

«Можно подумать, ты стремишься ее оправдать!»

— Я никого не стремлюсь оправдать…

«Почему же ты тогда до сих пор никого не арестовал?»

Наконец они добрались до хижины, и Ратлидж сунул руку в щель, куда вчера нарочно обронил сломанную запонку. Он тщательно обыскал расщелину. Запонки нигде не оказалось.

Интересно, что с ней случилось? Кто ее взял? Джанет Аштон, Пол Элкотт или некто неизвестный, который еще не появлялся на сцене?

Обдумав все за и против, Хэмиш сказал: «Ее забрали нарочно, чтобы не бросать тень на мальчика. А чужак не знал бы, где искать».

— Очень может быть, что запонку унес Хью Робинсон. Может, он пожалел, что сгоряча поделился опасениями насчет сына, и решил спрятать улику, желая пощадить память о мальчике.

Мэгги с трудом растолкала своего маленького жильца, с трудом вытащила из-под одеяла и заставила надеть резиновые сапоги. Еще не до конца проснувшись, мальчик что-то проворчал.

— Нам надо покормить овец. И лучше сделать это ночью, раз тут весь день рыщут посторонние люди. Я тебе говорила!

Но он отпрянул от нее.

— В чем дело? Ты что, боишься темноты? Зря, в темноте нет ничего плохого. И потом, с тобой пойдет Сибил. Она одна стоит целой армии! Посмотри, как виляет хвостом! Думаешь, она допустит, чтобы ты попал в беду?