Все дороги ведут в Рим - читать онлайн книгу. Автор: Роман Буревой cтр.№ 54

Макрин был уверен, что победит. Он никогда не сомневался в своей избранности и лишь ждал часа. И дождался. Истины светили звёздами с небес, видимые лишь ему, Макрину. Южная граница Готии укреплена, повсюду доты, надолбы, окопы, ряды колючей проволоки: здесь и мышь не проскочит. А со стороны степей нападения ждать не придётся. Не пойдут же варвары через земли двух словенских княжеств, чтобы напасть на царство Готское. Да и полноводная Ра у них на пути. Есть, правда, мосты у Раграда, но кто же пустит варваров к Раграду! Итак, осталось лишь произнести зажигательную речь, и солдаты воспрянут, станут героями и сокрушат. Смерть! Свинец! Сталь! Кровь! Каждое слово – как взрыв. Макрин давно уверился в волшебной силе слова, очаровал сам себя этой уверенностью. И других очарует. Смерть! Свинец! Сталь! Кровь!

– Воины! – воскликнул он. – За вами Империя!

Хотя за ними была лишь Готия, не самый надёжный союзник Содружества, и престарелый Книва, трясущийся от страха в Танаисе. Если бы можно было откупиться от варваров, он бы откупился. Но от монголов откупиться было нельзя.

Макрин не говорил, он пел.

«Цицерон»… – шепнул кто-то из насмешников в задних рядах десятой когорты, но на него зашикали.

Уже не смысл слов, а музыкальные периоды и восторженные сравнения, как некий гипноз, обрушивались на когорты. Цезон Галл стоял рядом на трибунале с непроницаемым лицом. За свою жизнь он слышал много речей.

– У нас самая лучшая в мире кавалерия! – кричал Макрин.

– Га-а-а… – катилось по рядам в ответ.

– У нас лучшие в мире легионы!

– Га-а-а… – эхом отзывались когорты.

А рядового легионера десятой когорты Гая Куриона охватила вдруг неясная тоска. Ему захотелось встать на цыпочки, оглянуться. Тоска все усиливалась. Не слова Макрина его смутили, но сам воздух вдруг стал плотным и как будто враждебным, и можно было учуять за сотни миль ползущую по степи смертельную опасность.

Их подняли среди ночи и бросили… Нет, не в бой. На передислокацию. В степь. Белая пыль, поднятая солдатскими калигами, припорашивала лица слоем несъедобной муки. Зачем они покидали позиции, которые должны были защищать? На кого оставляли лабиринт окопов, доты, укрытия и укреплённый лагерь? Зачем тащились по степи в темноте, а потом под слепящим солнцем? Никто не объяснил. Легионеров охватила неприятная глухая тревога. Чтобы добыть победу, они должны были топать за нею час за часом, и туники под тяжёлыми броненагрудниками пропитывались потом. Они ещё верили, что идут за победой. Нелепость приказов не раздражала – никто не вдумывался в их смысл. Заплечные мешки сделались свинцовыми. Ремни впивались в плечи. Гай Курион с трудом стащил бронешлем с головы: пропитанный потом ремешок приклеился к подбородку – не отодрать.

Наконец марш оборвался. Они пришли – в никуда. Вокруг – по-прежнему степь. Ориентиром служили разбросанные друг подле друга курганы и полоска жидкого чахлого леса, посаженного сумасшедшими экологами над пересохшим ручьём. Один курган успели раскопать, и чёрная нора зияла, как вход в Аид. Велено было занять позиции и рыть окопы. Впрочем, сил ни у кого не было: окопы лишь успели наметить, прорыв канавки не глубже фута. Даже палатки не стали ставить – спать легли на голой земле, выставив часовых.

Утро не принесло ясности. Пили воду из пластиковых бутылок, жевали сухие лепёшки. Обед обещал быть столь же скромным – полевая кухня застряла где-то в пути.

Центурион нервничал. Переговаривался по рации, кричал. Гай Курион видел, как по лицу центуриона, по гладко выбритой, отливающей синевой щеке стекает стеариновая капля пота. Одна, вторая… Гай стиснул винтовку.

За редкой полосой прикрывавшего их позиции леса непрерывно рокотало. Будто тысячи злобных псов собрались вместе и рычат, рычат. Отдали приказ рыть окопы.

На бреющем полёте над их позициями пролетел самолёт. В лучах солнца его крылья казались серебряными. Он летел так низко, что можно было отчётливо разглядеть красных драконов на крыльях. Два белых облачка зенитных разрывов повисли в синем небе слева и справа от самолёта. Но разведчик пролетел невредимый и скрылся.

– А ведь это не наш, – зачем-то сказал новобранец рядом с Гаем, как будто другие не видели.

Стало как-то тревожно, хотя происходящее ещё казалось каким-то ненастоящим, а смерть – далёкой. Окопы все же вырыли. Не замысловатый лабиринт, а тонкую полосу, надрез на земле, в который десятая когорта забились, как стая перепуганных бактерий в рану. Паутина колючей проволоки отгораживала их от рокочущего лесочка. Центурион опять разговаривал по рации. Вернее, пытался связаться, но связи не было. Дальний рык перешёл в лай – загрохотали римские батареи. Значит – скоро. Странно только, что весь этот грохот как будто в тылу. Ведь ожидали нападения с юга, там, где остались оборонительные укрепления.

Центурион вдруг швырнул рацию на землю и обернулся к легионерам. Снял бронешлем и подшлемник, провёл ладонью по коротким волосам. Лоб по горизонтали делил на две части красный след от шлема.

– Так, – процедил центурион сквозь зубы. – Слушай меня. Мы обосрались. И значит теперь – драпать. Мимо курганов к дороге и. там лучше всего до позиций в… – Он махнул рукой. – Кому как повезёт. Понятно?

Гай не понял.

– Как так?

– Драпать, – повторил центурион. – И побыстрее. Я бы вас прикрыл, да не смогу. Артиллерия прикроет. Минут пять есть. – Рвануло у самого леска. Все невольно пригнулись. У новобранца рядом с Гаем громко клацали зубы. Сам он почему-то пока не боялся. Пока. – Я им координаты дал. Ну… И да поможет нам Меркурий. Он бегает резво. Бежать!

Они вылезли из окопов и побежали. Многие бросали винтовки. Гай свою сохранил. Но замешкался и теперь бежал последним. Вернее, последним бежал центурион. Он вытащил «парабеллум». Гай немного отстал, чтобы бежать рядом с командиром.

– Ты, парень, не дури, драпай.

Отдалённый рык вдруг перешёл в оглушительный грохот. Гай рухнул на землю. Грохотало впереди, по бокам, сзади. Гай был в центре этого грохота. Подняться не было сил. Поднимешься – и ураган железа разорвёт тебя на куски. Гай ногтями царапал землю. Загрохотало левее. Рядом перестали падать комья земли. Гай приподнялся. В нескольких футах от него какой-то гвардеец спешно окапывался. Он напоминал собаку, которая решила зарыть в землю кость. Парень был одновременно и костью, и собакой. Земля и камни фонтаном летели из-под его лопатки. «Залез бы в курган, – подумал Гай, – там было хорошее убежище».

Гай вспомнил приказ центуриона и побежал. Несколько раз оглядывался. Противника не было. Чего они удирают, если никого нет? Трусы… Трусы… Гай приостановился. Центурион нагнал его.

– Держатся… а, ребята… молодцы… держатся… – Лицо центуриона странно морщилось. Он вновь оглянулся.